Олег Филатов - Операция «Царский ковчег». Трилогия. Книга 1

– Да что Вы говорите! – удивилась она: ее друг никогда до сих пор не делал ей каких – либо подарков, ни больших, ни маленьких, за исключением букета цветов.

– Интересно, что же это может быть?

Слегка покачиваясь, Владимир Караулов прошёл в прихожую. Вернулся с чемоданчиком. Положив его на стол, похлопал ладонью по крышке и торжественно сказал:

– В какую сумму оценишь, Татьяна, содержимое этого чемоданчика?

– А что там? Книги? Опять книги! Я и так могу их выписать в библиотеке.

– Нет. Золото? Ну, не задумываясь? Татьяна Ивановна взъерошила волосы на голове своего ночного гостя, похлопала его по разгоряченной вином румяной щеке:

– Зачем тебе миллионы, Владимир? Жены не имеешь, детей у тебя нет, а лучшая подруга тебе гроша ломаного не стоит. Складываешь деньги на чёрный день, да?

– Татьяна, последний раз спрашиваю: дашь тысячу? Давай, пока не поздно. Когда открою чемодан, больше потребую.

– Да что там, не томи? – Татьяна Ивановна, наконец, встревожено посмотрела на фибровый чемодан. Любопытство её увеличивалось с каждой секундой.

– Ну, не гадая, по рукам? Или открывать?

– Не глядя! – объявила Татьяна Ивановна. Она любила рисковать. Да и как не рискнуть, как не поставить тысячу на Владимир Караулова, на милого ее сердцу человека? Вот бы за кого ей выйти замуж! Толпы, можно сказать, женихов протоптали к ее дому дорожку – всем отказала. А Владимира сама заманивала, сама в жены ему набивалась – не берет, гордыня. Пробовала хитрить; не хочешь, мол, жениться, так и не ходи, не терзай душу. Не испугался, перестал ходить. Большого труда стоило вернуть его назад! Вернулся, но стал реже захаживать на Луговую. Но когда приходил, каким он был желанным и дорогим гостем.

Татьяна Ивановна выдвинула ящик комода, достала две денежные пачки, лежавшие под постельным бельем, бросила их на стол. Владимир Караулов аккуратно, обрез к обрезу, сложил десять сотенных бумажек и спрятал в карман пиджака.

– Да открывай же свой несчастный чемодан, не томи! – потребовала Татьяна Ивановна.

Маленьким ключиком, который висел у Владимира на длинной цепочке, он спокойно открыл чемоданные замки. Взявшись за крышку, посмотрел на свою подругу: – Татьяна, только не ослепни? Прикрой глаза. – Да ну же!

Татьяна Ивановна резко с силой открыла крышку чемодана и увидела мешочек, в котором угадывались монеты. Она взяла мешочек потянула за верёвочку, мешочек развязался и её взору предстали царские золотые червонцы. Да, это были деньги. И не какие-нибудь, а те самые, которые Татьяна Ивановна считала настоящими, те самые, которых ей всегда не хватало и манило к ним, всё её нутро жаждало их родимых. Они лежали в чемодане поверх аккуратно сложенных книг, в маленьком мешочке. Да это были золотые червонцы с изображением Николая II, молодого, с бородой.

Затаив дыхание, с широко раскрытыми глазами, не мигая, смотрела Татьяна Ивановна на это богатство и не верила сама себе.

– Золотые червонцы? Сколько? – затаив дыхание, прошептала она, переводя восторженный взгляд на Владимир Караулова.

– Настоящие, но не так много, как тебе кажется, – Владимир взял мешочек в руку. Он высыпал четыре червонца на руку. Они поблёскивали тем необычным желтоватым цветом, который многих при их виде лишает рассудка. Зажав их в кулак он, слегка посмеиваясь, проговорил:

– Видишь, не так уж много, но и не мало. Капитал! Бери, это тебе, да помни мою доброту! Бери! И никому ни слова, ни Галине, ни даже мне, где ты их спрячешь. Пусть лежат, ждут своего часа. На!

Татьяна Ивановна с недоумением и радостью смотрела на царские червонцы, которые вложил в ее нежные руки Владимир Караулов. Душа её пела. Богатство кружило ей голову. Они напевали алчной душе Татьяны Ивановны нежнейшую песню. Невесомые, способные дать ей, то, чего ей всегда не хватало, обещали стать для Татьяны Ивановны Ноевым ковчегом, благополучно пронести ее через все жизненные невзгоды, через огонь и потоп надвигающейся катастрофы, открыть многие двери. Тяжёленькие, блестящие золотым цветом, они обладали огромной силой воздействия: заглушали все страхи Татьяны Ивановны перед неизвестным. Да, она сразу, как только увидела червонцы, решила, что они должны принадлежать именно ей. Нет, нет, они уже её! Есть для них безопасное место: подвал дома. Они попадут в хорошую компанию своих собратьев – таких же, но разного достоинства. И теперь вновь жизнь дала ей шанс дополнить своё богатство. Владимир сам предал ей их, эти червонцы! Но разве от этого они ей будут менее дороги, чем другие? Нет! О родном своем сыне Павле она будет думать чаще, именно для него она их складывала эти бумажки с портретом Императора.

– Ну, почему не слышу от тебя ни слова? Онемела от радости? – пригубив красного вина из бокала, насмешливо спросил Владимир Караулов.

Татьяна Ивановна больше для порядка, чем по своему душевному состоянию, решила слегка поломаться.

– Владимир, откуда у тебя столько золотых? – спросила она и с деланным страхом посмотрела на окна.

– От прежней жизни, матушка, от неё родимой – хладнокровно ответил он.

– Но ведь они почти новые!

– Ну, значит, от новой жизни.

– Владимир, я ведь серьезно. Он встал, обошел стол, положил руку на плечо своей подруги, прищурил глаза и с усмешкой произнёс:

– Татьяна, я тоже серьезно: это тебе и всё.

– Да, но я…

Татьяна, успокойся! – повысил голос Владимир Караулов. – Вспомни, кто рядом с тобой! Ведь я, душа моя, немного, позволь так выразиться, тебя знаю. Мне давно известно, что ты копила червонцы, да и не только их, что ты их хранишь… как и я и все, похожие на нас… Хранишь для того дня, когда… одним словом, тебе и так все ясно.

Спрячь их, и знай, что я никогда бы не расстался с ними, если бы не необходимость. – Сказал он, ударив себя ребром ладони по кадыку, который своими размерами выходил как бы наружу из-за белоснежного воротника рубашки.

– Вообщем, спрячь! Ну, а теперь спать, Татьяна. Сегодня я решил, несмотря, на свои привычки, остаться у тебя. Спокойной ночи!

Он поцеловал руку хозяйке, слегка зевнул, снял пиджак и медленно стал развязывать галстук.

Что оставалось делать Татьяне Ивановне? Она подумала, что ей лучше всего быть покорной. Она улыбнулась и добродушно упрекнула Владимир Караулова.

– Какой ты скрытный, Владимир! Сколько лет знаем друг друга, и ты ни разу не сознался, что имеешь такие ценности!

– «Ни разу»!.. В моем положении, дорогая, если хоть раз дашь промашку, конец. Я о многом не имею права проговариваться. А ты, Танечка, всем прекрасна, но язык твой…

– Не стоит волноваться, дорогой, – утешила Владимира Татьяна, – о твоем подарке никто не узнает.

– Будем надеяться. Постели мне там. – Он кивнул на дверь комнаты, соседней с той, где Татьяна Ивановна обычно принимала своих клиенток.