Василий Шавлюк - Труд и Дом. Воспоминания и размышления

Мой брат Иван Георгиевич, кроме 4-х классов начальной польской школы, уже в советское время закончил так же одногодичную школу десятников-строителей в г. Молодечно. Такие школы были во многих городах Западной Белоруссии, поскольку после войны везде требовались сельские строители. По полученному удостоверению об окончании указанной школы брата зачислили на строительное отделение Минского политехникума, с образованием фактически только 4 класса, но в техникум был принят и успешно его окончил. В 1953 году он уехал работать в Берёзовский горисполком, затем на строительство Берёзовской теплоэлектростанции, в том же году женился, купил сруб на дом, получил в г. Берёза Брестской области участок для строительства, построил приличный жилой дом и всё необходимое, с садом, огородом, водопроводом, канализацией, газоснабжением и отоплением, надворными постройками. Всё это требовало больших затрат, физических, умственных сил и умения и не каждому это дано. Прожил Иван с женой Ниной Никитичной всю оставшуюся жизнь. Их дети, дочь Татьяна и сын Александр, сначала жили у родителей, учились в ВУЗах, затем Таня после окончания педагогического института вышла замуж за военнослужащего Птицына Николая, майора, проходившего службу в Иркутске, имели там квартиру, родили двоих девочек – Олю и Иру, у Иры есть сын Андрей, сейчас заканчивает техникум. По просьбе Николая его перевели в Днепропетровск, потом он перешел на гражданскую работу, сейчас ещё работает, но на пенсии. А Таня продолжает работать учительницей русского языка и литературы в средней школе Днепропетровска, на вопрос – как там относятся к её работе и русскому языку в школе, говорит, что хорошо, но язык идет только как предмет, а всё преподавание ведётся на украинском. В её семье говорят только по- русски. И так во многих семьях. Живёт с мужем и дочерью Олей, а Ира с сыном, а Таниным внуком, Андреем живут не с ними. Александр, инженер-строитель, работает на Брестской таможне, его жена Инна, тоже инженер, имеют сына Максима, студента, живут и работают в Бресте. Жена Ивана Нина Никитична вскоре (1998 г.) умерла, а за ней в 2010 году умер и Иван Георгиевич. Я даже не знаю дальнейшей судьбы их дома. Долгое время в нём никто не жил.

Коснёмся некоторых жителей нашей деревни, мастерах своего дела и умельцах-самородках. Все эти умельцы нигде не учились, многие были даже без начального образования. При поляках до 17 сентября 1939 г. молодёжь имела возможность (и для выполнения домашней работы и для учёбы и то не всегда) посещать только начальную четырёхклассную школу, расположенную в соседней деревне Городечно. Чтобы учиться дальше – никто и не помышлял. Из всей деревни Старинки одному только мне довелось дальше учиться в неполно-средней школе, и только благодаря своему желанию, согласию и помощи от своей семьи. Ведь подросткам надо было помогать родителям, впрягаться в нелёгкий крестьянский труд, учиться другой науке – тяжёлой, изнурительной крестьянской работе и только если появлялась возможность, была способность и желание, то попутно осваивать и другие профессии: столяра, портного, сапожника, кузнеца, шорника, специалиста по выделке кожи, по изготовлению телег, саней и др. Такие специальности требовали соответствующей подготовки, практического обучения. Если, например, родители захотели выучить ребёнка какой-нибудь из указанных или других профессий, то для этого надо было не только материально заинтересовать соответствующего мастера, но и передать в его распоряжение своего подростка на длительное время для обучения. Порой такое «обучение» превращалось в долгое использование дешёвой рабочей силы. Поэтому и обучение затягивалось на долгое использование этой силы для выполнения второстепенной, вспомогательной работы, мало способствующей освоению будущей профессии. Например, подготовка и острожка пиломатериала у столяра, всякие вспомогательные работы с тканями, нитками, пуговицами – у портного, изготовление дратвы – у сапожника, ковать заготовки, не зная куда они будут использованы – у кузнеца, и т. д. Обучающие мастера не всегда были заинтересованы быстрее обучить подростка будущей профессии и лишиться, таким образом, хорошего бесплатного помощника. Поэтому и обучение затягивалось на годы, если ученик сам не постигнет необходимые навыки и тонкости данной профессии. Поэтому каждый желающий освоить нужную профессию старается самостоятельно, методом «проб и ошибок» вникнуть в тонкости профессии и добиться выполнения нужной работы с высоким качеством, завоевать себе имя. Приведу несколько примеров подготовленных мастеров или умельцев от природы, то есть самородков. Часто привожу пример нашего выдающегося столяра Виктося (Виктора). Не имея образования, никакой специальной подготовки и обучения, только за счет своих природных способностей он в столярном деле творил просто чудеса. Так, моей маме в 1951 году пришлось к нему обратиться для изготовления к нашему новому домику пяти окон и двух дверей. Окна он сделал со своего добротного материала, двухстворчатые, с форточками, с зимними, снимаемыми весной переплётами, со всеми петлями, крючками и ручками. Им сейчас почти 70 лет, не имели никаких перекосов, затруднений с открыванием и закрыванием, не рассыхались и никогда не загнивали, собраны в хороших оконных коробках, безупречно служащих по сей день. Так же очень надёжно и привлекательно сделаны филёнчатые двери с очень удобными петлями, ручками и замками. Применял в работе рубанки не простые, а с фигурными лезвиями, создающими красивые бороздки, чистую и гладкую, без всяких сучков, поверхность. Вот это и есть мастер-самородок! Никто за ним не следил, заказчик не ставил никаких условий, задал только размеры. Остальное всё он сам. Делал от души!

Возьмём другой пример. Жил в деревне тоже самоучка и умелец портной Кондрат. Он больше специализировался на пошиве тулупов и шуб из натуральной, выделанной овчины. Шил так, что скорее износится овчина, чем разойдутся швы. Он жил у заказчика несколько дней, с содержанием, уходил только после полного завершения работы. Из инструментов имел только ножницы, шило и иголку с особыми нитками. Надо так же сказать, что мастерством пошива тулупов и шуб из овчины обладал не только Кондрат. У мамы была овчинная шуба, доставшаяся ей ещё от своей матери, а ей тоже от своей матери, и прослужившая маме всю жизнь до самой смерти. Этой шубой мама пользовалась также и как тёплым одеялом. Прослужила эта шуба около 100 лет и все швы, выполненные вручную, были целы.

Можно сказать добрые слова и о мастерах-самоучках сапожного дела. Обычно было заведено, что каждый парень перед женитьбой считал своим долгом иметь хромовые сапоги. Делались они, конечно, вручную мастером-сапожником из натурального хрома и натуральной кожи. Никакие клеи и железные гвозди не применялись. Для швов применялась сапожная дратва (специально изготовленная из домашних своего изготовления ниток со специальной обработкой), а подошва и каблуки крепились самодельными деревянными (!) гвоздиками. Их делали так. От дубового, берёзового или ясеневого средней толщины куска бревна отпиливался поперёк на 1 = 1,5 см кружок, потом его топором разрубали вдоль волокон на нужную толщину гвоздика и без всякой дальнейшей обработки в проколотые шилом отверстия загоняли эти «гвоздики» и получалось надёжное и долговечное соединение. Эти «гвозди» располагались двумя рядами в шахматном порядке. По мере изнашивания подошвы и каблуков изнашивались частично и гвоздики, но они продолжали выполнять свою функцию до полного износа. Это же намного лучше сегодняшнего склеивания и применения железных гвоздей, быстро выходящих из строя..