Константин Петришин - Битва за ясли господни

– Что скажите? – спросил он.

Граф Озеров неопределенно пожал плечами и произнес:

– Если эта домашняя дипломатия будет нам на пользу, почему бы и не поехать на встречу.

С его мнением согласились и Непокойчицкий, и Корнилов.

В назначенное время князь Меньшиков подъехал к дому Хозрев-паши на коляске, нанятой в городе одним из сотрудников посольства, чтобы меньше привлекать внимания к своему визиту.

Однако выходя из коляски, он заметил недалеко от подъезда человека, внешне не похожего на турка.

Как только открылась дверь парадного подъезда, человек тут же исчез за углом дома.

«Следят, – отметил про себя князь Меньшиков. – Интересно знать кто? Англичане или французы?..»

Встретил князя Меньшикова сам хозяин. Учтиво поприветствовал на хорошем английском и проводил в большую, но уютную комнату, которая вероятно служила гостиной. Кресел здесь не было. Вдоль стен стояли софы, а на стенах висели персидские ковры, украшенные кривыми саблями, рукояти которых были искусно отделаны драгоценными камнями и золотом.

– Приходите, князь, – предложил Хозрев-паша. – Присаживайтесь. Что вам подать: кальян, чай? Вы для меня дорогой гость, хотя бы потому, что с того печального года мы с вами ни разу не виделись.

Князь Меньшиков поблагодарил хозяина за радушный прием, однако отказался от угощения, отметив для себя, насколько сильно за эти годы изменился Хозрев-паша. Перед ним был глубоко пожилой человек с морщинами на лице и потускневшими, но по-прежнему умными и проницательными глазами.

«Наверное, я бы не узнал его, будучи в другом месте», – невольно подумал князь Меньшиков.

Эта мысль настолько заняла князя Меньшикова, что он не удержался и спросил, предварительно извинившись:

– Скажите, уважаемый Хозрев-паша, так ли и я извинился за эти годы? Могли бы вы узнать меня на улице?

Хозрев-паша улыбнулся и погладил бороду. Некоторое время чуть насмешливо смотрел на князя Меньшикова. И только после этого ответил:

– Аллаху было угодно, светлейший князь, запомнить вас. Ибо дело выпавшее в то время на нашу долю обязывало нас помнить обо всем случившемся и обо всех, кто хотя бы как-то причастен к нему.

Ответ Хозрев-паши показался Меньшикову достойным, и он был благодарен ему.

Рисковал ли Хозрев-паша своим высоким положением в Совете, согласившись оказывать помощь, князь Меньшиков не знал. Он мог только догадываться: в случае провала его миссии, Хозрев-паши могли припомнить эту встречу.

В том, что она не останется тайной, он уже не сомневался.

– …Вот что я вам хотел сообщить, светлейший князь, – продолжил Хозрев-паша, поудобнее усаживаясь на софе. – Трудностей будет много. Требование вашего государя, изложенное в обращении к падишаху по поводу обновления главного купола Вифлеемского собора, министры правительства не одобряют. Они настаивают, чтобы на куполе не было нарисовано никаких образов и не было никаких надписей, свидетельствующих о принадлежности купола кому-либо. По поводу ключей мнение среди министров разное. Многие сочувственно относятся к возвращению ключей издревле владеющей ими греко-православной общине. Теперь все будет зависеть от падишаха. Я полагаю скорый приезд в Константинополь известных нам с вами лорда Редклифа и графа де Лакура связан именно с намерением падишаха изменить свое решение и обратиться в вашему государю-императору Николаю с письменным извинением, – Хозрев-паша умолк и внимательно посмотрел на князя Меньшикова, словно желал убедиться, какое впечатление произвело на него это сообщение. Затем продолжил: – Что касается выделения места на земле Иерусалима для строительства русского дома, где могли бы находиться странствующие православные. Падишах к этой просьбе относится с пониманием и возможно в скором времени Совет примет решение в вашу пользу. Ну вот и все, что я могу вам пока сказать.

Князь Меньшиков поблагодарил Хозрев-пашу за добрые слова и уже прощаясь, сказал:

– Уважаемый, Хозрев-паша, я искренне рад нашей встречи и надеюсь, что между нами, как и между Россией и Турцией, всегда будет взаимное понимание, доверие и уважение интересов как светских, так и духовных.

– Я тоже рад, что хоть чем-то помог вам, – ответил Хозрев-паша. Он проводил князя Меньшикова до двери. И неожиданно для него произнес:

– Да благослови вас Аллах, светлейший князь…

Меньшиков был тронут словами Хозрев-паши. Он понимал, какой смысл был в них вложен. Усаживаясь в коляску Меньшиков снова увидел человека, стоящего недалеко от дома Хозрев-паши. На этот раз неизвестный не скрылся, а внимательно пронаблюдал за отъездом коляски.

…В этот же день князь Меньшиков подготовил к отправке в Петербург секретную депешу на имя канцлера графа Нессельроде, в которой подробно изложил содержание проведенных им встреч и переговоров, а так же сообщил о скором прибытии в Константинополь лорда Стефорда Редклифа и графа де Лакура. В депеше князь Меньшиков высказал свое предложение о возможном отказе ему в требованиях в полном их объеме из-за сильного вмешательства со стороны Франции и Англии.

В конце депеши князь Меньшиков спрашивал: «…Должен ли я доводить настояния до прекращения в дипломатических сношениях с Портою? Можно ли довольствоваться достигнутым в виде ноты, либо другого документа, вместо формального трактата? В случае разрыва, согласно ли будет с видами императорского кабинета, объявить Порте, что всякое нарушение льгот Восточной церкви, противное смыслу Кайнарджиского трактата, заставит Россию требовать от Порты удовлетворения средствами, кои будут прискорбны императору, как по дружбе его к султану, так и по всегдашнему сочувствию к Оттоманской порте?»

После этого князь Меньшиков пригласил к себе графа Озерова, вице-адмирала Корнилова и генерал-майора Непокойчицкого, и ознакомил их с содержанием депеши.

– Правильно ли я делаю, отправляя такое письмо? – спросил он.

Граф Озеров, не задумываясь, ответил:

– Правильно, Александр Сергеевич. Береженого – бог бережет…

Вице-адмирал Корнилов поддержал мнение графа Озерова, однако сказал:

– Александр Сергеевич, а не рановато ли вы посылаете такую депешу? Переговоры только начинаются…

– Однако они не могут длиться бесконечно, Владимир Алексеевич, – ответил ему князь Меньшиков. – По всему видно, что турецкие власти будут затягивать переговоры, выторговывая себе льготы у Наполеона, одновременно не осложняя отношений с Россией. – И, обращаясь к генералу Непокойчицкому, спросил: – А вы как думаете?

– Я даже не знаю, что и сказать, – ответил тот. – Однако уверен: без поддержки наших требований силою, нам навряд ли удастся чего-либо добиться…