Константин Петришин - Битва за ясли господни

Рифаат-паша сложил вместе ладони и произнес по-турецки слова какой-то молитвы, склонив низко голову.

Мысль Рифаат-паши об отставке удивила и насторожила и князя Меньшикова, и графа Озерова.

– Господин министр, – обратился к нему князь Меньшиков, – ваши слова об отставке не будут угодны Аллаху только потому, что сказаны не в лучший момент для султаната.

– Я это знаю, – ответил Рифаат-паша. – Да простит меня Аллах… Я слушаю вас.

Весь этот короткий диалог состоялся на французском языке. После чего Рифаат-паша дал знак Нуредин-беку быть готовым к переводу.

Этот знак не ускользнул от внимания и князя Меньшикова.

– Господин министр, – перешел на русский язык Меньшиков, – после консультаций с иерусалимским патриаршеством, мы нашли возможным пойти в своих требованиях на некоторые уступки, которые будут заключаться в следующем: во-первых, отданные католикам ключи от Вифлеемского собора не должны давать им права владеть безраздельно престолом храма. Мы готовы согласиться на установленный порядок богослужения каждой общины, который предусматривал бы дни и время для этого, – выждав, когда Нуредин-бек сделал перевод, князь Меньшиков продолжил: – Во-вторых, вновь поставленная звезда в вертепе храма должна быть объявлена, как дарованная его величеством падишахом. В-третьих, главенство в богослужении должно оставаться за греками и богослужение должно проводиться, как того требует иерусалимский патриарх: с рассвета до полудня греками и армянами, а затем – католиками. Это основные наши условия, – подчеркнул князь Меньшиков.

Он обернулся к патриаршему секретарю Аристарху и спросил:

– Я все изложил?

– Нет, ваше сиятельство, – неожиданно ответил тот. – Патриарх иерусалимский просил не оставить без внимания вопрос о владении Вифлеемскими садами. На сегодняшний день преимущество отдано латинской церкви. Мы же хотим владение без чьего-либо преимущества.

Нуредин-бек тут же сделал перевод. После этого князь Меньшиков обратился к Рифаат-паши:

– Как видите, господин министр, наши требования справедливы и не ущемляют интересы Турции. Более того, они направлены на установление добрососедских отношений между нашими державами.

Рифаат-паша внимательно выслушал перевод Нуредин-бека и неожиданно ответил по-французски:

– Я согласен с вами, князь, только хочу сразу предупредить: все ваши пожелания я буду вынужден вынести на рассмотрение Совета Порты и уже потом на утверждение падишаха. Скажу прямо – меня не пугают ваши требования. В них я не вижу угрозы интересам Турции. Однако у меня есть основания думать, что у нас с вами будет много препятствий на пути достижения благородной цели.

До этой минуты все время молчавший граф Озеров не сдержался:

– Ваша высокочтимость, – обратился он к Рифаат-паши, – вы имеете в виду противодействие со стороны французов и англичан?

Рифаат-паша улыбнулся одними краешками губ. Видимо его приятно удивило такое обращение со стороны русского дипломата.

– Не только, – ответил он. – Совет Порты состоит из главных улемов и очень влиятельных чиновников, многие из которых не питают дружеских чувств к русским…

– Этим и воспользовались французы? – прямо спросил князь Меньшиков.

Рифаат-паша слегка пожал плечами.

– У них много средств для давления на наше правительство, – ответил он. – Если бы их еще не поддерживали англичане… А как вы знаете, в нашей армии состоит на службе много английских офицеров.

Князь Меньшиков и граф Озеров переглянулись. Они поняли: узел противоречий затягивался еще сильнее.

– Князь, разрешите дать вам один совет, – продолжил тем временем Рифаат-паша.

– Я с благодарностью приму любой ваш совет, если он будет способствовать благополучному разрешению нашего дела, – ответил князь Меньшиков.

Рифаат-паша сделал знак, чтобы Нуредин-бек покинул кабинет. Когда за ним закрылась дверь, продолжил:

– Насколько мне известно, в Константинополе проживают ваши старые знакомые Хозрев-паша и Шеик-Уль-Ислам. Оба они являются членами Совета и пользуются доверием падишаха.

Князь Меньшиков был поражен осведомленностью Рифаат-паши и, не сдержавшись, спросил:

– Откуда вам это известно, высокочтимый Рифаат-паша?

Хитрая улыбка скользнула по лицу министра иностранных дел.

– Служба у меня такая, князь… Я полагаю, вы все мне сказали? – в свою очередь задал вопрос Рифаат-паша. – Тогда до следующей встречи. Я буду надеяться, что ее мы не будем долго ждать.

Он дружески попрощался. Князю Меньшикову и графу Озерову подал руку. Патриаршему секретарю Аристарху только слегка поклонился.

Уже по дороге в посольство граф Озеров полюбопытствовал у князя Меньшикова:

– Александр Сергеевич, если не секрет, кто эти ваши важные знакомые Хозрев-паша и Шеик-Уль-Ислам?

– Не секрет, граф. Извольте. С ними я познакомился в августе 1828 года, когда наша армия под командованием Дибича осадила и взяла их крепость Андриополь. Тогда же между Россией и Турцией был подписан мирный договор на выгодных для нас условиях. Хозрев-паша и Шеик-Уль-Ислам стояли во главе этих переговоров и во многом способствовали быстрому их продвижению. Вот и все.

– Александр Сергеевич, а тогда до Константинополя было рукой подать, – заметил граф Озеров. – Неужто убоялись чего?

– Нет, дорогой граф. Не убоялись. Брать Константинополь было уже нечем. По этому договору мы и так получили большие преимущества по Нижнему Дунаю и на Кавказе. И что очень важно – добились независимости греков, наших единоверцев.

Граф Озеров как-то странно улыбнулся. Немного помолчал и только после этого продолжил. – Жаль, Александр Сергеевич, что этой победой в большей степени воспользовались другие.

– С нами такое случается, – согласился князь Меньшиков. – Видимо на то была воля всевышнего, раздать лавры так, как он этого возжелал…

5

Сведения, которые были получены графом Озеровым о скором прибытии в Константинополь в качестве резидентов Лондона и Парижа лорда Стефорда Редклифа и графа де Лакура, заставили князя Меньшикова немедленно отыскать в городе Хозрев-пашу и Шеик-Уль-Ислама, и обратиться к ним с просьбой, оказать содействие в его миссии.

Шеик-Уль-Ислам отказался сразу, ссылаясь на неосведомленность в этих делах. Хозрев-паша наоборот живо откликнулся на просьбу князя Меньшикова и пообещал помочь. Однако попросил дать ему время.

18 марта Хозрев-паша передал своим курьером князю Меньшикову письмо. В нем он назначал встречу на 19 марта у себя дома и просил прибыть одного.

Получив письмо, князь Меньшиков ознакомил с его содержанием графа Озерова, генерала Непокойчицкого и вице-адмирала Корнилова.