Константин Петришин - Заговор жрецов

Николай II сделал нетерпеливый жест рукой, прерывающий Витте, однако тот, словно не замечая этого, продолжал говорить.

– …Таким образом, переговоры зашли в тупик в значительной мере по нашей вине. Чтобы их возобновить, необходимо пойти на компромисс…

Пока Витте говорил, Николай II перебирал в памяти все последние события, происходящие вокруг переговоров с Японией.

…В конце декабря адмирал Абазов доложил ему, что к войне с Японией не надо готовиться, однако 13 января адмирал Абазов ставит на переговорах такие условия, что они заходят в тупик.

…В тот же день токийское Правительство через своего посла в Петербурге вышло с предложением пересмотреть свою старую позицию и с пониманием отнестись к интересам России в Маньчжурии, если, конечно, Россия не будет вмешиваться в дела Пекина с другими странами, и будет уважать его территориальную целостность…

Прошло не менее минуты, как Витте закончил говорить, и в кабинете императора повисла тишина, нарушаемая лишь ходом часов.

– Насколько я понимаю, – сказал Николай II, – вы соглашаетесь с предложением Токио о разделе зон влияния?

– В данной обстановке, ваше величество, это будет самое верное решение, – ответил Витте. И добавил: – У японцев есть поговорка «Сильный первым не вынимает меч из ножен».

Николай II иронически усмехнулся. Он вдруг вспомнил недавнее предостережение посла в Японии барона Розена, который в одном из отчетов писал: «…Если Япония ощутит себя загнанной в угол, она будет воевать».

– Похоже, мы загнали их в угол… Ну что ж, Сергей Юльевич, благодарю вас. Можете быть свободными.

За ужином императрица Александра Федоровна, ни к кому не обращаясь, сказала:

– Мне рассказали, что в Париже на улицах появились автомобили, которые развозят парижан по городу.

– И еще у них есть воздушные летательные аппараты, – добавил Николай II, не выслушав супругу до конца.

Александра Федоровна обиженно умолкла. Она уже не раз замечала за супругом дурную привычку – насмешливо отзываться почти на все сказанное ею.

Прошло какое-то время, пока Николай II не заговорил сам.

– …У меня такое предчувствие, – произнес он тихо, – что мы обречены на страшные испытания. И не будем вознаграждены за них на этом свете… Ты помнишь слова святого Иова Многострадального: «…Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне…»?

Александра Федоровна с недоумением посмотрела на супруга, однако промолчала. Возражать при детях, а она очень хотела ему возразить, она не стала.

Александра Федоровна за годы совместной жизни с Николаем убедилась, что у него прекрасная интуиция и чутье к судьбе, определенной ему Всевышним.

На память ей пришел случай. Летом прошлого года при посещении монастыря в Деево игуменья Мария передала Николаю II письмо, которое собственноручно написал царю преподобный Серафим. В письме царь предупреждался об интригах, клевете, лжи и предательстве, которые будут сопровождать годы его царствования.

Узнав о содержании письма святого старца, сестра Николая II великая княгиня Ольга Александровна посоветовала императору: «Забудь о нем». На что Николай II ответил: «Рад бы забыть, да, видимо, не получится…»

– Я от своих фрейлин слышала, что мы собираемся снова переехать в Зимний, – спросила Александра Федоровна, чтобы отвлечь супруга от грустных мыслей.

– Да, ваше величество, – вдруг улыбнулся Николай II и предложил: – Давайте завтра все вместе поедем в церковь. В молитве самое великое утешение на земле.

Александра Федоровна с благодарностью посмотрела на супруга. Она любила ездить с ним на еженедельные литургии, посещать святыни и принимать участие в канонизации святых.

– Мы согласны, ваше величество, – в тон ему ответила она.

– Вот и прекрасно! – с облегчением вздохнул Николай II, словно мог получить другой ответ. – А сейчас, с вашего позволения, я покину вас… У меня еще есть дела…

Вернувшись в свой кабинет, Николай II сначала долго ходил по ковру, потом сел за стол, однако к бумагам не дотронулся.

Он вдруг ясно представил себе, что войны с Японией ему не избежать. «Кто будет на стороне России?.. – подумал он. – Союзная Франция? Навряд ли… Трусливый Париж изо всех сил будет стараться, чтобы русские дивизии, как противовес Германии, оставались в Европе. Британия? Но она, как и Германия, больше всех боялась выхода России к британским и немецким колониям в Азии. К тому же Лондон не скрывал своей симпатии к Японии…»

Особенно заметным холодом из Европы подуло в 1901 году, когда Лондон и Токио заключили союз.

В ответ Николай II распорядился при главном морском штабе создать отделение планирования боевых операций на Дальнем Востоке, однако морское ведомство по-прежнему предпочитало смотреть на Балтику, а не на Тихий океан.

Николай II встал и прошел к окну. На Петергоф надвигалась холодная зимняя ночь. Пугливые желтые фонари с трудом освещали аллеи, заваленные серебристо-синеватым снегом. Было в них что-то притягательное и таинственное, но и они показались, вдруг, ему невыносимо тоскливыми и мрачными.

– …А все начиналось прекрасно… – тихо, словно для себя произнес Николай II.

…15 марта 1898 года Китай подписал договор, согласно которому двадцать тысяч русских солдат вошли в два приобретенных Россией тепловодных порта – Дальний и Порт-Артур.

Семью годами раньше он, Наследник русского престола, вбил первый клин в будущее полотно железной дороги, начинающейся во Владивостоке в нескольких метрах от Японского моря.

Затем был заключен контракт с правительством Китая о совместном строительстве Китайско-Восточной железной дороги.

Новая железная дорога открывала путь от Читы на восток через Харбин и соединялась с дорогой Владивосток-Хабаровск у Никольска-Уссурийска. Открывался путь России в огромную страну Маньчжурию и к главной военно-морской гавани – Порт-Артуру!..

Это была самая крупная в мире железнодорожная магистраль, охраняемая сибирскими казаками. И хотя они наряду с русскими флагами носили китайские бунчуки, всему миру стало ясно: Россия вышла к берегам Тихого океана!..

Николай снова медленно заходил по кабинету. Так было легче думать.

Что же произошло?.. Где, когда и в ком он ошибся?.. Эти мысли постоянно возвращались к нему и не давали покоя ни днем, ни ночью.

План, который он утвердил еще два года тому назад, предусматривал постоянное наращивание русских войск на Дальнем Востоке и сосредоточение их тремя группировками. Первой – в Ляояне, второй – в Приморске, третьей – в Харбине. В случае крайней необходимости из Сибири и Европейской части России могли перебрасываться дополнительные части.