Мариам Ибрагимова - Имам Шамиль. Книга первая

Учёный старик с опущенной головой молча до конца выслушал речь хана. Когда Аслан-бек умолк, шейх, подняв голову, сказал:

– Заблуждающийся, легкомысленный повелитель! Я бы советовал тебе одуматься и последовать хорошему примеру твоего предшественника и сородича – храбрейшего хана Сурхая, который не только в своих владениях, но и в Джаро-Белоканском вилаете, как истинный мусульманин, с мечом в руках вместе с ханами Аварии сражался против беспощадного войска жестокого Ярмула.

– В твоих советах я не нуждаюсь. Не хуже тебя знаю, что мне делать, против кого и за что поднимать оружие. Я хочу, чтобы в Казикумухском и Кюринском ханствах всегда были мир и спокойствие. Я, как правоверный, исполняю всё, что подобает исполнять мусульманину, – ответил Аслан-бек.

– Одинокий в мышлении обречён на гибель, – заметил шейх.

Хан ответил:

– У меня есть более достойные советчики, да и сам я мыслю не хуже кого-либо. Понятия «честь» и «совесть» не чужды мне.

– Ты лицемер и лгун! – крикнул шейх, перебивая хана. – Те, кому ты продался, несут нашему народу горе, угнетение, цепи рабства и позор. Твой идолопоклонник – Белый царь – хочет превратить нашу землю в загон, а нас – в скот. Хочет отнять у нас веру, лишить всего, чем славились наши предки. Побойся Аллаха, бесстыжий отступник.

Учитель, откинув голову, обратил взор к небу, указуя перстом ввысь. Хлёсткие слова его пробудили гнев в гордом сердце хана. Рванув коня за уздцы, он приблизился к седовласому шейху и, склонившись с седла, дал ему пощечину.

Магомед продолжал:

– Гул возмущения разнёсся в толпе, но никто не сдвинулся с места. Учитель сник, застыл как вкопанный. Я выхватил кинжал и бросился на хана. Чьи-то сильные руки, схватив сзади, удержали меня. Нукеры вскинули кремневые ружья.

– Кто он? – спросил Аслан-бек, с презрительной усмешкой кивнув в мою сторону.

– Я сын почтеннего шейха Мухаммеда, – бросил я ему в ответ.

– У шейха нет сына, это его муталим, аварец из Гимр, – пояснил староста.

– Тем более храбрец заслуживает прощения. Он представитель народа, неподвластного мне, – сказал хан и, стегнув кнутом коня, ускакал со своими нукерами.

– Бедный учитель, он, наверное, не появлялся больше в касумкентской мечети? – спросил Шамиль.

– Напротив, – ответил Магомед, – в тот же час в сопровождении сотен сочувствующих прихожан направился он к храму и там как никогда смело и красноречиво выступил с призывом к борьбе не только с гяурами, но и с теми, кто стал на их сторону, говоря, что отступники хуже неверных и опаснее. Но как бы ни возмущались и ни сочувствовали своему шейху лезгины, они ничего не смогут сделать. В тех краях малейшее волнение народа быстро подавляется. Оно и понятно: Кюринский вилает граничит с округами, где властвуют гяуры и их ставленники. Их орудия потрясают горы, достигают поднебесных высот. Старый шейх видит и понимает это. Он решил обратить взор на более недоступную сторону, населённую вольными обществами, – на Койсубу. Учитель посоветовал мне вернуться в родные места, обходить аулы, выступать перед соплеменниками с проповедью, поднимать единоверцев на грядущие дела. Прощаясь, сказал: «Нет силы и мощи, способной превзойти могущество Творца Вселенной. Только верующим в истину Всевышний дарует победу. Ты должен сделать то, что не смог сделать твой дряхлый учитель. С помощью Аллаха благословляю тебя на ратные дела. И станешь ты имамом во главе победоносного войска».

Когда взволнованный Магомед умолк, повторив слова шейха Ярагского, Шамиль стал рассуждать:

– Старик прав. Его труды в Кюринском видаете не увенчаются успехом. Прикаспийское шамхальство Тар-ковское и ханство Дербентское давно отторгнуты, стали опорой гяуров. Владетели высокогорных Кази-Кумуха, Хунзаха и Мехтули являются ставленниками царя. На юге – Азербайджан и Грузия, на севере – Осетия, а также Притеречные и Присунженские земли тоже являются владениями русского государства. Вольными остались общества даргинские, койсубулинские и соседние аулы высокогорной Чечни. Этого слишком мало, чтобы противостоять окружению неверных.

– Ты забываешь, Шамиль, что всё, не захваченное гяурами, представляет собой сотворённую могучей рукой Аллаха неприступную каменную крепость. Взгляни ещё раз на гряду этого хребта. – Магомед показал на отроги высот. – Надёжный заслон не только от проникновения холодных северных ветров, но и мощная преграда на пути в горы. Эта гранитная стена тянется на десятки вёрст. На севере она спускается у Чиркея, на юге у Кудутлинских высот. Через хребет проложено несколько тяжёлых проходов, местами доступных пешеходу и горному коню. Проходы Каранайский, Эрпелинский, Бурут щук-Кальский, Шавгие-рек-Кальский и Кудутлинский – один другого труднее. Гарнизон этой естественной крепости хоть и невелик, но силён. Гимры, Унцукуль, Гергебиль, Бетль, Араканы, Ашильта, Ирганай, Кохаб-Росо, Кудатль, Моксох, Игали и другие могут выставить тысячи вооружённых воинов.

– И всё же, – возразил Шамиль, – хоть и недоступный, но всё-таки клочок земли есть клочок.

– Однако, – ответил Магомед, – такой же клочок в Чечне в течение многих лет не может покорить такая большая страна, как Россия, несмотря на орудия, которые стреляют железными ядрами. Наши отцы видели, как прославленный Бей-Булат из Маюр-Тупа и его сподвижник Абдур-Кадыр двинули шеститысячное войско с высот Чечни на царские укрепления, расположенные вдоль Сунжи. Даже сам генерал Ярмул поспешил с солдатами из Гуржистана [24] Гуржистан – Грузия. на выручку осаждённых.

– А чем всё кончилось? – спросил Шамиль и сам же ответил: – В погоне за Бей-Булатом Ярмул огненным смерчем прошёлся по чеченским землям, опустошая аулы, истребляя всё население. А шейха Мансура и мы помним. Новый предводитель мятежных сил тоже был схвачен и погиб, сосланный на чужбину.

– Значит, друг мой Шамиль, нам следует уподобиться овцам, которых будут пасти волки?

– Нет, Магомед, я не за это. Просто я хочу, чтобы ты, прежде чем сделать серьёзный шаг, всё обдумал и взвесил… Тебя я считал и считаю старшим братом. Твоим успехам я всегда радовался как собственным. Твоё поражение будет невыносимым и для меня. Поезжай в Кази-Кумух, посоветуйся с нашим учителем, почтенным устадом Джамалуддином-Гусейном, помня мудрые слова: «Один ум недостаточен для решения вопроса частного, бесполезен в вопросе общем».

– Ты прав, Шамиль, посоветоваться придётся не только с устадом, но и со старейшинами, учёными Койсубулинского общества. Один мудрец сказал: «Советующийся приобретает в наставлениях, полученных в беседах с мудрецами, такую победу, которую не дадут ему ни войско, ни битва, ни оружие».