Геннадий Левицкий - Юлий Цезарь

Прежде всего, к старой вилле Брута Сервилия добавила пристройку в тридцать комнат. При ее возведении использовались все последние достижения римской цивилизации. Зимой комнаты обогревались горячим паром, который подавался по трубам из подвального помещения. В западном крыле здания соорудили бассейн. Он наполнялся мягкой дождевой водой через проделанное в крыше отверстие.

Полы многих комнат виллы украшали мозаичные картины. В основном изображались сцены охоты на различных зверей. Стены отштукатурены и покрыты фресковой росписью. Здесь можно было видеть все: и грандиозные битвы, и навеянные мифами сцены из жизни богов, и картины идиллической сельской жизни.

В восточной части здания расположилась огромная библиотека. Тысячи свитков пергамента и папируса лежали на специальных полках. Часть застекленных окон библиотеки выходило на восток, часть – на юг. Таким образом, постоянно проникавшие солнечные лучи предохраняли драгоценные свитки от воздействия сырости. А зимой специальный раб следил за системой отопления книгохранилища, с тем, чтобы в нем поддерживалась постоянная температура и влажность. Стены библиотеки украшали портреты мудрецов, многие из которых являлись авторами хранившихся книг.

К зданию примыкала новая баня – грандиозное сооружение, которое венчал купол. Римские термы появились во 2 в. до н. э., и в описываемые времена прочно вошли в быт римлян. Баня Сервилии состояла из аподитерия – раздевальни, фригидария – бассейна с холодной водой, тепидария – теплой бани, кальдария – горячей бани, лаконика – парильни. Помещения украсили мраморными статуями, а полы выложили великолепной мозаикой. Здесь отдавалось предпочтение изображениям обнаженных мужчин и женщин.

Отапливалась терма с помощью заложенных в стены и под полами труб для подачи горячего воздуха. По трубам подавалась горячая и холодная вода.

К парадному подъезду жилища Сервилии вела изящная колоннада. Между колоннами, опять же, статуи мудрецов и героев.

Огромное пространство перед домом стараниями хозяйки превратилось в райский уголок.

Извилистой змейкой между цветочными клумбами протекал ручей. Его подвели от ближайшей реки. Водопадом, бурля и пенясь, эта маленькая река впадала в мраморный бассейн. Там плавали пестрые декоративные рыбки, доставленные из африканских водоемов. Чтобы дорогостоящие обитатели бассейна не уплыли, поставили мелкую железную решетку в том месте, где ручей покидал бассейн.

Дальше располагалось еще несколько искусственных водоемов. Некоторые были наполнены морской водой, соответственно, в них жили обитатели моря. Кроме эстетического наслаждения, эти бассейны приносили и практическую пользу. Они поставляли к столу Сервилии свежие морские продукты.

Все свободное пространство занимали клумбы с различными цветами. Среди которых преобладали розы – любимицы хозяйки. Дорожки засажены небольшими кустами, которые постригались так, что образовывали фигурки зверей и птиц – садовник Сервилии обладал незаурядным талантом.

В разных местах среди этого великолепия стояли беседки, обвитые виноградной лозой. А подле водопада построили настоящую пещеру, хранившую прохладу в самый жаркий день.

Сервилия была чрезвычайно довольна своим творением. Всякий раз душа ее наполнялась радостью и гордостью, когда она созерцала эту рукотворную прелесть. Женщина подолгу гуляла в розарии, часто приказывала подавать обед в одну из беседок или в пещеру.

Сегодня Сервилия побывала на строительстве конюшни для прогулочных лошадей. Затем некоторое время постояла на мостике через ручей, вдыхая аромат роз. В огромном зале виллы полюбовалась фреской, изображавшей грандиозную морскую битву римлян с карфагенянами у берегов Сицилии. До обеда оставался еще час, и Сервилия решила провести его в библиотеке.

Дверь библиотеки была приличной толщины, чтобы посторонний шум не отвлекал читающего. Но даже из-за массивной преграды Сервилия услышала громкий, заразительный смех. Так естественно веселиться могла только Юния.

«Что ее рассмешило?» – удивилась мать. Не став далее гадать, женщина распахнула дверь.

Картина открылась весьма пикантная: ее дочь сидела на коленях у Гая Куриона. Откинув спину назад и оголив стройные ножки, она смеялась всем телом. Юния даже не услышала, как открылась дверь, и в комнате появился третий человек, в данный момент совершенно нежелательный.

Курион первым заметил, что на это безобразие смотрит не только суровый философ-стоик Архедем с портрета над ними.

– Юния, мы не одни, – кратко обрисовал ситуацию собеседник девушки.

Произнес это Курион довольно тихо и спокойным тоном. И Юния продолжала хохотать, пропустив мимо ушей последнюю фразу мужчины.

– Приветствую достойнейшую Сервилию! – уже громче сказал Курион.

До Юнии, наконец, дошло, что разговаривают уже не с ней. Она подняла раскрасневшееся лицо. В следующее мгновение ее красивые белые зубки скрылись за тонкими губами. Девушка подпрыгнула как ужаленная.

– Вон! Убирайся вон, коль не умеешь вести себя достойно! – утонченная аристократка Сервилия явно не в своей манере обратилась к дочери. Философ-стоик, казалось, посмотрел с портрета на Сервилию одобряюще.

Юния мгновенно выпорхнула в раскрытые двери, а гнев Сервилии обратился на молодого мужчину. Но Гай Курион привык к подобным ситуациям, и не очень-то терялся пред грозными очами матерей соблазненных красавиц.

Курион, по выражению историка, был «самый выдающийся из беспутных гениев этой эпохи». Красив и умен, а красноречием обладал таким, что мог увлечь любое существо, владеющее латынью, будь то толпа плебеев или девушка из благородной семьи. Остроумие, блистательные неподражаемые речи, умение интриговать обеспечили Куриону головокружительный успех на политическом поприще. Восторженные плебеи постоянно избирали его на должность народного трибуна. Казалось, Курион решил повторить судьбу предшествующего кумира толпы – Публия Клодия.

Предшественник Куриона происходил из знатного патрицианского рода Клавдиев, но перешел в плебеи, чтобы получить должность народного трибуна. Клодию удалось провести ряд законов в интересах римской бедноты, отменить плату за раздаваемый государством хлеб, но при этом он нажил много врагов среди знати. Чтобы как-то обезопасить себя, Клодий начал ревностно защищать интересы Гая Юлия Цезаря. Но беспутная жизнь не оставляла возможности быть преданным своему патрону до конца.

Клодию пришла в голову мысль влюбиться в жену Цезаря – Помпею. Для объяснения в любви сумасбродный трибун выбрал самый неподходящий момент. В доме Цезаря справлялись таинства, посвященные Доброй богине. Во время священнодействия ни одному мужчине не позволялось находиться в доме. И вот Клодий, переодевшись в наряд арфистки, проник в жилище патрона, но, к своему несчастью, был узнан, разоблачен и изгнан. Более того, трибуна привлекли к суду за совершенное кощунство, ибо он оскорбил не только дом Цезаря и его обитателей, но и богов, и Рим.