Николай Казанцев - Против течения. Том 2

Попадались ему и стрельцы.

– Здравствуйте, братья! – кричали некоторые из них. – Скоро ли сам-то, Степан Тимофеевич, будет?

– Скоро, – отвечал Александр.

Но вот и дом Алексея Симонова. Ворота заперты. В доме тишина.

«Боже, быть может, ее уж нет здесь. Где я ее найду?» – подумал Александр и бросился через забор.

– Боярин, не лазай, опасно, как бы не зашибли со двора, – подсказал тихонько Иван. – Лучше пойдем задворками, через огород переберемся, там забор невысок, дорога знакомая.

– Пойдем хоть через ад, – отвечал Александр.

Пройдя через огород, они вошли на двор и вбежали на высокое крыльцо. Двери были заперты. Иван начал барабанить в окно избы.

– Кто там? – отвечал голос приказчика Василия.

– Я, слуга боярина Артамонова, отопри скорее, – отвечал Иван.

Двери отворились, приказчик Василий, увидя двух казаков в полном вооружении, бросился в угол.

– Казаки! С нами крестная сила! – шептал он.

– Не бойся, – успокоил его Иван, – казаки ряженые, или не узнал меня?

Приказчик успокоился.

– Дома боярышня? – спросил Александр.

– Не знаю, у нее свои люди, про то Ян знает.

– А где он?

– Там, в ихних теремах.

– Кричи, чтобы отпер скорее.

Ян знал голос Василия, и двери были отперты, но, увидя казаков, Ян тоже испугался.

– Не бойся, Ян, это я, Артамонов, – сказал Александр. – Где панночка?

– Там, у себя, в светлице. Все разбежались, только я да Ядвига остались дома, – отвечал Ян.

Александр, не дожидаясь свечки, бросился наверх. Он тихонько отворил дверь светлицы.

Пани, в белой кофточке, с распущенными волосами, стояла на коленях перед иконою Мадонны, у которой теплилась лампада. Она тихо шептала молитву, скрестив на груди белые руки.

«Ангел, – сказал про себя Александр, – тебе ли погибать под ножом казаков… Нет, во что бы то ни стало я должен тебя спасти!»

Анжелика обернулась и вскрикнула, увидя перед собой казака.

– Это я, Анжелика, – сказал Александр. – Я пришел, чтобы тебя увезти. Не правда ли, я хорош в казацком наряде?

Анжелика встала и подошла к нему.

– Ну, что там? – спросила она.

В нескольких словах рассказал ей Александр обо всем и прибавил:

– Теперь одно спасение: одевайся в казацкое платье – и бежим отсюда.

– Но как бежать, когда везде казаки? – грустно говорила она. – Нас все равно убьют.

– Я все предвидел заранее: я приготовил казацкое платье и лошадей. Мы переоденемся. Пробудем до утра в городе. Теперь идет суматоха, нас не приметят, скорее бросятся на наши квартиры и будут дуванить наше имущество. А утром, когда все ворота будут отперты, мы уйдем.

– Делай как знаешь, – отвечала Анжелика с детской покорностью и со слезами на глазах.

Александр схватил ее за руку.

– Анжелика, – сказал он, – я все готов сделать для тебя. Быть может, мы и погибнем сегодня, но ты не погибнешь прежде меня. Знай, Анжелика, что до сих пор люблю тебя по-прежнему.

– Благодарю тебя, Александр Сергеевич, за то, что не забыл меня в эту минуту, – с чувством сказала Анжелика, пожимая его руку. – А о любви говорить теперь не время. Когда пройдет опасность, поговорим об этом.

– Но, Анжелика, позволь хоть поцеловать твою руку. Через полчаса мы оба будем казаками и будет не до нежностей.

– А завтра мы будем за городом, на свободе, – отвечала Анжелика с грустной и обворожительной улыбкой.

С улицы доносился шум. Александр вспомнил об опасности и погасил лампаду. В комнате было почти светло от занявшейся зари.

– Одевайся скорее, Анжелика, твой наряд я сейчас пришлю с Ядвигой. – И он сбежал вниз.

Пришла Ядвига с казацким платьем.

Красавица сбросила с себя кофточку и башмаки и принялась одеваться в казацкий наряд.

Казацкий наряд ловко сидел на ней. Казакин алого сукна туго охватывал ее стройный стан, но пышная грудь выдавала женщину. Длинные темно-русые волосы волною падали на плечи.

Взглянув на себя в зеркало, Анжелика грустно молвила:

– Точно на карнавал собираемся.

– А как же волосы, панночка? – напомнила Ядвига.

– Позови боярича, как он скажет, – ответила Анжелика.

– Все готово, – сказала она вошедшему Александру.

– Нет, не все, нужно подпоясаться кушаком и навязать на него вот эти безделушки, – сказал Александр, показывая на трубку, кисет и нагайку.

Он сам опоясал гибкий стан красавицы персидским кушаком, причем так близко был около нее, что слышал биение ее сердца, а ее чудные волосы падали на его лицо. Прицепив к кушаку саблю, люльку и нагайку, Александр еще раз осмотрел девушку.

– Все, кажется, готово, – сказал он.

– Все, а волосы? У казака нет таких волос, ты забыл, Александр Сергеевич?

– Казака не нужно величать: я просто Александр, а ты казак Иван, или Ивашка.

– Ну, будь по-твоему, как же с волосами быть, Александр?

– Не знаю, – отвечал боярич, – не резать же их, в самом деле. Запрячь их под шапку, – казак редко скидает шапку, их не приметят.

– Нет, коли спасать жизнь – о волосах тужить нечего, волосы вырастут вновь. Подай, Ядвига, ножницы!

– Анжелика, что ты хочешь делать? – крикнул Александр.

– Ничего, обрезать волосы, и только, – отвечала Анжелика, взмахнув своими кудрями. – А ведь хороши были волосы. Прощай, моя коса. – Она быстро начала обрезать свои волосы перед зеркалом.

– Позволь, Анжелика, взять их мне, я положу их у самого сердца, – сказал Александр, пряча волнистые пряди в боковой карман своего казакина.

Анжелика достала из шкатулки несколько золотых и серебряных монет и спрятала их в карман.

– Кажется, все, пойдем, Александр, – поднялась она, подавая руку бояричу.

– А нас убьют? – сказала Ядвига.

– Нет, вас не тронут. Прощай, Ядвига. Все, что сбережете от разгрома, принадлежит тебе и Яну. Спасибо вам за службу. – И Анжелика, поцеловав свою горничную, в сопровождении Александра вышла из комнаты. В зале были Иван и Ян. Совсем уже рассвело.

– Иван, сослужи последнюю службу, ступай сейчас домой и выведи лошадей. Мне показаться туда нельзя, хозяин меня узнает. Я подожду около ворот. Анжелика войдет на двор и, будто бы казак, отнимет у тебя лошадей. Ты, Анжелика, сыграешь эту роль?

– Ну, раз я наряжена казаком и ездить верхом умею недурно… Только не знаю, как взберусь на лошадь с этой саблей…

Они пошли на квартиру Александра.

Иван первый вошел на двор и стал выводить лошадей, оставив ворота незапертыми. Хозяин дома стоял на крыльце.

– А боярин твой где? – спросил он у Ивана.

– Неведомо, должно быть, в соборе, там все они схоронились, – отвечал Иван.

Вдруг в ворота входит молодой казак.

– А, лошади, да еще оседланные! – крикнул казак нежным голосом. – Подавай их сюда.

– Помилуй, атаман, лошади боярские, – взмолился Иван, – не трожь их, я отвечать за них буду.