Людмила Рогочая - Кубанский шлях. Исторический роман

– Смотри, лошадь! – зашептал восхищённо Степан, указывая на курган, опять возникший на горизонте. На его вершине, в блеске утренних лучей солнца, красовался, словно точёный, рыжий конь. – Давай, поймаем! Нам же нужны кони!

Фрол усмехнулся:

– Ай, не поймаем. Ты что не понял? Это дикий конь. Зверь, одним словом. Вот смотри! – Фрол свистнул – и конь в мановенье ока исчез.

Солнце уже в зените. Ни лесочка, ни тенёчка. Сели обедать на солнцепёке, запили тёплой солоноватой водой из Павловой кубышки, и дальше в путь…

Солнце на закате – усталые приятели, изнывающие от зноя и жажды, медленно бредут по выжженной степи, следом плетётся пёс с высунутым языком. И только ночь останавливает их движение. Где тьма застала, там и легли, пожевав остатки засохшего хлеба.

На четвёртый день уже с раннего утра товарищи почувствовали иное дыхание ветра, яростное, обжигающее. Солнце сначала побледнело, а потом и вовсе скрылось за пыльной пеленой. Запершило в горле. Затем стало трудно дышать. Ветер усилился: он жёг кожу, засыпал пылью глаза, нос, рот. Потеряв направление, Фрол и Степан брели наугад, пока не поняли, что сбились с пути. Укрыться было негде, и они, ничего не видя вокруг, продолжали движение вслепую…. Им казалось, что идут бесконечно долго. Хотелось есть, но на пути никакого затишка…. Беспросветная, серая от пыли степь и ветер….ветер…

– Давай, Стёпка, остановимся, – чуть прошептал Фрол.

– Где?

– Да прямо тут, – Фрол в изнеможении опустился на землю, – закроемся одёжей и будем лежать, пока не закончится ветер.

Степан присел рядом, уныло бормоча от безысходности:

– Да, откуда нам знать, когда он закончится!? Пожалуй, занесёт нас песком и пылью, умрём от голода, жажды и никогда не увидим казачьей воли…..

Потом, собравшись с силами, он твёрдо произнёс:

– Нет, надо идти.

Тяжело встав, Степан протянул Фролу руку. Так они и шли, взявшись за руки, навстречу суховею, теряя счёт времени.

Долго ли шли, коротко ли…. И вдруг, как в сказке, перед ними встала рукотворная стена – высокая плотная изгородь, зеленеющая ракитником. Что, кто за ней? Приятели не знали – радоваться им или огорчаться. Но что укрыться от ветра за плетнём смогут, точно. Около получаса шли вдоль него – ни калитки, ни ворот. Тогда они стали кричать:

– Откройте, откройте!

Никого. Им казалось, что здесь, в этом месте, уже были, что идут и кричат по кругу второй раз. И когда их терпение и силы иссякли, неожиданно прямо перед лицами приятелей приоткрылось окошко в плетне, и в нём показалась бородатая личность лет сорока:

– Что надо? Чего взгалчилися?

– Откройте!

– Чего это ради! Кто вы такие?

– Беглые мы. Подались было на Дон, а там уже нет воли. Мы сюда. Пусти спрятаться от ветра – дышать нечем.

– А веры какой?

– Православной.

– Никонианские свиньи, – казак со злостью захлопнул окошко.

– Староверы! 13 13 Основу кубанского казачества составили донские казаки-старообрядцы. Их первые группы появляются в Прикубанье до 1692 г., а наиболее массовое пополнение рядов кубанского казачества произошло в конце августа – начале сентября 1708 г., в период подавления восстания К. Булавина. Впоследствии кубанские казаки становятся известны в истории под именем некрасовцев, причём налицо следующая особенность: наименование «кубанские» закрепляется за этими казаками-старообрядцами как во внешней среде, внешних источниках (например, в России, российской делопроизводственной документации), так и внутри данного казачьего новообразования – на уровне индивидуального и коллективного сознания. – воскликнули путники, вспомнив предостережения дядьки Павла.

– Как пить дать, оставят нас подыхать! – воскликнул Фрол, перекрикивая шум ветра.

Ветер сёк песчинками лицо и руки, забивал глаза. И Степан в отчаянии заревел во всё горло:

– Люди вы али звери?! Откройте!

– Не откроют, – только успел проговорить Фрол, как перед ними распахнулась калитка, тоже замаскированная под сплошной плетень.

– Входите! – неприветливо пригласил их тот же казак, – суховей пересидите и убирайтеся на все четыре стороны.

Приятели вошли в калитку, следом, поджав хвост, заскочил пёс. За оградой было спокойнее, и не такой жгучий ветер. Первое, что им бросилось в глаза – это чистота и порядок, которые царили в староверском селении. Аккуратные дома с двускатными камышовыми крышами располагались вокруг площади. Несколько домов было больше остальных, наверное, для начальства. Все селяне заняты делом. Кинув беглый взгляд на путников, они продолжали свою работу. Казак пренебрежительно произнёс:

– В дом вас никто не впустить, в пуньку 14 14 Летний сарайчик. , рази что….

Он подвёл Степана и Фрола к сарайчику, открыл аккуратную дверь со смазанными навесами и бросил на пол несколько клоков сена.

– Отдыхайте! Нужду справлять ходите дальше от пуньки, за тот бугор.

– Где у вас можно набрать воды? – спросил Фрол. – Пить хочется.

Бородатый строго взглянул на непрошенных гостей и, молча, вышел.

– Да-а, воды нам не дадут, хорошо хоть хлеб остался, – Степан заглянул в котомку, – и того только на сегодня.

Фрол сел на сено, задрал штанину: на правой ноге воспалилась язва:

– Вишь, уже больно ходить, пекёт. Зола не помогает.

Степан посмотрел на рану:

– Нужен лекарь, иначе заражение начнётся. Так и помереть можно.

– Не каркай, – буркнул Фрол, – подай-ка мне мешок.

Степан подал приятелю мешок. Тот, положил его рядом, прикрыл сеном и вытянул ноги.

– У нас воды ни капельки?

Степан отрицательно качнул головой.

На удивление, вода всё же появилась. Её принёс в деревянном ведре молодой парень. Он тоже неприветливо поздоровался и спросил:

– У вас есть из чего пить? Мы свою посуду осквернять не даём.

– Есть! – радостно воскликнули оба приятеля. Степан снял с пояса кубышку.

Парень отрицательно помотал головой и крикнул кому-то за дверь:

– Давай корыто.

Мальчик лет двенадцати приволок в сарай свинячье корыто, довольно чистое. Парень, наливая в него из кадки воды, приговаривал по-церковнославянски:

– Из рожець, онже ядяхуть свинии. Заблудшие сыны Божии….

– Что он сказал? – Фрол вопросительно посмотрел на Степана.

– Помнишь притчу о блудном сыне? В евангелии? Так вот, этот сын в своих блужданиях ел из корыта, из которого жрали свиньи. Понял?

– Ничего, смотри, вода чистая, прозрачная. Наберём в кубышку, и из неё напьёмся, и Фрол опустил сосуд в воду. Одновременно в корыто сунула морду измученная собака.

Парень двуперстно перекрестился, пришёптывая молитву. Разобрали только «Господи Иисусе, помилуй мя грешнаго», постоял немного – видно хотел что-то сказать, потом резко развернулся и вышел.