Тулепберген Каипбергенов - Непонятные

— А религия? — раздался робкий голос.

Все насторожились,'замерли в ожидании ответа.

— Религия? По-моему, религия — что конь, конь с разными седлами да с разными всадниками.

Воины приутихли, стараясь осмыслить то, что услышали.

— Соколы, а не последовать ли нам за Михайловым?.. Задерживаться здесь опасно! — направил разговор в нужное русло Алакоз. — Мы с вами собирались продолжить учения поближе к Оренбургу…

— Может быть, среди вас есть такие, кто желал бы побывать прежде дома? Наведаться к своим? — предложил Зарлык, прочитавший на лицах некоторых замешательство.

— Джигиты! — вскричал Михайлов. — У нас, русских, есть хорошая поговорка: «Тайну, которую не должен знать враг, не открывай даже другу».

Алакоз оглядел всех внимательно, зорко. Потом произнес, как отрубил:

— Соколы! Не будем обсуждать очевидное! Будет лучше, если мы все сразу же двинемся в путь!

— Может, оставить Тенела? Чтоб наши семьи зря не тревожились, не волновались, а? — протянул нерешительно Мадреим.

— Нет, оставаться не должен никто! — твердо и непререкаемо приказал Алакоз. — Если мы не будем сейчас разбиваться на группки, в аулах и так поймут, что мы — все вместе, когда нас много — мы сильны.

Тронулись в путь…

На рассвете, когда соколы приближались к Казах-дарье, им повстречались Каракум-ишан, Фазыл, Саип-назар, Мамыт, Маулен и Шонкы. Каракум-ишан почувствовал, что отряд Ерназара хочет миновать их молча, без объяснений, и поехал ему наперерез.

— Ерназарджан, задержитесь! — Ишан прытко соскочил с коня и неожиданно для всех склонил голову в белой, как очищенный лук, чалме, приложил руки к груди. — В соответствии с указанием великого хана я склоняю перед вами голову! Я обязан огласить его новый фирман.

— О чем же? Уж не о том ли, чтобы всех нас засадить в зиндан?

— Нет, нет! Что вы! Всем вам хан пожаловал должности, — поспешил объяснить Фазыл. — Мой ишан, поторопитесь!

— Вы помогли бежать Ерназару, но все равно, все равно и деньги сыграли свою роль. Хан смилостивился, — чуть не визжал от восторга Саипназар.

— Ерназарджан, кыраны! — Каракум-ишан поднял вверх руку, в которой держал нагайку. — У меня хорошая, благая весть для вас! Великий хан понял ваши обиды, внял вам! Он просит вас забыть былое! Он издал фирман, по нему каждый из вас удостоен какой-нибудь должности — бия, военачальника, сотника…

Кыраны, заинтригованные этим известием, подались ближе к ишану. Он вытащил из-за пазухи свиток, развернул его и принялся перечислять.

— Биями объявлены: Жаныбек из рода бессары, Саипназар из рода мангыт, Артык из рода балгалы… Можно сказать, никто не обижен!.. Рахманберды из рода баймаклы, Асан и Мадреим из рода ктай, Сырым из рода кипчас, Ерназар из рода кенегес, Генжемурат из рода муйтег, Арзы из рода костангали, Абди из рода канглы, Кадырмухамед из рода куйын… — Ишан перечислял имена монотонно, будто читал молитву. — Среди тех, кому пожалован чин сотника, — Кутлымурат, Му-хамедкарим…

— Эй, Маулен, тебе что пожаловал хан — бийство или чин сотника? — радостно, во всю глотку завопил Мухамедкарим.

Маулен подогнал коня к соколам, присоединился к ним.

— Мне похвастать нечем! В плохое время мы живем! Если бы я был подлый да коварный, я один восседал бы возле ханского трона, один из всех каракалпаков! — пробурчал насмерть обиженный Маулен.

— Э-э! Должность не тому дают, кто за ней гоняется, а тому, кому суждено ее получить!.. — Мадреим захлебнулся смехом.

Маулен выпустил длинное-предлинное ругательство.

Алакоз увидел, что среди кыранов растет возбуждение. В мгновение ока выхватил он из рук ишана фирман, разорвал его в клочья, бросил на землю.

— Зачем, почему? — ахнул Ерназар-младший. — Или ишан читал нам не то, что было в бумаге?

— Разве это важно? Поверить хану, уверовать в его благие намерения — все равно что на воду опираться. По-моему, хан задумал с помощью этого самог9 клочка бумаги заманить нас в Хиву! А там расправиться с нами! — громко закричал Ерназар, обращаясь к соколам.

Ишан вытащил Коран и приложил его ко лбу:

— Если хан великой Хивы причинит вам малейший вред, малейший урон, пусть меня покарает аллах!

— Ерназар, мы из одного рода, у нас с тобой одни предки, — выступил вперед Мамыт. — Если я вру, обманываю вас всех, пусть и меня покарает аллах! Хан хочет примирения!..

К Ерназару вплотную подъехал Фазыл.

Уж не потерял ли ты окончательно совесть, Ерназар! Не грех ли так оскорблять ишана! — вскипел он. — Ведь он послан нам, каракалпакам, на счастье! Хан дорожит его словом больше, нежели богатством, которое мы ему принесли в дар! Твою судьбу решило слово ишана! Тебе сохранили голову, всем вам пожаловали чины и должности! Ты, Алакоз, вместо того чтобы радоваться и благодарить, оскверняешь дастархан, ханский дастархан, с которого все мы кормимся!

— Фазыл, твоя горячность мне понятна! — заявил спокойно Алакоз. — Но пойми и ты меня! Не верю я хану, не верю! Он обманывает и ишана, и всех вас, и тебя тоже. Это мое убеждение!.. Джигиты, не будем задерживаться!

— Ерназар-ага, остыньте! А вдруг все это не обман, а правда? Чистая правда? — урезонивал его Ерназар-младший.

— Если вы сомневаетесь, пошлите в Хиву верного человека, — заявил ишан.

— Верно! Я съезжу и все разузнаю! — горячо поддержал Ерназар-младший. — Пока я не вернусь, вы этих пятерых из рук не выпускайте… Я сейчас мигом домой, прихвачу еще одного коня — и в Хиву! Если меня не будет через пять суток, можете снимать с этих людей головы и отправляться куда порешили…

— Ловко придумал! Мы и боролись, добивались, чтобы стать вожаками своих родов, аулов, а стало быть, и страны. Если хан уразумел это наконец, то и хивинское ханство нам подходит, — надрывал горло Мадреим.

— Правильно, правильно рассудил Мадреим! — загалдели, те, кто получил ханскую милость.

Сердце Алакоза упало.

— Что скажешь, Генжемурат?

— Сейчас должен решать ты!

— Зарлык, а что думаешь ты?

Зарлык опустил голову и промолчал. Алакоз с надеждой обратил взгляд к Михайлову, но ишан поспешил сказать:

Чего тут раздумывать? Твои люди, Алакоз, предлагают дело! Если вы обнаружите, что я солгал, можете повесить меня на первом же турангиле! Пока ваш джигит будет отсутствовать, свяжите меня по рукам и ногам! Я согласен.

— И откуда вдруг взялось-отыскалось столько должностей! Во всем хивинском ханстве раньше никогда их не было в этаком изобилии! — с напускным смирением покачал головой Генжемурат.

— Да-а-а! Если раньше ханское знамя держало немного рук, то теперь его понесут во-о-он сколько! — загадочно присовокупил Михайлов.

— Двум рукам трудненько держать пару знамен, но одно знамя должна держать пара рук! — проскрипел ишан, сверля Михайлова ненавидящим взором.