Виктор Поротников - Митридат

Садясь на трон из слоновой кости, Лаодика пропустила мимо ужей восторженные замечания относительно ее красоты из уст дворецкого. Не обратила внимания на комплименты Стефана, стоящего позади трона с опахалом в руках, и Дионисия, раскатывающего ковер перед троном, сочтя это грубой лестью.

Антиоха устроилась рядом с матерью на стуле без спинки.

Стефан, обмахивающий царицу опахалом из страусиных перьев, стал обмахивать и ее.

Свита царицы расположилась по бокам от трона.

Все пребывали в нетерпеливом ожидании; о чем-то шептались Гергис с Дионисием.

Наконец двери в зал распахнулись и Лаодика увидела Митридата. На нем был панцирь из воловьей кожи, на ногах бронзовые поножи, на плечах красный плащ, у пояса висел меч. Он шел к ней через зал уверенной поступью победителя. Пышные золотистые кудри обрамляли мужественное загорелое лицо с орлиным носом. Солнечные лучи отражались в голубых глазах, устремленных на нее.

Позади Митридата шли еще какие-то воины в шлемах и панцирях, но Лаодика видела только сына. Как он возмужал! Неудивительно, ведь ему уже двадцать один год. А вот ей уже сорок четыре…

Остановившись в нескольких шагах от трона, Митридат отвесил матери поклон. Вместе с ним поклонилась и вся его вооруженная свита.

После приветственных слов Митридата Лаодика не выдержала, вскочила с трона и прижала сына к себе. Ее душили слезы.

Помпезной встречи не получилось: Лаодика просто увела Митридата в свои покои, оставив приближенных в легком замешательстве.

Антиоха нервно кусала пунцовые губы: брат даже не обратил на нее внимание! А она-то старалась, чтобы понравиться ему!

Однако предаваться отчаянию было не в характере Антиохи. Сев на трон, она громко объявила:

– Ввиду того, что царица недомогает, ее заменит царская дочь. Разговаривать с вами буду я.

Военачальники Митридата нисколько не огорчились такой замене и охотно поклонились Аитиохе. В отличие от своего предводителя на них произвела впечатление дивная красота девушки.

Оставшись наедине, мать и сын дали волю чувствам, наслаждаясь объятиями и поцелуями. Их лобзания, поначалу суетливые и неумелые, становились все смелее и жарче. Соединив наконец уста, как в незабвенную пору тайных встреч, любовники дали волю нетерпеливым рукам, возбуждая друг друга самыми смелыми прикосновениями.

Ничего не видя и не соображая, мать и сын продолжили предаваться сладострастию с такой дикой жадностью, с какой изголодавшийся набрасывается на пищу.

Лаодика едва не лишилась сознания от блаженства, чувствуя изнутри накатывающиеся сладостные волны. Нет, она принадлежала сейчас не сыну и не любовнику, но богу любви!

Царица пришла в себя от громких протяжных стонов, которые вырвались из груди Митридата. Сын повалился рядом с ней на ковер, вспотевший и опустошенный.

Лаодика блаженно закрыла глаза, но тут же открыла их, услышав звук открывающейся двери и торопливый топот ног. Прямо над собой царица увидела встревоженное лицо Тирибаза и обнаженный меч у него в руке.

– Митридат, ты жив?- окликнул военачальник ее сына. Поскольку Митридат не отозвался, Тирибаз преклонил колено и тряхнул его за голое плечо.

– Ты невредим?- вновь спросил он.

– О боги!- простонал Митридат, приподнимаясь на локте и прикрывая неловким движением наготу матери.- Мне надоела твоя опека, Тирибаз! Я невредим и прекрасно себя чувствую. Ты успокоился теперь?

– Вполне,- невозмутимо ответил Тирибаз, убирая меч в ножны.- Развлекайтесь дальше, я ухожу.

Стараясь ступать бесшумно, Тирибаз удалился.

– Извини его,- прошептал Митридат, ткнувшись носом в материнскую щеку.- У Тирибаза один недостаток- он никому не доверяет.

– По-моему, это величайшее достоинство,- заметила Лаодика.- Такой друг и телохранитель поистине бесценен, невзирая на ту бесцеремонность, с какой он исполняет свой долг.- Царица улыбнулась и добавила:-Я велю поставить в свою спальню еще одно ложе… для Тирибаза. Хочешь взглянуть на мою спальню, вернее, на нашу спальню?

– Хочу,- ответил Митридат,- но сначала я хотел бы увидеть своего сына.

Махара привела за руку пожилая служанка.

Мальчика, по-видимому, подняли с постели, так как он выглядел заспанным и недовольно тер глаза кулачком.

Увидев мать, малыш подбежал к ней и обнял ее колени.

Сидевшая на стуле Лаодика указала пальцем на сидевшего напротив Митридата.

– Посмотри, сынок, это твой отец.

Застывшая у дверей служанка умильно улыбалась, глядя, как Митридат берет малыша на руки, целует его.

Ребенок серьезными глазами глядел на мускулистого рослого воина с золотистой вьющейся шевелюрой, который подбрасывал его на руках.

– Осторожнее!- беспокоилась Лаодика.- Не испугай его.

– Мой сын ничего не должен бояться,- смеясь, говорил ей Митридат.- Он и не думает плакать. Гляди, какой он невозмутимый! Сколько ему лет?

Лаодика молча показала два пальца и негромко добавила:

– И два месяца.

– Ты останешься у нас?- наконец вымолвил мальчик, обхватив ручонками крепкую отцовскую шею.

– Да,- кивнул сыну Митридат.

– Насовсем?- уточнил ребенок.

– Насовсем.

После этого детское личико впервые озарилось улыбкой, счастливой улыбкой ребенка, не ожидавшего, что у него такой красивый и молодой отец.

Ночью, нежась в мягкой постели, мать и сын делились пережитым за почти трехлетнюю разлуку, задавая друг другу множество вопросов.

– Я слышала, Статира родила тебе дочь?

– Да. Апаму.

– Теперь у тебя есть сын и дочь, рожденные от матери и сестры.- Царица печально вздохнула.- Все это чудовищно, конечно. Хочется надеяться, что Судьба будет милостива к этим детям, зачатым в кровосмесительных браках.

– У меня есть еще одна дочь от другой жены,- признался Митридат.- Эта женщина- дочь Маргуша, царя скифинов. Ее зовут Олдуз. Дочь очень похожа на нее. Я дал ей имя Орсабарис. Вернее, так пожелала назвать девочку Олдуз.

– Она, наверно, своенравна, эта Олдуз?- спросила Лаодика.

– Этого у нее не отнимешь,- усмехнулся Митридат.- Зато Олдуз прекрасно ездит верхом и бьет из лука. А ее приданое- пять тысяч всадников- очень мне пригодилось в моих походах.

Лаодика помолчала, потом спросила:

– А кем буду я, Митридат? Твоей женой или наложницей? Роль матери мне уже как-то не подходит, не находишь?

– Ты будешь моей женой, причем самой любимой,- без раздумий ответил Митридат.

– Отрадно слышать,- прошептала Лаодика, прижимаясь к сыну.- О Гера, как далеко я зашла! Не осуждай и не казни меня за это, о светлоокая супруга Зевса.

– Не тревожься, моя любимая.- Митридат провел ладонью по волосам матери.- Я теперь властелин Понта и могу делать, что захочу.

– Как ты поступишь со своим младшим братом?