Владимир Шигин - Битва за Дарданеллы

– Это еще что за новости нам везут? – заволновались на судах.

В лодке оказался французский офицер, который прибыл сообщить, что между Россией и Францией заключен мир и пора снимать морскую блокаду.

Каперанг Митьков французам не поверил. Для выяснения обстановки в Катторо была отправлена одна из шебек. Французам же было сказано, что до получения подтверждения о мире от командующего блокада будет продолжена. Но в кают-компаниях стало заметно веселее.

– Как знать, – говорили молодые офицеры. – Если все окажется правдой, глядишь, скоро и домой отправимся!

– Мир миру рознь! – осаждали их более опытные. – Главное, чтобы условия для матушки-России были приемлемы! Не для того мы сюда плыли, чтобы без выгоды уходить!

Новости и слухи на судах распространяются почти мгновенно, а потому повеселели и на матросских палубах. Здесь тоже мечтали о родных краях, о затерянных в глуши великоросских лесов деревеньках.

Кто мог знать тогда, что от российских берегов моряков отделяют долгие годы и тяжелейшие испытания, выдержать которые удастся далеко не всем.

В один из дней в катторскую гавань вошел бриг под австрийским флагом. К Сенявину заявились нежданные гости: генерал Беллегард и полковник Лепин. Оба изысканные венские кавалеры, графы и уполномоченные имперские комиссары.

– Ваш император велел вам в знак дружбы с нашим императором отдать нам Катторо! – заявили они со всей аристократической утонченностью.

– Первый раз об этом слышу! – ответил российский вице-адмирал со всей тамбовской неучтивостью. – Да и на что он вам?

– Как на что? – подивились графы-комиссары. – Мы Катторо французам отдадим, а они к нам относиться лучше станут!

– Так не лучше ли мне сразу отдать город французам? – с издевкой вопросил своих незваных гостей командующий. Оба графа отрицательно замотали головами: – Не лучше! Так будет много хуже! – Это отчего же?

– Если поступите так, то узнает и обидится наш император. Потом узнает и обидится ваш император, а потом он обидит и вас! – доходчиво разъяснил Сенявину старший из комиссаров.

– Увы, господа! – я ничем не могу вам помочь и Катторо останется русским! – развел вице-адмирал руками.- Примите мои искренние сожаления! – Как не можете! – всполошились графы.

– Пока Старая Рагуза останется в руках Лористона и независимость Новой Рагузы не будет обеспечена верным поручительством, вам здесь делать нечего!

Печально откланявшись, комиссары покинули «Селафиил». Утром следующего дня, не увидев в гавани вчерашнего брига, Сенявин поинтересовался: – Куда подевались давешние цесарцы?

– К Лористону подались! – выяснив, доложил флаг-офицер Броневский.

– Значит.крючок заглотили, – посмеялся вице-адмирал. – Так Лористон и отдаст им Старую Рагузу!

Русский главнокомандующий оказался провидцем. Едва французский генерал услышал предложение об оставлении им столь дорого ему стоившей Рагузы, у него даже не было слов от возмущения: – Я!.. Рагузу!.. Отдать!.. Во-о-он!!!

На этом визит австрийских парламентеров к французам закончился, так толком и не начавшись. Спустя две недели знакомый бриг вновь объявился на рейде Катторо.

– Вы поймите, – убеждал долговязый Лепин Сенявина, – Наполеон ныне угрожает нам не только удержанием Браунеуской цитадели, но грозится забрать наши порты Триест и Фиуме! И все это только из-за того, что вы, адмирал, упрямитесь и не желаете уйти из Боккоди-Катторо!

– Увы и ах! – отвечал на это Сенявин. – Мы уже обо всем с вами договорились! Старая Рагуза!

– У нас к вам есть встречный весьма интересный план! – загадочно заулыбался вдруг граф Лепин. – Какой же? – поинтересовался Сенявин.

– Наш план гениально прост, – начал посвящать в свои умозаключения венский комиссар. – Суть его такова: мы занимаем для начала все северные области Новой Рагузы и тем самым отделяем вас в Катторо от французов! Мы – буфер! Вот вам и гарантия спокойного ос тавления Катторо! Не правда ли, великолепный ход?

– Да уж, ход что надо! – покачал головой Сенявин. – Спасибо вам, господа, за столь мудрый совет! Я буду думать!

Окрыленные мнимым успехом австрийцы убыли восвояси. Сенявин, сидя за столом, в задумчивости барабанил пальцами. Разумеется, австрийский план – полнейшая ересь. На такие условия он никогда и ни за что не согласится. Однако, чтобы потянуть время, пока можно сделать вид, что вроде бы их план устраивает. По крайней мере, со всеми переписками это даст выигрыш в два-три месяца, а это уже кое-что!

– К вашему высокоблагородию французский капитан из Анконы! Документы, личность и положение подтверждают! – доложил флаг-офицер. Сердце Сенявина заныло. – Зови! – коротко бросил он.

Поджарый француз в заляпанном грязью мундире и не менее грязных лосинах ввалился в каюту, как, наверно, привык вваливаться в свою конюшню. – Вам пакет из Парижа!

То было письмо статского советника Убри. Он официально уведомлял Сенявина о том, что им, с ведома императора, только что подписан договор о мире между Францией и Россией. К письму прилагалась и выписка из мирного трактата, что Россия согласна передать всю Новую Рагузу с Бокко-ди-Катторо французам и очистить всю Далмацию в кратчайшие сроки. Француз испытующе поглядывал на русского адмирала.

– Вас разместят на ночлег! – не поднимая головы, бросил Сенявин. – Доброй ночи!

– Нет, нет, я очень тороплюсь обратно в Анкону! – замотал головой француз. – Что ж, тогда прощайте! Сенявин вызвал капитана 1-го ранга Малеева:

– Проследи, куда убудет этот француз! Кажется мне, что теперь ему куда более удобно посетить Лористона, чем тащиться в свою Анкону! Вскоре последовал доклад Малеева:

– Француз покинул Катторо на попутной фелюге, каковая взяла курс на Старую Рагузу! – Как я и предполагал! – вздохнул Сенявин.

Всю ночь главнокомандующий не сомкнул глаз. Он искал хоть малейшую зацепку, чтобы не исполнить и этот приказ. И он ее нашел! Когда на следующее утро на борт «Селафиила» вновь прибыли австрийские графы-комиссары, Сенявин встретил их с притворным возмущением.

– Вы представляете, – говорил он своим гостям, расхаживая взад-вперед по каюте. – Вчера мне передали письмо, якобы из Парижа!

– Да! Да! Мы уже в курсе дела! – закивали гости утвердительно. – Курьер привез мирный договор и выписку из трактата о передаче Катторо французсуой стороне. Все разрешилось само собой как можно лучше!

– Все это вроде бы и так, да не совсем! – отвечал Сенявин, не без удовольствия наблюдая, как вытягиваются при его словах лица собеседников. – Ведь я не знаю, кто он такой, этот капитан Техтерман, а потому я вовсе не уверен, что письмо, им привезенное, является настоящим!