Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

Орлов, Грейг и Эльфинстон недоверчиво смотрели на Спиридова, и лишь один Ганнибал внимательно вслушивался в его речь.

— Атаковать неприятеля дерзко и токмо, — Спи­ридов поднял голову, — с ходу, поперек его батальных линий. Нынче турок намертво на якорях сидит, Гос­подь пошлет, ветер тож в нашу дуду задует. Отсель весь замысел. — Спиридов взял со стола гусиное перо, хвос­том провел по карте. — Наперво кильватером спустить­ся правым галсом; здесь, — перо мягко закругли­ло, — поворот последовательно фордевинд.

— Как можно? — англичане враз недоуменно вски­нули головы. — Поворот «все вдруг» положен…

Спиридов провел по карте ладонью и продолжал твердо:

— Поворот последовательно фордевинд и далее разделиться. Авангардней атаковать на малой дистан­ции продольным огнем первого флагмана, — перо ткнуло в голову первой линии турок, — пересечь строй и изничтожить. Кораблям же кордебаталии навалить­ся огнем на другой флагман и оный сжечь…

Все это время Эльфинстон пытался что-то сказать, но тут его словно прорвало.

— Но, сэр. — Спиридов насмешливо посмотрел на него, а Эльфинстон повернулся к Орлову: — ваше сия­тельство, это есть неразумно, противу всех морских на­ук, линейных тактик… — Голос Эльфинстона стал над­менно угрожающим. — Британский вице-адмирал Джон Бинг недавно получил смертный казнь, — Эль­финстон скептически кивнул на карту, — за такой пе­реступать закон.

Орлов вопросительно повернулся к прищурившему­ся Спиридову, который во время тирады англичанина согласно качал головой.

— Ваше сиятельство, то все истинно, — ответил Спиридов, кивнув на вытиравшего пот Эльфинсто­на, — токмо наш создатель сказывал: «Порядки писа­ны, а времен и случаев нет». Посему, — Спиридов про­вел острым концом пера поперек строя турецкой эскад­ры, — корабли наши оберегать надобно, мало их… Так следуя, авангардия весь огонь на себя примет, осталь­ным легче будет. Ну один на один, — Спиридов улыб­нулся, глядя на Орлова. — Российского детинушку вряд ли кто свалит, тем паче турок… Авангардию, ва­ше сиятельство, прошу нарядить моей эскадре первого удара для…

Орлов невольно проникался все большей симпатией к этому неказистому Спиридову, который брал на себя самую почетную, но опасную и довольно рискованную Роль. План его был настолько прост и, главное, поня­тен ему, что он безоговорочно одобрил его, проговорив: Быть по сему. Спиридов закончил озабоченно:

— Надобно, ваше сиятельство, орудия зарядить двойным зарядом, да и бригадир наш силушкой помо­жет. — Спиридов дружелюбно подмигнул Ганнибалу. Орлов вызвал адъютанта:

— Передать на все корабли: «Командирам прибыть немедля на совет».

Мельком взглянув на довольного отца, Алексей Спиридов стремглав выскочил из каюты исполнять приказание.

На совете командиров кипели страсти, но план Спи-ридова одобрили почти все. Горячо поддержал его ка­питан 1-го ранга Степан Хметевский, командир «Трех Святителей». Отряд Эльфинстона назначили в арьер­гард.

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Эс­кадра вступила под паруса.

— На «Трех Иерархах» сигнал: «Гнать неприяте­ля», — доложил Круз Спиридову.

— С Богом, Александр Иванович, держитесь в кильватер «Европе». Проверьте готовность абордаж­ных партий, музыкантов — наверх. Отрепетовать сиг­нал «Гнать неприятеля!».

Соединенная русская эскадра под свежим норд-норд-остом спускалась в пролив. Спустя два часа ко­рабли выстроились в боевой порядок и, поворачивая один за другим на зюйд-ост, устремились к турецкой эскадре.

В отличие от неприятеля, назубок знавшего аквато­рию, русские моряки шли на ощупь.

За ночь турки успели перестроиться и усилить свой позиции.

Накануне вечером, втайне от капитанов кораблей, сошел на берег Хиоса турецкий главнокомандующий. Сейчас на юте «Реал-Мустафы» напряженно следил за русскими кораблями флагман Гассан-паша. Настрое­ние у него поднималось. «Эти русские неучи идут, не перестраиваясь, кильватерной колонной в самое пекло». Он передал приказ: «Капитанам открыть огонь самостоятельно…»

Но что это? Русские подошли на пушечный выстрел и молчат? Вот уже ясно видны фигуры русских офице­ров. Гассан-паша приказал открыть огонь. Беспорядоч­ная пальба турок, а артиллеристы они были неважные, не остановила противника, и корабли продолжали уст­рашающе надвигаться. Стали слышны команды, пода­ваемые на них русскими офицерами… Гассан-паше становилось не по себе. «Аллах возьми их, не думают же они проломиться сквозь две линии моих кораблей?»

Но вот на шканцах русского флагмана прозвучала новая команда, на солнце сверкнула сталь клинка. Спиридов выхватил из ножен шпагу и скомандовал:

— Музыкантам играть до последнего. Сигнальным поднять сигнал: «Начать бой с неприятелем».

С обнаженной шпагой переходил он от борта к бор­ту. С первыми звуками марша прогремел одновремен­ный залп двухсот с лишним пушек авангарда. «Евро­па» вплотную приблизилась к первой линии турецких кораблей и дала залп по младшему турецкому флагма­ну «Реал-Мустафе».

— «Европа» ворочает влево! — со шканцев, пере­крывая грохот пушек, донесся встревоженный голос мичмана.

Спиридов перегнулся через перила. «Европа», рез­ко накренившись, быстро уваливалась влево. Через минуту Спиридов разглядел на шканцах не отличавше­гося прежде трусостью побледневшего капитана 1-го Ранга Клокачева. Что было сил, сквозь шум и лязг, Спиридов крикнул в рупор:

— Поздравляю вас с матросом!

Клокачев, услышав, затряс пистолетом перед лицом местного лоцмана. Тот клятвенно вопил, что «Европа» якобы идет прямо на мель… А на «Европе» происходило следующее.

Все прошедшие месяцы Спиридов водил эскадру по «слепым» картам, на которых не были обозначены ме­ли и глубины. Каждый раз, направляясь в незнакомый район плавания, приходилось прибегать к помощи ме­стных лоцманов-греков, которые добросовестно помо­гали русским морякам. И в этот раз на головной ко­рабль, «Европу», определил лоцманом православного грека Афанасия Марко. Он-то и кричал: «Кляпы! Кля­пы!», показывая на скрытые под водой каменные ри­фы, а потом не выдержал и схватился за штурвал.

Спиридов лихорадочно соображал: «Если по уставу ждать «Европу», уйдет время, турок опомнится…»

— Александр Иванович, — приказал он Крузу, — занимайте немедля место корабля господина Клокачева.

«Евстафий» вышел в голову авангарда, принимая на себя всю мощь огня турок. Вскоре вражеские ядра перебили почти все снасти и такелаж «Евстафия», па­руса обмякли, корабль по течению медленно дрейфо­вал прямо к борту «Реал-Мустафы», который был объ­ят пламенем.

— Приготовиться к абордажному бою! — Сверкнув клинком шпаги, Спиридов повернулся к музыкан­там: — Играть громче, играть до победы!