Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)

Петр прервался, шагнул к балконной двери, рас­пахнул створки. С залива потянуло холодком. Шаль­ной ветерок взмахнул атласные шторки на окнах.

— В Твермине, ежели нет супостата, сделать об­сервации и нас повестить. Разумею, с Божьей помо­щью супротивника одолеем. Нам нынче же генерально быть в Абове надобно и приступом взять Аланды. Оттуда и шведа почнем шерстить на его матке.

На севере в последние майские дни «заря с зарею сходится». Едва край солнца высветил верхушки-то­пы корабельных мачт, грохнул холостой выстрел «Святой Екатерины». Палубы кораблей эскадры ог­ласил посвист боцманских дудок, сопровождаемый зычными голосами:

— Команде наверх!

— На шпиль, якорь выбирать!

— На мачты и реи паруса ставить!

Поругиваясь и зевая, сонные матросы надевали робы, подвязывали койки.

— Чайку бы попить!

— Будет тебе и чаек с сахаром, — торопили сер­жанты, — нынче аврал, айда наверх!

Одеваясь на ходу, баковые матросы бежали на бак, в носовую часть судна. Разбирали из рундука вымбов­ки — окованные железом дубовые палки, — вставля­ли их в отверстия шпиля — устройства для выбира­ния якорного каната. Поеживаясь от утреннего ветер­ка, тянувшего с Невского устья, поглядывали на боц­мана, ждали команды. Боцман не отводил взора от вахтенного мичмана, который, в свою очередь, ожи­дал приказания капитана.

В это же мгновение матросы-парусники карабкались по вантам на марсовые площадки, отвязывали паруса. В эти минуты искусство капитана состояло в том, чтобы вовремя распустить паруса и, пока они, наполняясь вет­ром, разворачивают судно, успеть выбрать якорь. Как только якорь отделится от грунта, судно понесет волной и ветром в подветренную сторону. В эти мгновения пару­са и должны придать судну ход, сделать его послушным рулю. Теперь можно ложиться на заданный курс, зани­мать отведенное место в строю. Не дай Бог, зазеваться в эти считанные минуты — не миновать беды. Вокруг корабли эскадры, навалит корпусом на соседа. Сломает бушприт, реи, а то и пробьет борт соседа.

Другая напасть в такой ситуации ждет судно под водой. Укрытые волнами камни и отмели несут в себе грозную, а подчас смертельную опасность для судна…

— Якорь выбирай! — отрывисто бросил вахтенно­му мичману командир «Святой Екатерины», капитан Гослер, поглядывая на волны и ветер.

Мичман крикнул в рупор:

— Якорь выбирай! — и отмахнул рукой боцману на баке.

Усатый боцман только и ждал этого мига.

— Пошел шпиль! — с хрипотцой гаркает он бако­вым матросам, сам хватается за вымбовку. И верти­кальный барабан — шпиль — начинает медленно вра­щаться, наматывая якорный канат.

Молча раскуривая трубку, Петр, не выпуская из рук подзорную трубу, переходит с борта на борт, оста­навливаясь на средней части палубы — шканцах.

За датчанина Гослера он спокоен, опытный капи­тан, дело знает.

— Паруса ставить! — командует тем временем Гослер.

На всех трех мачтах, первой от носа — фок-мачте, средней — грот-мачте и кормовой — бизань-мачте, один за другим, начиная с нижнего, распускаются па­руса.

Корабль немного «клюет носом», наклоняется на левый борт, втугую, почти отвесно натягивается якорный канат, «Святая Екатерина» слегка вздраги­вает, якорь оторвался от грунта, освобожденный нос разворачивается и выходит на волну.

Гослер отменно знает свой корабль и каждое его движение ощущает, упершись ногами в раскачиваю­щуюся палубу.

— На румб зюйд-вест!

Два вахтенных рулевых «добрых» матроса слуша­ют только капитана, в крайнем случае вахтенного мичмана. Они ловко перебирают рукоятки штурвала. За их плечами десятки кампаний. Каждую навига­цию они у штурвала. Меняются командиры на кораб­лях, а «добрый» матрос уверенно удерживает судно на заданном румбе.

На то они и «добрые», такое звание может заслу­жить матрос только после пяти лет службы.

В эту кампанию они старательно следят за компа­сом. Сам государь нет-нет да посматривает на них. На его лице улыбка. Значит, все в порядке. Но сейчас Петр лишь мельком бросает взгляд на рулевых у штурвала. Все его внимание эскадре. Как-то нынче снимутся с якорей? Теперь он флагман эскадры. Контр-адмирал Петр Михайлов за все в ответе.

Десять дней назад на его глазах эскадра выбирала якоря на Котлинском рейде. В ясную погоду, при лег­ком волнении больше половины судов «партачили». Одни медлили с подъемом якорей, мешали соседям. Другие, снявшись с якоря, не успевали вовремя по­ставить паруеа, дрейфовали, наваливались на сосе­дей, ломали рангоут, цеплялись вантами, третьи не­уклюже маневрировали, касались грунта…

Под началом флагмана девять линейных кораб­лей, пять фрегатов, четверка шняв. Каждого коман­дира Петр знает доподлинно.

Все они иноземцы. На «Полтаве» — Шелтинг, «Святым Антонием» командует фон Гофт, «Ригой» — Кроненбург. Фиш, Беземакер, Ван, Вессель, Беккер. Всех враз не пересчитаешь. С каждым из них, прежде чем нанимать на службу, Петр обстоятельно не раз бе­седовал. Старался выведать подноготную. Одни при­ехали с рекомендацией, другие — прослышав про хо­рошее жалованье, третьи искали приключений. Кого-то сразу отваживал, давал поворот от ворот, но с боль­шинством подписывал контракт. Да разве все выведа­ешь! Только в деле, в общении с экипажем, в море определишь, кто на что способен. Да и негодных не враз прогонишь, менять-то некем. Своих, доморощенных, раз-два и обчелся. Наум, да Иван, да вона Муханов Ипатка. Не уступит им Конон Зотов, хотя и молод…

Вот и сейчас полная бордель, кто в лес, кто по дро­ва. Немного лучше, чем прежде. И все же мало чем от­личается от котлинской неразберихи.

Два часа снималась эскадра с якоря, еще пару ча­сов вытягивалась в кильватерную колонну, согласно ордеру, полученному накануне от флагмана.

Но вот и первые радости новоиспеченного флагма­на. На выходе из Выборгского залива, обгоняя эскад­ру, вперед устремились фрегаты. На головном, «Свя­том Павле», командир отряда Петр Бредаль. Один из толковых капитанов. Петр поручил ему важное де­ло — дозорную службу на случай встречи с неприяте­лем. Отсалютовав флагману, юркие, быстроходные фрегаты устремились к горизонту.

Глядя, как пенились волны за кормой фрегатов, царь невольно припоминал, как десять с лишним лет назад Крюйс вызвал из Голландии своего земляка-норвежца Петра Бредаля. Начинал службу унтер-лей­тенантом в гребном флоте, дошел нынче до капита­нов. Не раз хвалил его Апраксин, отличился при штурме Выборга. Находчивости и отваги ему не зани­мать. Другим опытным капитанам есть чему у него поучиться…

Думы перенеслись на вчерашний разговор с Ап­раксиным после консилии военного совета. Задер­жав его, Петр уединился с генерал-адмиралом в каю­те. Пока денщик накрывал стол, Петр с досадой про­говорил: