Дэвид Ирвинг - Вирусный флигель

Контора Общества редких земель в свое время подвергалась бомбардировке и от ее архивов остались лишь отдельные разрозненные материалы. А потому, имея только один не связанный с другими факт, сотрудники Гоудсмита пришли к неверному выводу: Германия захватила все французские запасы тория—элемента, пригодного, как и уран, для создания атомной бомбы. Гоудсмит и его новый помощник Фред Варденбург немедленно отправили донесение: «Ториевый продукт вывезен в Германию, в «Ауэр гезельшафт». Они попросили сообщить, какие коммерческие применения может иметь торий. Вскоре пришел ответ: торий применяется при изготовлении колпачков для газовых светильников, в керамической промышленности и в качестве катализатора в давно устаревшем технологическом процессе получения синтетического горючего; однако во всех этих случаях требовались ничтожные количества тория. Но ведь в Германию вывезли много тонн тория! Этот факт, казалось бы, неопровержимо доказывал, что немецкие физики далеко опередили своих заокеанских конкурентов; ведь помимо тория они располагали огромными по тому времени запасами урана. Гоудсмиту казалось, что ничем другим невозможно объяснить стремление немцев создать столь большие запасы урана и тория. «Я чувствую себя, — писал в те дни Гоудсмит, — подобно новичку-прокурору, ведущему свое первое дело». Неожиданно для них Миссия приобрела значение и ответственность, далеко превосходящие все, что они могли предвидеть.

Незадолго до случая с торием произошел другой случай, весьма позабавивший Гоудсмита и его сотрудников, но зато сильно обеспокоивший работников Миссии Алсос в Вашингтоне. По их приказу работники Миссии должны были при первой возможности набрать образцы рейнской воды и отослать их для проверки на радиоактивность в Вашингтон. Приказ был продиктован теми же научными и романтическими представлениями о Германии, которые заставили американцев считать, что, перебравшись в Хейсинген, немецкие физики обязательно разместят свои лаборатории в замке Гогенцоллернов (Гоудсмит разрушил это твердое убеждение американцев, сообщив им, что в замке нет уборных). Так же отнесся Вашингтон и к Рейну — уж если немцы сумели создать работоспособный реактор для выработки плутония, то им для охлаждения котла потребуется река, а раз потребуется река, то этой рекой обязательно должен быть Рейн. Как только войска американцев вышли к Рейну, один из офицеров Паша, капитан Роберт Блейк, набрал несколько бутылок рейнской воды и отправил их в парижскую штаб-квартиру Миссии Алсос. В Париже майор Фурман, обладавший весьма развитым чувством юмора, приобщил к бутылкам с рейнской водой бутылку замечательного вина из долины Роны; на этикетке он написал: «Проверьте на активность и ее».

Однако шутка дорого обошлась Миссии. В Вашингтоне ее не поняли, французское вино со всей серьезностью проверяли на радиоактивность и действительно обнаружили ее. В Миссию полетела телеграмма: «Немедленно вышлите еще». Одному из сотрудников Гоудсмита пришлось потратить почти две недели драгоценного времени на сбор новых образцов вин из долины Роны. И только после того, как образцы были собраны и отосланы в Вашингтон, там догадались, что эта радиоактивность природная и нечего искать там каких-либо атомных производств.

Одной из важнейших причин огромного успеха группы, руководимой Гоудсмитом, являлась гибкость программы ее действий; Миссия действительно имела перечень важнейших объектов и руководствовалась им, но он не был для них догмой; в процессе действий они отказывались от поисков считавшегося при составлении перечня совершенно обязательным и смело включали в него новые имена и объекты, которые требовалось отыскать любой ценой. Иными словами, операция была направлена в основном не на конкретные географические пункты и конкретные учреждения, а на все расширяющийся круг немецких ученых и тех, на кого указывали данные, добываемые в ходе поисков.

Именно так развивалась цепь событий, начинавшаяся с изучения бумаг Общества редких земель в Париже. Первое открытие, сделанное Гоудсмитом, повлекло за собой новые открытия, указавшие новые направления поисков. Среди бумаг доктора Янсена Гоудсмит нашел небольшую коричневую книжку регистрации отправленной корреспонденции, в которую были занесены все письма начиная с 1943 года. Последними были зарегистрированы два письма, одно — Иве в Ораниенбург, другое — госпоже Херманс в Ойпен. К тому времени уже было известно, что госпожа Херманс работала личным секретарем Янсена.

Просматривая эту книжку, Гоудсмит обратил внимание на то, что последнее внесенное в нее письмо не было зарегистрировано на почте. Следовательно, кто-то решил лично доставить его в Ойпен — городок на бельгийско-германской границе. Как только Ойпен пал, полковник Паш и двое офицеров помчались туда на джипе, надеясь разыскать и застать там госпожу Херманс.

Поездка в Ойпен дала даже больше, чем ожидали. В Ойпене оказалась не только госпожа Херманс, но и сам Янсен. Из Парижа он успел убежать к себе в Ораниенбург, но торий задерживался где-то в пути, и Янсена отправили обратно на розыски. В Ойпене Янсен задержался и не успел покинуть его вместе с отступавшими немецкими войсками. Паш немедленно связался по телефону с Парижем, сообщил Гоудсмиту о своей удаче и вскоре, прихватив с собой Янсена, выехал в Париж. В момент ареста при Янсене оказался портфель с бумагами, а его карманы были заполнены множеством мелочей, на первый взгляд ничем не примечательных, но на деле оказавшихся очень важными.

Гоудсмит долго опрашивал Янсена, но ему никак не удавалось вытянуть из него какие-либо новые полезные сведения. Поздно вечером, уже готовясь ко сну, он решил пересмотреть все мелочи, найденные в карманах Янсена. И все почти тотчас начало становиться на свои места. Случайный трамвайный билет и гостиничный счет показали, что Янсен и Херманс побывали в Ораниенбурге совсем недавно, а еще один гостиничный счет дал более важное указание — Янсен уже в сентябре останавливался в Хейсингене.

Ораниенбург и Хейсинген! Даже упоминание одного вне связи с другим заставляло настораживаться любого из работников Миссии Алсос. Но когда они объединились столь неожиданным образом, это потрясло Гоудсмита. Однако при следующей встрече с Гоудсмитом Янсен куда проще объяснил, что его связывало с двумя этими пунктами: он признался, что в Ораниенбурге действительно имел контакт с «Ауэр гезельшафт», нов Хейсинген заехал лишь потому, что хотел навестить жившую там мать. Среди мелочей, найденных у Янсена, было письмо, из которого следовало, что Хейсинген был объявлен «запретной зоной» [44] Это — один из примеров правильного вывода на основе неверной предпосылки. В письме употреблялось немецкое слово Sperrgebiet, работники Миссии Алсос перевели его как «военная запретная зона». На самом же деле Хейсинген был переполнен эвакуированными и стал запретной зоной для дальнейшей эвакуации. . Это побудило союзников возобновить разведывательные полеты над районом Хейсингена.