Аркон Дарол - Тайные общества.

Все шестьдесят членов общества, встреченные мной на том собрании, выглядели как обеспеченные и добропорядочные англичане; ни один не был похож на сумасшедшего - во всяком случае на первый взгляд.

Молились они по одному, преклонив колени перед серебряной статуэткой павлина. В этих молитвах - во всяком случае тех, которые я слышал, - люди просили себе всего лишь ‹откровения›, материального успеха и мистического опыта. Для более специфических целей практикуются особые ритуалы, граничащие с магией.

Я спросил Великого Жреца, как они относятся к черной магии. - Черная магия, - ответил он, - это обращение к силам зла. А мы верим в то, что зло - это разрушительная сила, которая поселяется в душах людей. Поэтому мы не думаем о нем. Задуматься о зле - значит признать его существование и допустить к себе в душу. Вот почему дьявол для нас не существует. Те, кто творит зло, так же дурны, как и те, кто боится или ненавидит его. Мы же его полностью игнорируем и поэтому никогда не прибегаем к чарам. Они не могут существовать, раз мы не допускаем зло внутрь нас. Поскольку наша цель - вывести зло из разума людей, мы не можем позволить человеку думать о нем. Все наши мысли несут в себе конструктивное, созидательное начало.

Каковы финансовые ресурсы общества Черного павлина? Ведь на подготовку и проведение ритуалов явно тратятся немалые суммы!

- Вы увидите, - сказал мне жрец, - каким образом мы добываем себе средства, и сами сделаете выводы. Но я уверяю вас, что наша организация некоммерческая. Когда наши члены зарабатывают деньги благодаря той деятельности, об успехе которой они просили Павлина, они отдают два с половиной процента прибыли на нужды святилища, но хранят эти деньги у себя, а тратят их в соответствии с инструкциями Совета.

- Кто входит в Совет?

- Состав Совета меняется каждый год, выборы приурочены к нашему ‹Празднику весны›, который отмечается в первую среду апреля. Всеобщим голосованием выбирается по два представителя от каждых двадцати членов.

- Жрецы автоматически получают место в Совете?

- Вовсе нет. Например, в нынешнем Совете нет ни одного жреца.

- Значит, ваше общество небогато? Тогда кто финансирует подобные собрания?

- Члены Ордена, заработавшие тем или иным путем достаточно средств благодаря вмешательству Павлина, причем платят они по очереди, в алфавитном порядке.

В течение ряда лет я интересовался проблемой религиозного экстаза и был полон решимости узнать наконец, каким же образом люди впадают в исступление и что происходит после.

- Мы поможем вам, - сказал жрец. - Я приглашаю вас на Юре.

На арабском и персидском языках это слово означает ‹Праздник святого покровителя›.

Через десять дней мне позвонили и назначили встречу на станции метро ‹Клафем›. У членов секты были некоторые подозрения на мой счет: ведь я мог оказаться пронырливым журналистом, который раззвонит на весь мир все, что ему удастся узнать. На всякий случай номера машины, приехавшей за мной, были заляпаны грязью, а любезная, но довольно настороженная женщина, сидевшая рядом со мной на заднем сиденье, в течение всего пути не переставала задавать мне вопросы.

- Клянетесь ли вы на всех священных книгах вашей честью, жизнью и смертью близких вам людей, вашей собственной жизнью и смертью, безоговорочно и безусловно, что никогда никому не откроете местонахождения? Клянетесь ли уважать нашу веру? Клянетесь всячески нам содействовать? Не сомневаетесь ли вы в том, что мы достойны уважения и доверия?

- Клянусь!

Становилось все темнее. Когда машина остановилась, я увидел обычный пригородный дом, не слишком большой. Внутри было чисто и красиво. Великий Жрец сидел в салоне в окружении десятка людей; лица их были серьезны. Некоторые были мне знакомы по предыдущему собранию, но многих я еще не видел. В нише рядом с дверью горела крохотная масляная лампа; вновь прибывшие протягивали руки к этой лампе, чтобы очиститься, как это делают курды.

Нам подали чай с печеньем. Разговор зашел о коммерции. ‹Не надо никакой сверхъестественной силы, - подумал я с некоторой враждебностью, - чтобы группа достаточно влиятельных людей, решивших помогать друг другу во всех делах, в конце концов достигла процветания…›

Из соседней комнаты доносилась музыка, но гораздо тише, чем в прошлый раз. Один за другим члены общества вставали и выходили за дверь. Я разговорился с двоими из присутствующих - адвокатом и бухгалтером - о своих встречах с африканскими и азиатскими дервишами: эта тема заинтересовала моих собеседников. Через полчаса после начала чаепития жрец взял меня за руку.

- Пришла моя очередь…

Через маленький коридор мы прошли в другой салон. Перед дверью жрец снял туфли, я последовал его примеру. Внутри несколько человек, сидя на подушечках, раскачивались в ритме музыки. В углу высилась статуя павлина, ноги которого покоились в бронзовой вазе, полной кипящей воды.

Музыкант, сидевший в углу, играл на гитаре; навязчивая мелодия пронизывала все мое существо, а на окружающих, кажется, действовала довольно странно. Некоторые из них прикрыли лицо руками, другие раскачивались с закрытыми глазами, третьи обнимали руками колени. Примерно половину собравшихся составляли женщины; их возраст колебался от двадцати до тридцати лет.

Вдруг один мужчина поднялся, направился к статуе и бросил в воду свернутую бумажку. В течение нескольких минут ничего не происходило; мужчина вновь уселся на свое место, взгляд у него блуждал. Затем встала одна женщина; с радостной улыбкой, в такт музыке похлопывая ладонями по бедрам, она приблизилась к птице и сказала:

- Спасибо, спасибо!

Некоторые из присутствующих повторили ее жест. Через полчаса я заметил, что половина людей покинула помещение.

А в это время мой жрец, похоже, вошел в транс. Он сидел неподвижно, глядя широко раскрытыми глазами в одну точку. Один из членов, выходя из комнаты, случайно коснулся его, в ту же минуту этот человек тоже замер, медленно упал на колени, мускулы у него напряглись. Он неотрывно смотрел на Павлина.

Такие сцены, безусловно, производят определенный эффект на зрителя. Я заметил, что если внимательно смотреть на статую и слушать музыку, то чувствуешь, как тебя словно захлестывает какой-то волной. Внушение это или нет, но мое сознание все больше поддавалось этой силе, заставляя тело постепенно цепенеть. Впрочем, этот процесс прекращался, стоило мне посмотреть в другую сторону. В конце концов я решил не сопротивляться и полностью ощутить на себе могущество Павлина.

Сознания я не потерял. Напротив, мой разум воспринимал окружающее как никогда ясно, а тело как будто исчезло, превратилось в ничто. Меня охватило чувство невыразимого облегчения, искренней радости и счастья, что бывает лишь в самые исключительные моменты жизни. Время текло незаметно. Голова была пуста, хоь только, чтобы это ощущение блаженвливавшее в меня новые силы, не кончалось.