Оливия Кулидж - Крестовые походы

Заглушить дрожащий голос епископа, произносившего латынь, трубному сигналу со стены оказалось совсем нетрудно. Первые тревожные звуки сразу подхватили другие трубы вокруг замка. Издалека послышались крики. В часовню вбежали воины, в середине прохода их встретил Рейнальд. Они вместе вылетели за огромную дверь, и за ними устремились рыцари Рейнальда. Дверь захлопнулась.

Рыцари и вассалы из свиты Ибелинов столпились в проходе.

– Саладин! – воскликнул Гуго Сент-Авольд, стоявший ближе других к двери. В его голосе звучали торжествующие нотки. – Неверные двигаются сюда из Египта крупными силами. Это армия Саладина, и перемирию – конец!

– Продолжайте, продолжайте! – крикнул Балдуин Ибелинский епископу. – Мы приехали сюда заключить брак и не двинемся с места, пока церемония не совершится.

Его слова положили конец суматохе в часовне, но за ее стенами волнение продолжалось. Гемфри Торонский выпустил руку Изабеллы и неловко нащупал небольшой украшенный драгоценностями кинжал, который он носил для украшения. К невесте он повернулся спиной. Рот епископа раскрылся, но, насколько можно было слышать, не издал ни звука.

– Сеньор Торонский, – с гневом и презрением вскричал Балдуин, – вы настолько изнежены, что обычная тревога сводит вас с ума? Тогда отдайте более достойному невесту, а с ней и королевство!

Юноша вспыхнул, снова повернулся к Изабелле и потянулся к ее руке. Капеллан Керака, помогавший епископу, наклонился, чтобы подсказывать ему. Испуганным шепотом старик епископ возобновил брачную церемонию, начав с середины предложения, с того самого слова, на котором его прервали. Рыцари из свиты Ибелинов вернулись на свои места. Стефания и королева Мария, которые были слишком высокопоставленными персонами, чтобы позволить себе показать замешательство, испепеляли своих придворных дам гневными взглядами, пытаясь прекратить их перешептывание.

Саладин и в самом деле выступил из Египта. Он двигался форсированным маршем, собирая в свою рать бедуинов, чтобы они не предупредили Рейнальда. Рано утром его войска, обойдя горы по большому кругу, достигли северного края узкого гребня, ведущего к городу. Сразу же, лишь появившись в поле зрения, они бросились в наступление – впереди скакали всадники, а за кавалерией бежали пешие воины со штурмовыми лестницами.

Стены города не отличались высотой, поскольку его границы были слишком протяженными, чтобы их можно было должным образом защищать. Запасы продовольствия на время осады хранились в замке, там же находились огромные резервуары, в дожди наполнившиеся водой. На самом деле городские стены просто предназначались для задержки нападавших, чтобы оборонявшиеся, забрав с собой скот, успели перебраться через подъемный мост.

Главным образом, Рейнальду были нужны овцы, но отары легко впадали в панику в неразберихе узких улочек, по которым Рейнальд и его рыцари спешили направить оборонявшихся. Кроме того, поскольку день начался без происшествий, сенешаль разрешил открыть городские ворота, чтобы скот мог пастись на склонах горы. Он не позволил использовать сено из запасов.

Вот почему, когда люди Саладина с воплями мчались по гребню, закрыть городские ворота не удавалось из-за людей и скота, отчаянно пытавшихся, толкаясь и давя друг друга, проникнуть в город. По той же причине многие воины Рейнальда застряли на подъемном мосту – они не могли просочиться из замка через встречные потоки людей и животных.

У ворот началась ожесточенная битва, вынудившая городской гарнизон уйти со стен и поспешить на помощь. К тому времени, как они смогли закрыть ворота, установленные во многих местах лестницы позволили нападавшим обнаружить неохраняемые места. Группы неверных уже сражались за контроль над башнями, через которые они могли спуститься в город.

Очень скоро крики, вопли и звон мечей подсказали Рейнальду, руководившему обороной ворот, что он должен отступить. Отряд неверных отрезал ему путь через город к подъемному мосту, разгоняя крестьян, все еще пытавшихся попасть в замок.

– Уберите мост!

Стражники колебались, хорошо зная, что их властелин и большинство его воинов отрезаны в городе.

– Убрать мост, я сказал!

– Нет, оставьте!

Гуго Сент-Авольд незаметно опередил Ибелинов, послав из церкви мальчика-слугу принести доспехи, которые он захватил с собой, чтобы принять участие в турнире. Таким образом, как только действующие лица брачной церемонии с неподобающей поспешностью разошлись, Гуго снял во дворе верхнюю одежду и надел кольчугу. Будучи таким же крупным мужчиной, как его двоюродный предок, участвовавший в походе вместе с Готфридом Бульонским, Гуго вышел на самый конец моста, где на узком пространстве его мог атаковать лишь один человек.

Враги не приближались к нему. Они даже немного отступили от моста, явно опасаясь противопоставить свою недостаточную силу и более легкую одежду огромной фигуре в лязгающих доспехах. У некоторых из них были луки, да и камни тоже имелись под рукой. Гуго, как мог, защищался щитом, который очень скоро ощетинился попавшими в него стрелами. Камни рикошетили от его шлема, рук и ног и, по всему было видно, производили на него такое же впечатление, как на стену замка.

– Ну, давай! – ревел он, размахивая мечом.

Одна стрела ударила с тыльной стороны в бронированную перчатку и пробила ее, заставив его выронить оружие. С громким криком ближайший сарацин бросился на него. Гуго увернулся от копья и, сделав длинный прыжок вперед, с такой силой обрушил на противника ребро щита, что тот рухнул как подкошенный. Меткая стрела, пущенная со стены замка, пронзила следующего врага, и у Гуго появилось время, чтобы наклониться, поднять меч и сжать его кровоточащей рукой.

– Выходи! – снова бросил он вызов, но теперь уже лучники из замка очистили перед ним пространство, к которому никто не осмеливался приблизиться.

Позади сарацин со стороны города с криками появились люди Рейнальда. Критический момент остался позади. Рейнальд со смехом въехал в замок, обнимая Гуго за плечи, а за ним слышались крики женщин и детей.

Рейнальд находился в бодром настроении. Потеря города лишь означала, что теперь оставалось меньше небоеспособных людей, которых надо было прокормить. Он усмехнулся при виде Балиана, мрачно оглядывавшего двор, полный овец, плачущих детей, орущих мужчин и терпеливо сидевших на своих узлах женщин.

– Увы, как я вижу, здесь не осталось места для рыцарских поединков, но мы можем предложить вам дельце поживее, сеньор Балиан. Теперь вам скучать не придется.

От необходимости ответить Балиана спасли жужжащие и лязгающие звуки, за которыми последовал отдаленный грохот, оповестивший, что замок начал стрелять из баллисты. Рейнальд пожал плечами: