Оливия Кулидж - Римляне

– Эй, вы, негодяи, слышите? Я все скажу в Беренисе.

Погонщики уже не сомневались. Кто-то из них завыл, как пес на луну. Я никогда не слышал такого звука. Нубиец примкнул к своим товарищам, которые оживленно переговаривались не заботясь, что их услышат. Гиппал спокойно потянулся и зевнул:

– Теперь они угомонятся, по крайней мере на ночь. А я буду спать.

И он уснул. На четвертой стоянке мы повстречали солдат, и нам дали сопровождение. Возможно, ничего дурного и не случилось бы, но солдаты были рады возможности вернуться в Беренис.

Так я познакомился с Гиппалом. Между нами установились странные отношения. Можно предположить, что у него было по отношению ко мне обязательство за то, что я спас ему жизнь, но на самом деле все было совсем наоборот. Нельзя сказать, что он платил мне неблагодарностью, он просто использовал друзей для воплощения в жизнь своей навязчивой идеи. Я же со своей стороны терпимо относился к его теории, зная, что Гиппал питает ко мне симпатию, и не желая ранить его чувства. Он вообразил, что может делать все, что заблагорассудится, поскольку я слишком занят, чтобы обращать внимание на мелочи или следить за его поведением.

Я уже шесть лет жил у Красного моря, потому что мой хозяин теперь получил право собирать налоги за небольшую плату в Риме. Этот древний способ сбора податей был принят и здесь, потому что Восток находился скорее под нашим влиянием, чем контролем. Таким образом, весь риск и все доходы – и то и другое было огромно – выпали на долю моего хозяина, а императорская сокровищница получала звонкую монету. При такой системе я сам стал чуть ли не единоличным правителем в области Персидского залива, если в этих местах вообще можно стать правителем. Я беседовал с арабскими вождями, от имени императора Августа посылал им подарки, за которые платил мой хозяин. Я нанимал лучников, требовал себе солдат, охотился на пиратов или платил другим охотникам. Жалобы купцов ложились на мой стол. Я контролировал торговлю в обмен на прибыль от нее, представляя Цезаря и своего хозяина.

Гиппал принимал непосредственное участие в моих делах, потому что очень скоро после нашего путешествия по пустыне он купил корабль. Он не годился для океанской торговли, но в нем я мог с удобствами плавать по заливу. Порой я сердился, что Гиппал использует мое имя в своих интересах, но тут же вспоминал, что он служит мне лучше многих других, поскольку честен во всем, если не считать его безумной приверженности своей идее. Я процветал, а Гиппал под моим покровительством потихоньку копил деньги. На шестой год он наконец приступил к строительству «Западного ветра».

В то время наши отношения несколько поостыли, и я мало виделся с Гиппалом. Кроме того, я занимался вопросами так называемого «ладанного пути», другими словами караванного пути, по которому к заливу из Южной Аравии переправляют ладан. Тем же путем доставляли и некоторые другие индийские товары, привозили из гавани Южной Аравии и на верблюдах поставляли в города залива, а затем в Беренис. Царь Сабрата, правивший землями, где производили ладан, и южными гаванями, неожиданно умер. Наследником его стал не сын, а племянник, вследствие чего среди вождей началось восстание. Мятеж пагубно влиял на торговлю бесценным товаром. Я решил установить мир, подготовив новому царю и вождям, которые могли поддержать его, подарки. Таким образом, на их стороне был бы Рим, а они, в свою очередь, могли подкупить других, менее могущественных вождей. Я начал снаряжать караван мулов, груженных тонкими тканями, золотыми, серебряными и медными сосудами, ожерельями и браслетами, красивыми египетскими кинжалами, потому что арабы любят носить и пускать в дело длинные ножи.

Неожиданно ко мне пришел Гиппал и попросил взаймы денег, чтобы совершить плавание за индийскими товарами. Он весь так и сиял и, казалось, напрочь позабыл о нашей недавней ссоре.

– Я сделаю тебя богатым! Риск? Ерунда! Ты только погляди на «Западный ветер», это самый большой корабль в заливе, способный бороться с любыми волнами, немного неуклюжий, но зато устойчивый, как скала. Я сам его сконструировал – три мачты, высокий полуют и полубак, широкая палуба. Я вернусь с таким грузом, какого вы еще не видывали! Только дай мне письмо к твоему меняле в Беренисе…

Я ответил довольно резким отказом – мне не понравилась его просьба, хотя было очевидно, что Гиппал старается и для меня. Однако я все еще сомневался в истинности его теории, так же как не доверяли те, кто хорошо знал Персидский залив. Считалось, что устойчивость направления ветра на побережье Аравии не была гарантом того, что такой же ветер будет дуть в открытом море. Ни один капитан не мог утверждать, что его корабль выдержит натиск мощных волн, не говоря уже о морских чудовищах, которые, по существовавшим поверьям, обитали в бездне. Южные моря, где острова встречались нечасто, полностью отличались от нашего римского моря. Все относились к Гиппалу как к смертельно больному человеку, которого в конце концов погубит болезнь. И никто не желал погибнуть вместе с ним.

– Ты и так выкачал из меня слишком много денег, – неприветливо ответил я, – пора положить этому конец. Во-первых, сейчас я должен экономить, а во-вторых, все деньги уходят на улаживание конфликта в царстве Сабраты.

Все обстояло не так, и Гиппал знал это. Человек на моей должности всегда может найти деньги в любом месте. Гиппал нахмурился, подергивая бороду, которая в последние годы стала кустистой и приобрела стальной оттенок.

– Позволь мне хотя бы использовать твое имя. Иначе мне ни за что не достать денег.

Конечно, он прав. За каждую доску и каждый колышек на борту «Западного ветра» приходилось платить наличными. Гиппал потратил целое состояние, к тому же полученное сомнительным путем. Я покачал головой:

– Я уже достаточно тебе помог.

Гиппал покусывал губы, прикидывая, как уговорить меня. Как обычно, он не терял присутствия духа, не был ни рассержен, ни удивлен. Помню, я еще подумал, что человек, который так спокойно воспринимает крушение своих надежд, – точно безумец.

– Позволь мне хотя бы пригласить тебя в плавание по заливу, – наконец предложил он. – Тебе же надо как-то переправить свой караван, а у меня найдутся дела в порту – надо заработать денег. Кроме того, как только ты узнаешь «Западный ветер» получше…

Я согласился не раздумывая, хотя и знал, что Гиппал использует меня, как и раньше. Мне не хотелось обсуждать с ним достоинства корабля, ведь я намеревался твердо стоять на своем и не давать Гиппалу денег. Однако я чувствовал, что он вправе полагаться на мою добрую волю, ведь его старания были мне на пользу.