Оливия Кулидж - Римляне

Я пытаюсь оправдаться. Мне не следовало доверять Гиппалу в тот момент, когда должна была вот-вот осуществиться мечта всей его жизни. Я знал, что ради своей воли он мог лгать и воровать. Мне бы следовало посмотреть, что он берет с собой на борт. Но по глупости я поторопился загрузить на корабль свой караван. Я присоединил туда же и полк лучников, хотя меньше всего желал развязывать войну с царством Сабраты. Лучники должны были защищать сокровища от возможных пиратов. Гиппал неохотно принял лучников, что удивило меня, но я все равно не заподозрил его.

Если бы не лучники, меня могли бы похитить и отвезти в Индию против воли, бросив все мои дела в заливе на произвол судьбы. Так вначале намеревался поступить Гиппал, но лучники смешали его планы. Он дождался, когда я сойду на берег в Оселисе, который находится на берегу залива и управляется могущественным царем Муиззой. Даже сам царь Сабрата оказывал почести Муиззе. Я хотел узнать в Оселисе последние новости, прежде чем отправиться в рискованное плавание. Я сошел на берег с моими лучниками, желая произвести впечатление. Не успели мы отойти на несколько шагов, как Гиппал поднял паруса и вышел в открытое море, унося с собой сокровища, которыми я надеялся подкупить царя.

Конечно, он все продумал заранее. Гиппалу нужны были товары для торговли и ублажения индийских принцев, которые могут встретиться на его пути. Он просто украл то, что я отказался ему предоставить. Я был вне себя от гнева, негодуя большей частью на свое бессилие. Без сомнения, Гиппал погибнет в море или от рук пиратов. В любом случае, он сбежал, а с ним исчезли сокровища, что очень не понравится моему хозяину. Все обдумав, я решил принять вину на себя, нежели оправдываться. Я был вынужден просить денег взаймы, так что теперь вся моя жизнь на много лет вперед стала привязана к проклятому заливу. После этого случая я уже никому не доверял, и все дела пошли наперекосяк, ведь здесь все обманывают друг друга, но внимания на это обращать не стоит. Доведенный долгами, злостью на себя и ужасным климатом до страшной ненависти ко всем вокруг, я, в свою очередь, превратился в объект ненависти окружающих людей. Подошел к концу шестой год моего правления, и начался седьмой, еще хуже, чем прежний.

В начале года я был на севере по делам относительно сбора налогов в Набатее. Я сидел со своим сборщиком и его рабами, просматривая отчеты в полной уверенности, что меня обманывают. На этот раз я был сердит больше обычного. Сборщик, получавший намного больше своей обычной прибыли, все сильнее мрачнел. Тщетно пытаясь сдерживаться, я приказал подать вина и сердито потягивал из бокала, а сборщик глядел на меня так, будто желал, чтобы в вине был яд. Голова болела, а лицо было грязным от пота и песка пустыни. Я отлично понимал, что плохо веду дела, но был не в силах что-либо изменить.

– Это неудовлетворительно, – выговаривал я сборщику налогов, – я обо всем сообщу в Рим. Не хочу брать на себя вину за чужую растрату.

Сборщик нахмурился:

– Я делаю свое дело, вы – свое. Разве мне нужно еще давать вам взятку?

Это было уже слишком! Я с такой яростью поставил бокал на стол, что вино расплескалось.

– Ты, незаконнорожденный отпрыск обезьяны и ослицы, как ты смеешь оскорблять меня?

Сборщик пожал плечами. Это был смуглый человек с сальной кожей, сириец с неприятной внешностью, но очень умный. Он был наглее многих моих сборщиков и не привык извиняться, давая мне возможность неистовствовать и изрыгать ругательства, а сам сидел как ни в чем не бывало.

– Я не прикоснусь ни к одному медяку, который ты держал своими грязными руками! Засунь его в свою жирную башку! – бушевал я.

Сириец глядел на меня маленькими злыми глазками, всем своим видом показывая, что мне не верит.

Неожиданно мой слуга, который ждал снаружи, вошел в комнату с письмом:

– Господин, там ждет человек, который должен вам денег.

– Никто мне ничего не должен, – рявкнул я, видя, что сборщик решил, будто мне предлагают взятку прямо у него под носом, – все совсем наоборот, и вы это прекрасно знаете!

Слуге, вероятно, хорошо заплатили, потому что он продолжал:

– Вот письмо. Он дал его мне, потому что вы были заняты, господин. Если хотите его повидать, он ждет во дворе.

Я схватил письмо и сломал печать. Там была указана сумма, выплаченная мне менялой из Берениса, сумма настолько огромная, что я не верил своим глазам. Я дернул слугу за ухо:

– Как ты посмел дойти до такой наглости? Забери это! – Заметив на лице сборщика довольное выражение, я напустился на него: – Ты хочешь надо мной посмеяться! Но ты пожалеешь! Надо мной не будет смеяться всякий последний вор только потому, что у меня нет денег.

– У тебя больше никогда не будет нужды в деньгах, – раздался в дверях голос.

Я обернулся, положив руку на кинжал, который носил на поясе по арабскому обычаю, и увидел… Гиппала. Он похудел, поседел, пообносился, но чувствовал себя непринужденно и был искренне рад встрече со мной.

– В чем дело? – удивленно спросил он. – Я никогда не видел, чтобы ты выходил из себя!

– Ты! – вскричал я, выхватывая нож. Я не желал пускать его в ход, просто хотел напугать Гиппала, заставить его испытать хоть толику тех мучений, через которые прошел сам. Что до денег, то я не верил ни одному слову, написанному в письме. Я не сомневался, что Гиппал потерял корабль и команду и вернулся, надеясь вновь обвести меня вокруг пальца, настолько он был ослеплен своей теорией. Но я открою ему глаза! Когда закончу, ему останется только умереть, настолько жестокой будет моя месть. Лучше бы ему затеряться на аравийском берегу или погибнуть в океанских пучинах. Подыскивая нужные слова, я увидел, что он улыбается.

– Как тебе нравится быть таким богачом? – дружелюбно спросил он. – По правде сказать, мой друг, ты меня удивляешь. Никогда не думал, что тебя можно вывести из равновесия.

Тут я сообразил, что все еще держу письмо в руке. Дрожа от гнева, я медленно положил его на стол.

– Ты напрасно стараешься отвратить мою месть этим дешевым фокусом.

– Но послушай… – Гиппал в изумлении простер ко мне руки.

– Ты безумец! Ты действительно надеешься, что я помогу тебе снарядить другой корабль после наглого предательства? Однажды ты уже погубил меня, но ты за это заплатишь, потому что я своими руками вырежу тебе сердце. – Я вновь выхватил нож. Я был разъярен, к тому же мне невыносимо было видеть его улыбку.

Гиппал рассмеялся:

– Да ты мне не веришь! Но это правда! Я был в Индии. «Западный ветер» сейчас в Беренисе с грузом перца на борту стоимостью… В общем, ты не поверишь, но еще невероятнее то, как дешево мне этот перец достался! Я говорил тебе, что арабы… – Он пожал плечами. – Ты знал, что перец – вьющееся растение и растет повсюду в Индии? Мне его на борт привозили в маленьких щелистых лодках, сделанных из досок и законопаченных водорослями. Какие там люди? Смуглые, носят два одеяния, одно на бедрах, другое – на плечах. Мужчины носят белое, а женщины в основном красное и желтое. Помимо выращивания перца, они ловят рыбу в лагунах, потому что весь берег изрезан заливами и ручьями. Там бывает сезон дождей, которые приносит западный ветер. Есть города, из одного прибыл принц, которому я дал немного золота. Их боги отвратительны и жаждут крови. Они живут в храмах, покрытых омерзительной резьбой. Зачем мне придумывать? Ах да, они страдают от болезни, при которой одна нога утолщается до чудовищных размеров, так что человек с трудом может передвигаться. Он мечется в лихорадке, а потом умирает. Я сталкивался с такими случаями…