Оливия Кулидж - Римляне

– Хотим льва!

– Но это невозможно! – дрожащими губами произносил в это время помощник Мясника. – Не говори глупостей. Ты пробовал раскаленный прут? Попробуй еще!

– Он был уже стар, – смотритель внезапно рассердился, – вы знаете, сколько ему было лет? Когда-нибудь ему пришлось бы умереть! А еще эта вчерашняя беготня… Следовало хорошенько ухаживать за ним!

– Но он не мог умереть сейчас!

С трибун несся монотонный гул:

– Льва! Хотим льва!

– Он уже окоченел. Я должен был заметить, но вы приказали оставить его в покое. Так я и сделал. Лев уже не встает, не помогает ни раскаленный прут, ничего. Он мертв!

– Хотим льва!

– Слушайте! – крикнул помощник Мясника, перекрывая возмущенный ропот бойцов, массажистов, оруженосцев, врачей и стражников. – Через несколько минут случится беда, большая беда. Лучше сматываться отсюда, да поживей! Каждый сам за себя. – И он первым подал пример, слуги последовали за ним, а гладиаторы, поспешно сбрасывая с себя тяжелые доспехи, догоняли их.

– Они исчезли, господин!

Фило пришел в исступление:

– Как это исчезли? Я же приказал выпустить льва! Разве вы не видите, что будет мятеж?

Жители Никополя освистывали жителей Нелы, и на трибунах уже началась потасовка. На арену швыряли камни, мусор, даже башмаки, и несколько камней просвистело мимо ложи Фило. Старые советники поспешно покинули свои места и столпились вокруг него, давая бесполезные советы.

Слуга Фило заламывал руки:

– Они исчезли, господин! Гладиаторы, служители и все-все! У клеток никого нет! Я уже смотрел.

– Я сам пойду! – Фило поднялся. – Если мне придется собственными руками выпустить льва, я сделаю это. Эй вы, возьмите это! – Он швырнул на руки слугам оливковый венок, украшение устроителя игр. – Подайте мне плащ! – Фило сбросил с плеч расшитую накидку и, не дожидаясь плаща, растолкал удивленных советников и исчез. Однако было уже поздно. Как только Фило скрылся, на трибуны обрушилась часть навеса. Женщины отчаянно закричали. Люди топали и толкались. Началась драка.

Битва Льва, как ее потом прозвали местные жители, причинила такой большой ущерб и стоила стольких жизней, что в городе на десять лет были запрещены все представления. К тому времени другой город в двадцати милях от Нелы по глупости жителей построил свой собственный амфитеатр, а обитатели Нелы все еще никак не могли вылезти из долгов. Они приняли мудрое решение разрушить здание.

Фило покинул город с помощью друзей, потом продал все свое имущество и переселился в Грецию, где люди, в отличие от римлян, предпочитали более цивилизованные развлечения. Там процветали театры и стадионы, но амфитеатры никто не жаловал. Жители Греции были небогаты. Торговля и культура медленно увядали, а вместе с ними увядали и богатства Фило. Его сын Алексис стал искусным ремесленником.

Что касается разбойника, то ему удалось сбежать с помощью своей смекалки и убеждения, что ему должен быть дан второй шанс. Решив, что окрестности города для него слишком опасны, он перебрался в соседнюю провинцию Каппадокия, где вновь зажил короткой и веселой жизнью разбойника, пока солдаты не устроили на него облаву, в которой он погиб, сражаясь, как и мечтал.