Маргарет Барнс - Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров

Кэйт стояла перед ней, высоко подняв голову.

— Каждому из них было едва более двадцати лет, и в течение десяти минут они оборонялись, двое — против всего гарнизона Тауэра, — гордо сказала она. Ее глаза сверкали гордостью.

— Мой кузен не был трусом, — заметила Елизавета, наблюдая за Кэтрин.

— Все, что они сделали, было спланировано вашим изобретательным мужем, госпожа.

— Но что именно?

Кэтрин Гордон медленно пришла в себя.

— Мадам, разве вы не знаете, как было дело? Может, по каким-то причинам король не желал, чтобы вы знали все? — с удивлением заметила она. — Но я знаю. Они добрались почти до ворот, но их преследовала почти половина гарнизона. Ричард побежал туда, где содержались дикие животные. Я не могу себе представить, откуда он знал, как открывать заборы их клеток. Но он открыл клетки, выпустил львов, и охрана не смогла их преследовать!

Королева должна была отругать Кэтрин: ей запрещали называть мужа иначе как Перкин Ворбек. Дочь великого шотландского графа Хантли должна была помнить это! Но Кэтрин была взволнована, и Елизавета не стала ее отчитывать.

Королева почувствовала себя совсем больной. Ей показалось, что слегка веснушчатое личико Кэтрин, широкие решетчатые окна комнаты и лучи солнца медленно уплывают от нее. Вместо них Елизавета представляла арки Вестминстерского аббатства и стройного мальчика в черном, который уходил от нее в вечность. Она слышала свой голос, весело прокричавший: «Дикон, не забудь о львах!»

… Он проходил через двери, все дальше и дальше, за горизонт. Стало холодно. Но прежде чем пропасть совсем, он обернулся и улыбнулся ей… Такой веселой очаровательной улыбкой, что горло сдавил ком…

Елизавета очень редко падала в обморок, несмотря на все невзгоды своей сложной жизни. Но сейчас она рухнула на подушки дивана у окна.

Кэтрин Гордон не понимала, почему королева вдруг упала в обморок. Она закричала от ужаса. Прибежали Джейн и Диттон и послали за врачом.

Никого не удивило нездоровье королевы. Еще утром Ее Величество жаловалась на плохое самочувствие, а позже она упала в обморок, когда разговаривала с миледи Кэтрин Гордон. Королевские врачи подтвердили: Ее Величество снова была в тягости.

— Господи, помоги ей, пусть на этот раз будет мальчик! — молились за нее ее друзья. Они понимали, что она таким образом старалась утешить своего мужа. Несмотря на хорошее здоровье Хэри, король тоже мечтал о сыне.

Но сама королева выслушала приятную весть без обычной радости. Она часами сидела молча, как бы переворачивая страницы своей памяти. Ее мысли были заняты не предстоящими родами. Когда кто-то из дам пытался отвлечь королеву вопросами по поводу детских вещей, которые они вышивали, королева не сразу понимала, в чем дело, и отвечала им рассеянно. Ее сестры обратили внимание: ее нежная, как у Мадонны, улыбка, теперь не часто появлялась на губах. Вместо того чтобы думать о будущем, она все время вспоминала прошлое и прощалась с теми, кого любила. Все думали, что она скорбит об Артуре, который был так похож на своего отца и мог стать мудрым и удачливым королем.

— Мне хотелось бы рожать здесь, в Гринвиче, без всяких церемоний, — сказала она однажды Джейн Стеффорд. — Моя свекровь уже давно не появляется при дворе, а именно она настаивала на соблюдении всяческих традиций. И теперь, когда наша дорогая Метти умерла, нам не стоит усложнять себе жизнь.

— Гринвич стал для вас домом, мадам. Не так ли? — спросила Джейн.

— Да, мне нравится сидеть здесь у окна и слушать крики младших детей, играющих в саду. Джейн, я, наверное, старею.

— Это в тридцать-то семь лет! — засмеялась Джейн. — Вы, верно, не знаете, насколько вы прекрасны сейчас, когда солнце отражается в ваших волосах.

— Я была красива, но сейчас я старею с каждой минутой! — улыбнулась Елизавета. — В отличие от других женщин, у меня не было любовных связей, которые поддерживают и питают молодость и красоту!

— Ваша красота стала более зрелой и соблазнительной. И вы так стройны, — заметила Джейн.

— Мадам, если даже под глазами у вас и появилось несколько морщинок, то это потому, что вам пришлось много страдать, — добавила Диттон. Она поставила на столик вазу с любимыми цветами королевы — анютиными глазками.

— В последнее время вы любите оставаться одна, как будто стараетесь что-то вспомнить и решить для себя. Но нам так не хватает смеха Вашего Величества!

— Мои милые, я в последнее время была для вас плохой компаньонкой! — заметила Елизавета. — Но обещаю исправиться. Я уже покончила с прошлым и буду думать только о будущем. Вы скоро услышите, как я снова буду смеяться, но, конечно, не так безмятежно, как наш милый Хэри!

Но едва она дала это обещание, смех снова покинул ее. В это же утро приехал секретарь короля с длинным списком инструкций, составленным ее мужем.

— Его Величество посылает вам свои распоряжения, мадам, на то время, когда наступит счастливый момент, — объяснил ей секретарь.

— Неужели король так занят, что не может приехать и поговорить со мной сам? — спросила его Елизавета.

Секретарь поклонился так низко, что не увидел возмущение в ее глазах.

— У короля всегда много дел, — ответил он.

Ну да, ему же надо копить деньги и вести записи, пока его больные глаза совсем не ослепнут! Его женой овладел демон ненависти и непрощения. Она все помнила и ничего не собиралась ему прощать! Но в то же время она понимала, что была не совсем права, потому что Генрих много работает, чтобы в их королевстве воцарились порядок и процветание.

— Тогда вы ему, наверное, очень нужны, поспешите, — сказала она. Елизавета видела, что он был счастлив поскорее оставить ее.

Елизавета поднесла письмо мужа к окну, и ее сестры и придворные дамы затихли в ожидании новостей.

— Ну, Бесс, что на сей раз? — спросила Энн. Прошло некоторое время, прежде чем Елизавета

ответила. Прочитав письмо, она снова сложила его и жадно смотрела на любимый сад, сверкающий яркими красками.

— Тауэр, — наконец сказала она едва слышно.

— Тауэр! — повторили все.

— Да, именно Тауэр! У уэльсца Генриха такая бедная фантазия…

Елизавета в первый раз вслух выразила перед своими дамами неодобрение действий короля. Казалось, что слова вырвались у нее помимо воли.

— Но почему? — в ужасе спросила Джейн.

— Я не знаю, — устало ответила Елизавета и села в кресло у окна.

Энн подошла к ней и села рядом, ласково обнимая сестру.

— Может, все не так плохо, Бесс, дорогая! — сказала лона.

— Королевские апартаменты расположены вдали от камер. И, наверное, король уже приказал привести их в порядок.

— Если только ему не станет жаль денег! — сердито заявила Диттон.