Борис Бродский - Пираты

Никто и не сомневался в его исходе. Министры сумели "доказать", что никакого синдиката не было. Было "подтверждено", что капитан Кидд действовал на свой страх и риск, что он один был виновником многочисленных "злодеяний". Именно тогда и родились легенды о страшном "пирате из пиратов" и о его сокровищах. Говорили, что тюки товаров и сундук золота, зарытые Киддом на острове перед поездкой в Бостон, откопали люди Белломонта. Однако Белломонт скончался за два месяца до начала процесса над Киддом несостоятельным должником.

Итак, либо это сокровище - если оно вообще существовало - не попало в руки синдиката, либо оно составляло крайне незначительную сумму.

Неизвестна и судьба ценностей, оставленных Киддом на острове Эспаньола. Лорд Белломонт еще при жизни распорядился разыскать "Кведаг Мёрчэнт". Но оказалось, что люди, которых Кидд оставил на судне, узнав о судьбе своего капитана, успели сжечь корабль и уплыть в неизвестном направлении.

...И вдруг застучали там-тамы. Тревожные звуки заполнили тропический лес. Они неслись от селения к селению.

На пустынном берегу показалась процессия. Все африканцы - молодые и старые - в длинных голубых рубашках. Во главе колонны - высокий старик с посохом черного дерева. По знаку вождя смолкли барабаны. Сложив ладони, он поднял руки к небу и произнес какие-то слова. Затем выждал несколько секунд и начал монотонную песню.

Американскому негру - уроженцу берегов

Миссисипи песня показалась бы родной "спиричуэле", бразильский мулат услышал бы в ней самбу, ее признали бы своей и темнокожие жители Антильских островов.

Несколько тысяч людей, пришедших на берег океана, подхватили песню. Она была длинна, как жизнь. В ней говорилось о душах братьев, покинувших отчий край, о страданиях, выпавших на долю несчастных, о больших кораблях, что увезли в дальние страны родных соплеменников.

Песня обращалась к матерям, расставшимся с детьми, к осиротевшим сыновьям и разлученным навеки влюбленным.

Старуха сняла с головы сосуд и подала его вождю. Толпа притихла. Старик погрузил сосуд в воду, высоко поднял его и, выйдя на песок, отпил глоток соленой воды.

"Вода океана,- сказал он,- содержит следы наших братьев, увезенных в неволю, и мы пьем ее, как святую. Она соединяет нас с духом тех, кто уже никогда не вернется".

Это происходило в один из осенних дней 1963 года близ города Порто-Ново (зап. Африка), где сосредоточены плантации масленичной пальмы.

Да... не скоро сотрется в сердцах народов многострадальной Африки память о самой страшной из ее бед.

В 1829 году британский фрегат "Северная звезда" под командой капитана Уолша задержал судно неизвестной страны. Спустя несколько часов, отодвинув стакан джина, капитан Уолш записывал в вахтенный журнал г

"Груз корабля состоит из 505 мужчин и женщин. Главарь пиратской банды, приведенный мною и моим помощником Полом Мэрфи в относительно трезвое состояние, показал, что за семнадцать дней плавания от берегов Африки матросы выбросили за борт не менее 55 трупов.

Все захваченные рабы находятся между палубами, в зарешеченном трюме. Из-за тесноты им приходилось сидеть друг у друга между ног, сплошными рядами, они не могли прилечь ни днем, ни ночью и вообще не в состоянии были изменить своего положения. Все рабы предназначались многим хозяевам, и поэтому на теле у них были различные клейма".

Корабль принадлежал португальско-французскому синдикату "Мистериоза".

А вот другая история. Французский военный корабль проводил в 1840 году гидрографические работы у северо-западных берегов острова Мадагаскара. В бухте Носи-Бе он встретил Португальский бриг, легкая шлюпка, чуть покачнувшись на волнах, подошла к кораблю.

Ловкий и приятный в обращении, капитан португальского брига "Поша" Бонавентура Виво на прекрасном французском языке поведал лейтенанту Жеэню - командиру корабля, что пришел в бухту Носи-Бе менять свои товары на рис. Лейтенант угостил гостя в своей каюте, побеседовал с ним и пообещал отдать визит на следующее утро. Корректный Виво поклонился в знак благодарности и отбыл к себе на судно, чтобы заранее дать указания коку.

Рассвет застал Жеэня за туалетом. Каково же было удивление лейтенанта, когда, выйдя на палубу, он убедился, что ночью "Поша" исчез вместе со своим любезным капитаном.

Через несколько часов выяснилось, что "Поша" приходил в Носи-Бе не за рисом, а за очередной партией невольников. Но местные князьки, напуганные появлением французского военного корабля, отказались продать рабов. Тогда разозленный Виво поднялся вверх по реке, захватил в отдаленной деревне несколько десятков человек и увез их на своем бриге.

Лейтенант Жеэнь, продолжая работу, направился к Коморским островам. Он уже забыл о "Поше", когда на одном из островков узнал, что всего несколько часов назад внезапно снялся с якоря неизвестный португальский бриг. Капитан клиппера, как сказали Жеэню, скупил у местного султана большую партию "живого товара" и поспешно удалился, едва завидев французское военное судно.

Португальский бриг не ушел далеко. Он укрылся за мысом. Белокурый Виво повязал на голову чалму и в арабской одежде разгуливал по базару. Видимо, он хотел разузнать что-либо о намерениях французов.

"Поша" был быстроходнее французского корабля: догнать его в открытом море было невозможно. Жеэнь задумал перехитрить пирата. Он ночью тайком промерил узкий, считавшийся непроходимым пролив и провел по нему свой корабль.

Путь отступления "Поше" был отрезан

Французы обыскали судно и обнаружили в трюме двести двадцать африканцев и двадцать два араба. Арабы были хозяевами лодок, которые Виво нанимал для перевозки рабов на корабль.

Оказалось, что "Поша" вовсе не португальский корабль. Он был построен в Соединенных Штатах и продан в Мексику, затем попал в руки французских купцов, которые перепродали его знакомой уже нам компании "Мистериоза" - Международному концерну, контора которого помещалась в Гаване.

Под испанским флагом "Поша" ходил до Мозамбика, принадлежавшего португальцам. Здесь у губернатора острова за небольшую сумму покупались фиктивные документы на право плавания под португальским флагом (португальские корабли не подлежали досмотру английских и французских военных судов в открытом море).

Затем "Поша" направлялся к Мадагаскару, грузил рабов и возвращался на Кубу. "Мистериоза" получала очередной барыш.

По морским законам, торговля "живым товаром" приравнивается к пиратству. Как и капитан пиратского корабля, командир судна, везущего невольников, лишается защиты своей страны.

Правда, столь суровые законы против "негереров" - негроторговцев были приняты лишь в XIX веке. До этого нападение на беззащитные африканские племена и обращение их в рабство считалось вполне респектабельным ремеслом. Не брезговали этим доходным промыслом и коронованные особы. Английская королева Елизавета вложила свои деньги в экспедицию капитана Джона Хоукинса, целью которой был захват африканцев и продажа их плантаторам в испанских колониях. Доля королевы в пиратском предприятии составляла 60 процентов.