Неля Гульчук - Спаситель Птолемей

– Ты прав, – согласился Филокл. – Из последнего сообщения известно, что многие приверженцы регента в Афинах уже сейчас переходят на сторону Кассандра.

– Я думаю, Кассандр совсем скоро сразит Полиперхонта, – голос Птолемея был скорее грустным, чем спокойным.

Филокл знал, что Птолемей с юности презирал Кассандра за его чрезмерную жестокость.

В Афинах, которые сначала так и бросились в объятия Полиперхонта, любовь к нему остывала с каждым днем. Афиняне тщетно ожидали от регента освобождения гаваней.

Послание царицы Олимпиады тоже оказалось невыполнимым.

Вскоре Кассандр, воспользовавшись благоприятным для него стечением обстоятельств, когда Полиперхонт перенес военные действия на Геллеспонт и вступил в решающую битву с Антигоном, занял Саламин.

Наконец, один из знатных граждан предложил в эклессии вступить в переговоры с Кассандром, так как спасение города возможно только в союзе с ним. После первого поднявшегося шума и возмущения, непостоянные и переменчивые в своих настроениях афиняне приняли решение послать к Кассандру послов и заключить с ним мирный, договор.

После продолжительных переговоров был заключен мир на следующих условиях: афиняне сохраняют за собой свой город, свои территории, свои доходы, свои корабли и становятся союзниками и друзьями Кассандра. Кассандр же со своей стороны удержит пока в своих руках Мунихию до тех пор, пока не закончится война против царей. Наконец, гражданами избирается из афинян наместник города, кандидатура которого утверждается Кассандром.

Афиняне избрали Деметрия Фалерского, сторонника и друга недавно казненного Фокиона. Кассандр утвердил избрание философа, которому сам содействовал. Отдавая в его руки полную власть над Афинами, Кассандр делал Деметрия Фалерского ответственным перед собой за спокойствие и преданность народа, а Афины, хотя и под видом автономии, подвластными себе.

Заключение мирного договора совпало с возвращением в Афины Никанора с флотом. Корабли победителей были украшены победными трофеями морской битвы и носами побежденных триер регента.

Путь в Македонию для Кассандра был открыт.

Кассандр готовился вернуться в родную Пеллу, чтобы сместить Полиперхонта и занять место регента при царях. А возможно и самому занять царский престол.

Молодая царица Эвридика строила в Пелле свои козни исподтишка. Да, она добровольно стала женой слабоумного царя, но стала ею, чтобы стать полновластной царицей, играть первую роль в государстве, прикрываясь именем своего супруга. Напрасно старый Полиперхонт искал союза с Олимпиадой, не замечая её, молодую, умную, красавицу Эвридику. Она казалась регенту слишком молодой для ведения государственных дел, поэтому он настойчиво звал в Македонию царицу-мать. Она, Эвридика, уберет со своего пути и Полиперхонта, и Олимпиаду, как только представится удобный случай. Только надо набраться терпения.

А пока есть время, необходимо убрать со своего пути малолетнего царя Александра и его мать Роксану.

Через некоторое время но Пелле поползли зловещие слухи, что малолетний царь Александр тяжело болен. Его пытались отравить. Существовало даже подозрение, что Эвридика принимала участие в этом гнусном злодеянии.

Вскоре стало известно, что прямого наследника престола удалось спасти, и его мать Роксана вместе с ним внезапно покинула Пеллу и под покровом ночи, в сопровождении надежной охраны бежала в Эпир к Олимпиаде.

Эвридика дождалась своего звездного часа. Могуществу Полиперхонта был нанесен удар под стенами Пирея и в водах Геллеспонта.

Против регента тут же стали выступать многие знатные македоняне в Греции и в Македонии. Дождавшись возвращения супруга из лагеря регента в Пеллу, Эвридика начала действовать смелее и решительнее. Она стала искать союза с врагами Полиперхонта и вступила в переговоры с Кассандром.

Теперь все свои надежды и упования Эвридика возлагала на Кассандра. Ведь Кассандр так же, как и она, люто ненавидел Олимпиаду.

Первым делом она решила заставить своего супруга назначить Кассандра регентом вместо Полиперхонта.

Царь Филипп Третий, слабоумный Арридей, и его молодая жена Эвридика жили вдали от царского дворца в большом, хорошо охраняемом дворце, изолированные от всего мира, ни с кем не считаясь.

Эвридика решила переговорить с Арридеем утром, когда слабое сознание еще присутствовало в нем.

Только одинокий слабый светильник освещал их покои. Эвридика любила солнечный свет. Арридей его боялся. Поэтому все окна в их спальне были зашторены массивными шторами, на пропускающими света.

Пробудившись от сна, Эвридика приподнялась на ложе, посмотрела на спящего мужа, на его длинную худую шею, бледное лицо, похожее на безобразную маску.

– Как он уродлив! Принесенная мною жертва Афродите заслуживает высшей награды! – в сердцах прошептала Эвридика.

Эвридика встала, завернулась в кусок чистого полотна, бросила на мужа презрительный взгляд, отдернула шторы и впустила в спальню потоки утреннего света.

Чем сильнее Арридей сжимал веки, тем ярче становился свет. Стоило Арридею открыть глаза, как он увидал возвышающуюся над ним Эвридику.

– Так-то лучше! Пора просыпаться, – сказала Эвридика. – Пусть этот день принесет нам добрые вести.

Она снова опустилась на ложе и придвинулась совсем близко к Арридею. Он с испугом смотрел на нее.

– А разве могут быть плохие вести? Ведь мы у себя дома…

– О, как мало ты знаешь македонян! Они считают: Арридей – царь Филипп Третий по нашей милости. И если они, подстрекаемые Олимпиадой и Полиперхонтом, замыслят мятеж и тому представится случай, они свергнут и уничтожат тебя.

– Свергнут? – с ужасом воскликнул Арридей. – Уничтожат?

Арридей спрятался под одеяло.

Откинувшись на подушки и подперев рукой свою голову, Эвридика смотрела на Арридея высокомернее, повелительнее и самоувереннее, чем обычно.

Едва его голова показалась из-под одеяла, она перешла в решительное наступление.

– Могут уничтожить. А чтобы этого не произошло, надо держаться более умных и сильных. Сейчас Кассандр – союзник Птолемея и Антигона. Мы должны выступать на их стороне. За ними – сила!..

– Ты действительно так думаешь? – с явным испугом спросил Арридей.

Как все слабые люди, он больше всего на свете боялся перемен.

– Да! – голос Эвридики был тверд.

– А как же Полиперхонт? – почти шепотом, боясь быть услышанным, задал вопрос Арридей.

– Полиперхонт – сторонник Олимпиады. А старуха ненавидит тебя с детства. Как только подрастет маленький Александр, они найдут способ избавиться от тебя.

– Не говори так! Не говори! – закричал Арридей. – Ты делаешь мне нестерпимо больно.