Артамонов Иванович - КУДЕЯР

Было совсем темно, когда Кудеяр вернулся к Олексе.

— Ну что, видел великого князя?

— Не только видел, но и говорил с ним о боярине Шуйском.

— А ты не врёшь, Кудеяр?

— К чему мне врать?

— Что же он сказал?

— А ничего. Всё, говорит, я помню. Сел на коня и уехал.

Помолчали.

— Что же нам, Кудеяр, делать?

— Как задумали раньше, так и будем делать. Проведал я, что хоромы боярина Шуйского в Кремле находятся. Завтра попытаюсь проникнуть на его двор.

— Два дня уже я сижу с лошадьми, наскучило мне это дело, позволь разыскать подворье князя Андрея Шуйского.

— А мы по три дня будем с лошадьми сидеть. Завтра я схожу в Кремль, а потом ты три дня будешь охотиться за Шуйским. Договорились?

Олекса неохотно кивнул головой.

Наутро Кудеяр отправился в Кремль. Пройдя через Фроловские ворота, он повернул налево, в сторону «подола» Кремля, находившегося под горою, у берега Москвы-реки. «Подол» был густо заселён наиболее родовитыми боярами, духовенством и служилыми людьми. Дома стояли здесь часто, отделённые друг от друга только частоколами.

— Где тут подворье боярина Андрея Шуйского? — спросил Кудеяр пробегавшего мимо мальца.

— Пойдёшь мимо каменных палат купца Тарокана, увидишь подворье Кириллова монастыря с церковью Афанасия Александрийского, а как завернёшь за угол, тут тебе будет двухъярусный терем с двумя башенками — дом Шуйских, — малыш поддёрнул порты, шмыгнул носом и был таков.

Кудеяр не спеша дошёл до старой церкви, повернул направо и сразу же увидел дом с двумя башенками. Рядом с ним стояла неказистая приземистая избёнка, глядевшая на улицу подслеповатыми оконцами. Между избой и высоким частоколом, окружавшим двор Шуйских, был узкий проход. Кудеяр пошёл по нему и оказался возле высокого сарая, стоявшего позади избы, Под крышей сарая был приметен лаз. Кудеяр ухватился за доску и, подтянувшись на руках, забрался на чердак, откуда двор Шуйских был как на ладони.

Время от времени на высоком крыльце появлялись какие-то люди, одни приходили в дом, другие выходили, но все они были незнакомы Кудеяру, поэтому он начал было сомневаться, в этом ли доме живёт боярин Шуйский. Солнце покатилось к закату, когда на крыльцо вышел толстый человек в синем кафтане. Сердце Кудеяра дрогнуло: он сразу же узнал тиуна Мисюря Архипова. Мисюрь подозрительно осмотрелся по сторонам и вернулся в дом. Вот на крыльцо вышел Андрей Михайлович Шуйский в сопровождении Мисюря Архипова и Юшки Титова, они миновали ворота и двинулись по бревенчатой мостовой вверх.

Кудеяр спустился с чердака и по узкому проходу направился к выходу. Возле подслеповатой избушки стоял мужик с заросшим чёрными волосами лицом, вид которого ничего доброго не предвещал Кудеяру. Тот невольно оглянулся, намереваясь повернуть назад, однако здоровенный парень с дубиной в руке заступил ему дорогу.

— А ну, добрый молодец, пошли с нами, поведаешь, пошто по чужим сараям шастаешь, — обратился к Кудеяру мужик.

Он нажал на бревно, и перед ними открылась малоприметная дверь в частоколе, ведущая на двор Шуйских.

— Ступай в погреб, охолонись там маненько, потом всё поведаешь.

Кудеяра втолкнули в погреб, дверь захлопнулась, глухо скрипнул замок.

Напрасно Олекса ждал в эту ночь Кудеяра. Поняв, что тот угодил в беду, он, едва рассвело, устремился к Конской площади, раскинувшейся перед Варварскими воротами. Здесь шла бойкая торговля лошадьми.

Прежде чем продать лошадь, её нужно было пятнить у пятенщика, взимавшего за продажу лошадей пошлину. Помимо пошлины с пятна и шерсти в пользу великокняжеского конюшего шла особая пошлина с проданных лошадей. Когда Олекса рассчитался со служкой Троицкого монастыря, взимавшим пошлину и записывавшим проданных лошадей в особую книгу, он почесал в затылке: денег от продажи лошадей у него осталось совсем немного. Но сейчас ему было не до этого, все его помыслы об одном: как отыскать Кудеяра, вызволить его из беды.

«Кудеяр сказывал мне, будто боярин Шуйский в Кремле жительствует, туда я и пойду».

Миновав Фроловские ворота Кремля, Олекса остановился в растерянности: в глазах рябило от обилия теремов, церквей, дворцов. Он долго блуждал среди них, пока не вышел к дому Андрея Шуйского.

Олекса сразу же приметил проход между частоколом и неказистой избой с подслеповатыми окнами. Устремившись по этому проходу, он вышел к сараю, который посчитал удобным местом для наблюдения за домом Шуйских. Вот на крыльце показался боярин с неизменными своими спутниками Мисюрем и Юшкой. Когда они скрылись из виду, Олекса спустился с чердака и хотел было проследовать за ними, но крепкие руки ухватили его.

— Ещё один птенчик выпал из гнёздышка! Подь, охолонись.

Олексу втолкнули в мрачный холодный погреб.

— И тебя, Олекса, поймали?

Попав с дневного света в темноту, тот долго ничего не видел.

— Где ты, Кудеяр?

— Здесь я, — Кудеяр взял друга за руку, усадил рядом с собой.

— Холодно как тут!

— Ничего, привыкнешь.

Ребята прижались друг к другу, помолчали.

— Ты из сарая наблюдал за двором?

— Ну да.

— Видать, это ловушка, удуманная боярскими слугами.

— Что теперь с нами будет?

— А ничего, Олекса. Никто ведь не ведает, кто мы и зачем полезли на чердак. Может, мы спьяну там спали. Подержат нас здесь да и отпустят. На всякий случай прикинемся, что не знаем друг друга.

Медленно идёт время в темнице. В погребе даже днём темно, лишь через узкую дверную щёлочку проникает янтарное сияние. Но вот и оно померкло, значит, наступил вечер.

За дверью послышались шаги, скрипнул замок. В погреб с факелами в руках вошли трое — Мисюрь, Юшка и мужик с заросшим лицом.

— Где ж вы этих сопляков сцапали? — гнусаво спросил Мисюрь.

— На чердаке в сарае были. Весь Божий день, не смыкая глаз, зыркали на боярский двор. Не иначе как красного петуха подпустить хотели, а может, и ещё что удумали. Вчера вон того, а нынче этого, светловолосого, словили.

— Чьи же вы будете, робятки? — голос у Мисюря мягкий и даже как бы сочувственный. — Что ж вы молчите? Али языки проглотили? Так мы их из желудка достанем и пришьём. Завопите тогда благим матом. Глянь, Юшка, на них: мнится мне, где-то я их видел.

— Они веденеевские, Мисюрь. Этого Олексой кличут, а у того, он в скиту жительствует, имечко какое-то чудное, татарское, запамятовал я его.

— Теперича и я вспомнил, где их видел. Издалека в Москву пожаловали, видать, неспроста. Что ж вас, робята, в Москву погнало?

— Никогда тут не были, вот и решили посмотреть, какая она, Москва, — ответил Кудеяр.

— Ишь, любопытные какие! На лошадях или пешком отправились в путь?

— На лошадях.

— А кони где? Где, спрашиваю, коней оставили?

— Продали.