Василий Седугин - Князь Олег

Рюрик приветствовал свою невесту на крыльце. Он был в черном кафтане, стан его был охвачен золототканым кушаком, у левого бедра висел меч.

Отец взял за руку Эфанду и подвел к Рюрику.

— Передаю дочь свою под твою власть и покровительство, — сказал он.

Рюрик взял ее под руку и повел в дом. Присутствующие стали осыпать молодых цветами подснежников и одуванчиков, а также зернами овса, ячменя и пшеницы. Затем свадебное пиршество продолжилось с участием родственников и приглашенных.

Как-то после свадьбы зашел Олег к сестре. Она была на кухне, командовала рабами и слугами, которые готовили ужин. Отозвал в сторонку, спросил шутливо:

— Ну как муженек, не обижает?

— По струнке ходит. У меня не забалуешь!

— Наверно, мало толку от старого!

— Не скажи. Мужик еще в силе!

— И где он сейчас?

— В пивоварне вокруг бочки с друзьями ползает!

В маленьком сарайчике собралось человек десять. Друзья уже крепко выпили, Олега встретили громкими приветствиями. Пригласили к грубо сколоченному столу, пододвинули скамейку, подали кружку пива. Кричали в ухо:

— Напоследок пропиваем боевого товарища!

— Женился — и пропал для ватаги!

— Женский хомут покрепче лошадиного!

Рюрик подмигнул Олегу, сказал трезвым голосом:

— Был бы случай выпить. Пусть погуляют. Ты-то как?

— Да вот размышляю над некоторыми вещами.

— Догадываюсь. Ну и?..

— Я же твой шурин! — и Олег хитро подмигнул.

— Вот это по-нашему! — Рюрик на радостях крепко сжал его руку.

— О чем вы там сговариваетесь? — пододвинулся к ним один из викингов.

— Проехали! — Рюрик шутливо оттолкнул его от себя. — Зачерпни лучше нам по кружке. — И — Олегу: — Своих прощупывал?

— Согласны.

— Я так и думал. Кто раз сходил за моря, того дома не удержишь. Если в человеке зародился дух бродяжничества, его ничем не уничтожить!

— Да еще предвкушение добычи…

— И не только добычи!

Теперь уже не один, а несколько викингов окружили беседующих. Хотя были пьяны, но каким-то чутьем поняли, что речь идет о новом походе. Стали приставать с вопросами:

— Где трое, секретов нет!

— Хватит шептаться. Делитесь тайнами со всеми!

— Не томите душу! За моря собираемся?

— За моря, за моря, — кивал головой Рюрик.

— И в какую сторону?

— Есть мысли — в Англию.

— Но там датчане хозяйничают!

— Потеснятся!

Рюрик недаром хитрил. В стране было много иностранных купцов, в том числе и из Градарики. А купцы — это добровольные разведчики. Они разговаривают с людьми, ездят с товаром по городам и весям, видят, наблюдают и, вернувшись на родину, сообщают своим правителям о всевозможных слухах, о военных приготовлениях и возможной угрозе нападения. Недаром порой монархи бросают в заключение или даже приказывают казнить купцов той страны, на которую собираются напасть. Поэтому-то Рюрик с Олегом и решили пока не распространяться о возможном пути своей ватаги.

Начались усиленные приготовления. Ремонтировались суда, заготовлялись продукты на дорогу, прилаживалось снаряжение, приводилось в порядок оружие. Олег заметил, что Рюрик встречался с некоторыми купцами, о чем-то шептался с ними, передавал им бересту с начертанными на ней рунами — письма, написанные старинными буквами. Видно, поддерживал связь со своими сторонниками в Новгороде, предупреждал о своем появлении, давал наставления…

Как-то задал неожиданный вопрос:

— Тебе имя Вергис ничего не говорит?

— Знаю. Вождь чуди.

— Точно!

— С чего вдруг им заинтересовался?

— Да помощь предлагает.

— Какую?

— Войско собирается прислать под Новгород. Верить можно?

— Я бы не стал.

— Что так?

— Двуличный. Сегодня с тобой, а назавтра может против пойти.

Рюрик подумал. Сказал:

— Учту. Но войско чуди нам под стенами Новгорода будет не лишним.

Чем больше хлопотал Олег, тем больше беспокоил его один вопрос. Он не выдержал, задал его Рюрику:

— По пути в Новгород нам не миновать Ладоги…

— Ну и что?

— Как что? Там посадником Богумир. Мне приходилось с ним встречаться на узенькой дорожке. Упрямый старик. Не пропустит он наши суда по Волхову.

— Точно — не пропустит. Потому что год назад умер.

— А его внучка? — невольно вырвалось у Олега.

— А у него что, внучка есть?

— Была… Когда я в Ладоге находился.

— Не слышал.

— А кого ладожане в посадники выбрали?

— Купца Велегоста.

— Как это он проскочил?

— Сумел. С моей помощью.

— Ну, проныра…

— На то и купец! Он нам с тобой ковровую дорожку в город постелет!

— Этот постелет!

Весной 862 года на пристани собрались все жители окрестных селений. День был погожий, фиорд серебрился мириадами блесток, горы подернулись тонкой голубоватой дымкой, на некоторых вершинах белыми шапками лежал снег. Знакомая с детства картина…

Олег подошел к Халльгерд. Она выплакалась дома, сейчас стояла усталая и покорная, с бледно-синими кругами под глазами и безотрывно глядела на него.

— Береги сына, береги себя, — говорил Олег привычные слова. — И пошутил неловко: — Не плачь много. А то слезами истечешь!

— Не истеку. Меня много, — вымученно улыбнулась она.

Олег обрадовался. Если шутит, значит, все в порядке. Значит, выдержит и эту разлуку.

Он поцеловал в щечку ребенка, который ручонками пытался цапнуть его за нос, чмокнул в губы жену и направился на корабль. Слава Одину, самое тяжкое позади. Теперь он — вольная птица!

Погода установилась солнечная, с легким попутным ветерком. Суда, нехотя переваливаясь с бока на бок, бойко бежали под парусами; обгоняя их, устремлялись куда-то невысокие волны. Настроение у Олега повышалось по мере приближения к Градарике. Значит, будет остановка в Ладоге, и он встретится с Ивицей. Ему было неважно, как сложится эта встреча, как отнесется к нему девушка. Олег сгорал от нетерпения увидеть ее, глядеть на нее, следить за каждым ее движением… Нет, он теперь не будет надоедать. Он на примере своей жены понял, что по самый верный способ наскучить и надоесть ей; он стянет держаться немного в стороне, изредка напоминая о споем существовании, о том, что любит ее и готов ради нее пойти на любую жертву… И тогда она не устоит, ответит, обязательно ответит на его чувство.

Корабли вошли в Неву. Викинги сели за весла. Пустынные берега с бесконечными лесами и редкими селениями… Какими родными они казались Олегу! Как он сердцем прикипел к новой стране!.. Он стал думать, почему такое могло случиться. Наверно потому, что полюбил Ивицу. Она стала для него олицетворением этого пространства… Или, может, потому еще, что бескрайние просторы Градарики чем-то были схожи с необъятностью моря, которое он обожал с детства… А может, и то и другое объединилось и связало его с этим могучим, мощным в своей девственности краем…