Александр Ахматов - Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

Варию заменили смертный приговор вечной ссылкой в Сицилию, куда он последовал вместе с остальными участниками восстания, приговоренными к изгнанию.

Оказавшись в Сицилии без средств к существованию, изгнанники долгое время жили там в большой нужде. Они основали там свою колонию и зарабатывали на жизнь совместным трудом, арендуя землю у местных богачей.

Первое время они жадно ловили слухи, идущие из Италии, не теряя надежды на то, что справедливость в конце концов восторжествует и возмущенные жестокой расправой над Фрегеллами италийские союзники восстанут против Рима. Они мечтали включиться вместе с ними в борьбу, отомстить за свой погубленный город.

Но годы шли, а в италийских общинах только глухо роптали. Из Рима, опасавшегося новых мятежей, по всем городам были разосланы соглядатаи и сыщики, выявлявшие там тайные общества союзников, которые готовились к будущей войне с римлянами за равные гражданские права. Такие организации постоянно возникали в Италии. Со многими из них Варий и его соотечественники в Сицилии имели связь. В последние годы деятельность этих сообществ заметно оживилась. Между ними уже велись переговоры об обмене заложниками для скрепления взаимной верности в случае неожиданного начала войны [413].

Но все резко изменилось после жестокого разгрома римлян и союзников в битве при Араузионе, когда Италия затрепетала перед неминуемым вторжением в страну непобедимых германских орд.

В тайных обществах начался разброд. Среди италиков возобладало мнение, что, пока существует смертельная угроза Италии со стороны кимвров, необходимо сохранять единение с Римом перед лицом общего врага. Сторонники другого мнения, считавшие, что именно страх, охвативший римлян после Араузиона, будет залогом их уступчивости по отношению к союзникам, оказались в меньшинстве.

Варий и его товарищи по несчастью не могли с этим смириться. Для них это было окончательным крушением всех их надежд.

Бывший квестор Фрегелл в очередной раз отправился в Италию, чтобы уговорить наиболее влиятельных из италийцев хотя бы предъявить свои требования римскому сенату. Он побывал в землях марсов и самнитов — наиболее враждебно настроенных к Риму народов Италии, но его переговоры с ними ни к чему не привели. Ему твердо заявили: сначала нужно отразить нашествие варваров.

С чувством горького разочарования возвращался Варий обратно в Сицилию.

В области гирпинцев до него дошел слух о большом восстании рабов близ Капуи. Это событие не привлекло бы особого внимания фрегеллийца — бунты и восстания рабов были не редкостью в Италии и Сицилии, — но его поразило то, что во главе мятежа стоит римский всадник из знатного рода Минуциев.

Раньше, еще до восстания во Фрегеллах, он знаком был с некоторыми представителями рода Минуциев. Это были типичные римские нобили, надменные и напыщенные сторонники безраздельного владычества римлян над всеми окружающими народами. Даже латинянам они отказывали в праве на получение римского гражданства.

Варию вдруг захотелось собственными глазами увидеть человека, презревшего свое сословие и решившегося на неслыханную дерзость, — поднять против грозного могущества Рима жалких и ничтожных рабов.

Остановившись на ночлег в грязном заезжем дворе неподалеку от города Абеллы, он прислушивался к рассказам людей о том, что Минуций помимо рабов призывает к оружию свободных из числа римских союзников, обещая добиваться для них прав гражданства наравне с римлянами. Это еще больше удивило и заинтересовало Вария.

В этот момент бывший фрегеллийский квестор находился в очень подавленном состоянии.

Двадцать лет он ждал и надеялся. Чего ему еще ждать? Доживать свой век в изгнании, мучаясь сознанием краха всех своих надежд, сожалениями о напрасно растраченных годах жизни и неутоленной жаждой мести? Вспоминать о жене, которая давно вышла замуж за другого? О детях, забывших об отце? О родном городе, переставшем существовать? О поруганных могилах предков? Италийцы трусят и медлят. У них всегда найдется какой-нибудь довод, чтобы отложить восстание. А тут ему предоставляется неплохая возможность схватиться, наконец, с ненавистными римлянами, притом не под началом какого-нибудь варвара, а самого настоящего римского всадника, отпрыска знаменитого рода…

В эту ночь, погруженный в нелегкие раздумья, Варий долго не мог уснуть.

Еще вечером он был вполне уверен, что поедет через Луканию [414]и Бруттий [415], чтобы добраться до Сикулского пролива [416]и переправиться в Сицилию из Регия.

Утром следующего дня он принял другое решение.

Выехав из заезжего двора, он поскакал от Абеллы в прямо противоположном направлении — к Кавдинским горам.

Менее чем за три часа он добрался до Свессулы. Здесь он дал отдохнуть себе и коню, после чего снова пустился в путь.

Из разговоров в заезжем дворе у Свессулы Варий уже знал более или менее достоверные подробности восстания: в один день Минуций разгромил одно за другим ополчения Свессулы и Ацерр, а на следующий день наступил черед отряда из Капуи. Это свидетельствовало о том, что предводитель рабов был не только человеком высокого рода, но смелым и отважным духом. Варий узнал также, что восставшие разбили свой лагерь в окрестностях Капуи близ горы Тифаты.

И он поскакал напрямую к городу парфюмеров.

Спустя немного времени он нагнал крестьянский обоз, следовавший в Капую.

Погонщики рассказали ему, что в столице Кампании резко поднялись цены на хлеб и другие продукты питания в связи с действиями мятежников, отряды которых совершенно свободно передвигаются вокруг города, не встречая почти никакого противодействия со стороны капуанского префекта.

Крестьяне отправились в Капую со своим товаром на свой риск и страх. Они не скрывали своих опасений, что при подъезде к городу обоз может быть разграблен мятежниками. Варий узнал от них точное месторасположение лагеря восставших. По их словам, Минуций занял один из холмов южнее Тифатской горы.

Фрегеллиец в молодости не раз бывал в Капуе и неплохо знал прилегавшую к городу местность.

Обогнав обоз, он проехал еще около четырех миль и свернул с большой дороги на проселочную. Он почти наверное знал, что она приведет его к Аппиевой дороге между Капуей и Калатией. Оттуда напрямую можно было добраться до Тифатской горы, не приближаясь к Капуе.

Варий не ошибся в выборе направления. Проехав по проселочной дороге мимо небольшой деревеньки примерно пять миль, он увидел ровную Аппиеву дорогу и одновременно большую группу людей, которые двигались по ней со стороны Калатии.

Их было человек двадцать. Варий без труда угадал в них сельских рабов, бежавших из господского имения. Они были вооружены рогатинами, топорами, заостренными кольями и одеты в жалкие грязные лохмотья — лоскутные плащи и туники.