Евгений Анташкевич - Харбин

Сейчас старший сын заканчивает военное училище, он уже вырос, а младшая дочь пошла в восьмой класс. В последний раз он видел их, когда получил генеральский чин, и все радовались, когда он надел новую форму. Форма была красивая, и сын завидовал… Асакуса видел это и радовался, он хотел, чтобы его сын служил императору, как он, как отец, как дядька, как деды, как прадеды…

«Императору!..»

Асакуса вздрогнул.

«Императору!..» – подумал он уже осознанно, и видение пропало.

Он убрал кисточку, смыл тушь и насухо вытер салфеткой тушечницу. «Служить императору! Пока я один послужу императору!» Он снял трубку и набрал дежурного:

– Позаботьтесь, чтобы на заднем дворе стоял грузовик с тентом и чтобы постоянно дежурил водитель, поняли?

– Слушаюсь, господин генерал, будет исполнено…

Асакуса не дослушал:

– …и чтобы были мешки, приготовьте штук двадцать…

«Пора готовить документы к уничтожению и жечь их в 731-м отряде, там большие печи… И надо что-то решать с Юшковым…»

Он перевернул лист календаря на завтрашний, уже сегодняшний день, 8 августа 1945 года, снова взял трубку и вызвал дежурного шифровальщика. Пока тот шёл, написал телеграмму в Мукден, в конце изложил своё предложение: «…по возможности обеспечить отправку Дяди в Токио… – в секретной переписке с разведуправлением штаба Квантунской армии Юшков проходил под псевдонимом Дядя —…а если такой возможности не представится, то…» Эту мысль ему додумывать не хотелось.

8 августа, среда

Степан сидел рядом с окном, открытым в сад.

– Жарко?

– Нет, то есть жарко, но я здесь родился и привык.

– Вам легче! Александр, – Степан обмахнулся ладонями, – а что за человек, по виду японец, следил за вами от вашего дома и до афишной тумбы около городской телефонной станции? Вчера!

Енисей выслушал Степана спокойно и рассказал всю историю знакомства с Коити Кэндзи, вплоть до позавчерашней случайной встречи с ним после его долгого отсутствия в Харбине.

– Как его имя?

– Коити Кэндзи!

– А какое его воинское звание?

– Этого я не знаю и не могу знать, потому что, когда мы с ним познакомились, он был, или только представлялся, преподавателем русского языка Русско-Маньчжурского института.

– Кто – мы?

Тут Енисей смутился, секунду помолчал и ответил:

– Здесь была одна девушка, жила с мамой и младшей сестрой, но в тридцать восьмом она уехала в Шанхай, и больше я её не видел. – Он снова замолчал и вдруг спросил: – А вы, когда я стоял у тумбы, долго ещё смотрели за мной?

«Всё так. Всё так, как и изложено в деле в его отчетах, только там очень коротко», – подумал Степан, он был готов к ответу.

– Мы не за вами смотрели, а за японцем, а откуда вы узнали, тогда, в тридцать восьмом, что он офицер японской разведки…

– Вы ещё проверяете меня! – с лёгкой укоризной произнёс Енисей и качнул головой. Степан хотел что-то пояснить, но Енисей ему не дал: – Мне об этом сказал Сергей Петрович, надеюсь, вы знаете, кто это?

– Понятно! – кивнул Степан. – И что, он появился буквально позавчера?

– Этого я знать тоже не могу, но до этой встречи я его не видел с июля тридцать восьмого года.

– А вы не знаете, что может находиться в особняке на Гиринской? – И Степан назвал точный адрес.

– Не знаю, хотя этот район я хорошо знаю, я там учился, и много моих друзей учились там совсем рядом: в гимназии ХСМЛ и в женской гимназии Оксаковской! Какой-то частный особняк… наверное… – Он пожал плечами.

– Значит, вы не знаете, что там может находиться. Он, этот японец…

– Коити Кэндзи?

– Да, он ходит туда второй день, сначала из гостиницы едет в миссию, а потом – туда! – Степан сделал паузу. – А о чём вы с ним вчера разговаривали, вы ведь договорились с ним о встрече? Поймите правильно, Александр, нам очень важно…

– Не я с ним договаривался, я не искал его, и вообще, он появился совсем неожиданно… Это он позвал меня на встречу… разговор, правда, получился интересный…

Степан уже хотел открыть ему суть задания, пора было определяться с участием Енисея, в первую очередь с розыском Юшкова, он даже приготовил фотографию и хотел её достать, но Енисей последней фразой сбил его.

– Что за разговор?

– Сначала как обычно: «Как дела?», «Давно не виделись», «Как мама с папой?», ну и так далее… а потом он заговорил о радиостанции «Отчизна», говорил длинно, путано и, по-моему, пытался что-то выяснить…

– А что он у вас может выяснить, какое вы можете иметь к этому отношение?

– Да, собственно, никакого, прямо…

– А косвенно?

– А вы ничего об этом не знаете?

Степан не знал, что ответить, в Хабаровске ему об этом ничего не сказали: «Ах, Саньгэ, сучок! Неужели от меня это должно было быть секретом?» Надо было как-то выкручиваться.

– Я знаю, что…

– Это для вас тайна?! Это может как-то повлиять на другое задание, которого вы пока передо мною так и не раскрыли?

– Хорошо! Я вам скажу! – Степан вытащил фотографию Юшкова. – Вот этот человек… его надо найти…

– Комбриг Юшков. Я знаю его, не лично, но в японских газетах о нём писали. Он перебежчик из СССР.

– Правильно! А почему «комбриг»?

– Не знаю, так японцы представляли его в своих статьях и интервью.

– Понятно! Его надо найти и арестовать…

– Значит, это будет скоро! К приходу войск?..

Степан промолчал.

– Ну не может же быть, чтобы вы арестовали его и держали здесь, к примеру, месяц?

– Хорошо, Александр, с вами приятно иметь дело, но о дате прихода войск мне ничего не известно…

– Понятно, военная тайна… – сказал Енисей и тоже замолчал, он вдруг вспомнил шутку Коити о том, что цель его приезда тоже есть «военная тайна»: «Тайна, тайна! Как же кругом много тайн!»

– По поводу вашей вчерашней встречи с Коити – вы думаете, он вас в чём-то подозревает?

– Не исключено, наверное, редакция «Отчизны» не очень… дозированно давала материалы…

– А кому вы их передавали?.. – выскочило у Степана, и по мимолетному взгляду Енисея он понял, что этот вопрос сейчас был лишним. Енисей как будто бы прочитал эту мысль и сделал вид, что он не услышал вопроса.

– Я вот что думаю. – Он подвинул к себе карту. – Этот особняк! Есть ещё несколько, где непонятно кто живёт, они не сдаются, люди туда ходят, в основном мужчины: и русские, и японцы… Они расположены… – он стал всматриваться, – мы ещё с Сергеем Петровичем решали эту задачу, сколько конспиративных мест имеется в центре Харбина. На окраинах это было бесполезно, там всё очень плотно и тесно, можно было попасться… Вот, – он стал показывать на карте, – в конце Маньчжурского проспекта, вот здесь; здесь на Китайской; на Пристани – вот; есть домик в Нахаловке – место Константина Родзаевского, о нём я знал; есть в Славянском городке… Больше не нашли. Может быть, и этот на Гиринской!..