Коре Холт - Морской герой

Халфвард не верит ни единому слову. Недаром он потомственный лоцман. Фарватер Свинесюнда слишком узок для отряда военных кораблей. Турденшолд способен на безрассудную отвагу, но не лишен рассудка. Однако было бы нехудо, если б шведы поверили, что такой маневр возможен. И король отвел бы свои полки от крепости, чтобы отразить предполагаемую норвежскую атаку со стороны фьорда.

Халфвард знает, чем для него чревато обращение к королю в его штаб-квартире. Восемнадцать раз входил Халфвард в крепость, и многие его видели. В городе, захваченном врагом, добра не жди. Многие впали в отчаяние и не прочь поделиться бедою с другими. Скажем, пойти к шведам и объявить: «Этот курьер — норвежский лазутчик». Есть и такие, что желали бы подольститься к врагу. Мир рушится, то немногое, что уцелело, отныне будет принадлежать шведам. И если ты что-то знаешь, почему не нажиться на этом.

И все же Халфвард должен пойти к королю.

Он понимает, что может поплатиться жизнью. Дня не проходит, чтобы по приказу короля Карла кого-нибудь не расстреляли. Те, кто видел, говорят, что приказ отдается с усталым, сумрачным взглядом. «Расстрелять». Сказано — сделано. Лучше одним расстрелянным больше, чем меньше. Честь короля заключается в том, чтобы не колебаться, лишая жизни других.

Шведский король Карл остановился в доме англичанина Уильяма Уокера. Это один из самых роскошных домов в Фредриксхалде. Крепостные пушки обстреливают город, но защитники крепости еще не знают, где находится король. На пути к королевской квартире Халфвард встречает Кари Расмюсдаттер, молодую брюзгливую супругу сержанта Гауте. Она, как всегда, скулит, что муж где-то бродит. У нее на уме лишь собственные мелкие заботы. Будет думать только о себе и своих печалях, хотя бы весь мир горел огнем. Сейчас она ехидно смотрит на Халфварда и говорит:

— На чьей стороне ты сегодня?..

Смеется и вскидывает голову, то ли досадуя, то ли радуясь внезапно осенившей ее мысли. Он провожает ее недобрым взглядом. Сворачивает в другую сторону, пересекает чей-то огород и снова берет курс на дом, где расположился король.

У него нет выбора.

Обращается к дежурному офицеру:

— Я курьер его величества.

Ему отказывают в аудиенции, но он не сдается, мечет громы и молнии, намеренно изображает негодование, надеясь, что король услышит и потребует доложить, что там происходит. Его обыскивают. При нем нет никакого оружия, кроме рыбацкого ножа. Нож забирают.

Офицер входит в дом и тут же возвращается, чтобы проводить Халфварда к королю.

Впервые в жизни лоцман с островов Кустер, друг Турденшолда, норвежский лазутчик, оказывается с глазу на глаз с властелином, который одним кивком может отправить его на расстрел. Король сумрачен и бледен, лицо его замкнуто, он не сердит и не любезен, молчалив и грозен, ему чужда рисовка, на нем простой мундир. Взгляд прямой и, опустошенный, он молод, но уже старик, не человек — оружие. Он произносит:

— Ну?..

Халфвард коротко объясняет: он курьер, но, кроме того, ему велено присматриваться и прислушиваться в пути.

— И когда я последний раз возвращался из королевской штаб-квартиры в Христиании, то решил идти через Фредриксхалд. Тогда это было еще возможно. Ваше величество, наверно, слышит, что я говорю по-норвежски так же хорошо, как по-шведски. Во время штурма сегодня ночью я шел вместе с норвежскими солдатами до самой крепости, и мне удалось проникнуть внутрь.

— Что ты там увидел?

— Увидел мало, зато услышал. Офицеры говорили, будто Турденшолд подошел со своими кораблями к побережью и сегодня ночью постарается форсировать Свинесюнд.

В эту минуту в дом попадает снаряд, выпущенный из крепости. Крыша разлетается в щепки и рушится вниз; на голову короля сыплется сухая глина. Король падает навзничь; из царапины на щеке сочится кровь. Халфвард бросается на пол, обломки бьют его по затылку, он поднимается, видит, что король тоже встает и сердитым движением стирает с лица кровь, не дожидаясь метнувшегося к нему адъютанта.

Только теперь Халфвард обнаруживает, что на столе посреди комнаты, под съехавшим в сторону мундиром лежит мертвый офицер. Не иначе это генерал-майор Дельвиг, которого, по слухам, застрелили рядом с королем.

Шведский король Карл заканчивает разговор со своим курьером:

— Вздор.

И жестом отсылает Халфварда прочь.

Комендант крепости Ханс Якоб Брюн и капитан ополчения Педер Колбьёрнсен сухо беседуют, меж тем как последние воины ополчения укрываются за стенами крепости и караульные захлопывают ворота. Сверху им хорошо виден весь город, они различают шведских солдат на улицах. Комендант сообщает, что, по данным, которые он получил от одного из своих лазутчиков, король намерен расположиться в доме англичанина Уильяма Уокера. А потому огонь будет сосредоточен на этой части города.

Капитан ополчения, все еще в крови раненого норвежского офицера, которому он помогал идти, и смертельно усталый от непосильного для человека в его возрасте напряжения, спрашивает, готов ли комендант выслушать его соображения по делу, чрезвычайно важному не только для ныне живущих, но и для будущего поколения.

— Напомню сперва, что город, который мы видим внизу, с его небогатыми, но все же счастливыми семьями, принадлежит гражданам, которые сражаются за него и за честь его величества. Это их дома, они привязаны к ним, многие строили их собственными руками. Вероятно, большая часть имущества горожан содержится в этих домах, пусть даже в подвалах, да что теперь толку от этого?.. Итак, не говоря уже о наших жизнях — а далеко не все смогли укрыться в крепости, — в этом городе, который мы видим сейчас, собрано все, что накоплено нами и нашими отцами. Считаете ли вы, господин комендант, что крепость — а с ней и наш король и вся наша страна — выиграет, если мы сожжем город?

— Да, господин капитан, считаю.

— Тогда он будет предан огню, господин комендант.

На этом они расстаются. Однако комендант оборачивается и добавляет:

— Господин капитан, я поразмыслил и не вижу препятствий к тому, чтобы лошади, о которых мы говорили, все же были возвращены владельцам, когда враг будет изгнан.

— Благодарю, господин комендант. Тягло очень и очень пригодится при восстановлении города.

Под юбкой Улауг на повязанной вокруг пояса бечевке висит смоленая пакля. В руке она держит ведерко с золой, под которой тлеют на дне головешки. Сверху лежат яйца, накрытые тряпицей. Служанка как служанка: хотя город занят противником, а она — война не война — спешит по своим делам.

Улауг успела пробраться в крепость до того, как ее окружили со всех сторон, а обратно перелезла через стену и прошла по последней еще не перерезанной тропе.