Манфред Кюнне - Охотники за каучуком

Всего два месяца, как лагерь разбили в этих местах. Не надрезано еще и двух третей растущих здесь каучуковых деревьев. «Выдоенные» деревья полагалось бы пометить и оставить в покое, замазав глиной незатянувшиеся надрезы, чтобы они отдохнули и на следующий год опять могли дать каучук. Управляющий Лопес, которого надсмотрщики и рабочие-бразильцы называют полковником, приказывает начать подсочку еще нетронутых каучуковых деревьев. Но он запрещает замазывать надрезы на остальных. Млечный сок по-прежнему вытекает из них, его собирают и заново надрезают те стволы, на которых раны затянулись. Так капля по капле уходит жизнь из деревьев. Их листья увядают и сначала поодиночке, а затем массами опадают с ветвей; лишенные сока стволы сохнут и корежатся в жарком воздухе; корни уже не могут наполнить артерий деревьев свежей кровью, они теряют силу и чахнут.

Бенито каждый день наблюдает эту картину, двигаясь со своими товарищами по вытоптанным тропинкам, чтобы отвязать от стволов банки, которые уже не успевают наполниться доверху за ночь.

С трудом волоча отяжелевшие ноги, он смотрит на серые, обескровленные трупы деревьев и чувствует, как медленно струится по его жилам больная кровь.

Однажды вечером ему кажется, что он начинает сходить с ума от обуревающих его мыслей. Он покидает товарищей и идет к большой хижине, стоящей на краю вырубки, поодаль от остальных построек. Там живут девушки, за услуги которых не нужно платить наличными: полковник приписывает определенную сумму к долгу за ежедневные расходы на водку, одежду и питание. Грузный, обрюзгший детина, который присматривает за девушками, следит, чтобы никто из мужчин, захаживающих сюда, не вздумал потом отпираться: вооружившись карандашом и бумагой, он записывает имя каждого посетителя, а затем осведомляется, не угодно ли «сеньору» распить с «мучачой» бутылочку ликера, изрядный запас которого имеется в хижине, и не нужно ли ему табаку или сигарет, прекрасный сорт! Бенито просит несколько штук, берет также спички и ликер. Обрюзгший ведет его по узкому коридору в одну из «комнат».

В гамаке сидит девушка. Сначала она смотрит на Бенито, потом переводит, взгляд на обрюзгшего, медленно встает и подходит к ним.

— Меня зовут Кармеллой, — говорит она.

Бенито разглядывает ее густо напудренное лицо. Не понять, сколько лет девушке — двадцать или тридцать пять. Две резкие морщины сбегают от уголков рта к подбородку, но виски кажутся совсем нежными, а волосы густые и черные.

Она делает нетерпеливое движение головой.

— Будь мила с этим сеньором, — бросает обрюзгший. — Он купил тебе сигарет и целую бутылку ликера.

— Ну и что из этого!

В ее глазах вспыхивает непокорный огонек.

— Все равно он не даст мне спать! Эх, вы! Все вы одинаковы!

Лицо обрюзгшего делается злым.

— Повежливей, ты, ведьма! — цедит он сквозь зубы. — Не то сама знаешь, что будет!

Он поворачивается и выходит.

Бенито успокаивает девушку.

— Можешь спать, Кармелла. Если ты устала…

У нее маленькие плоские груди с темными торчащими сосками. Он видит их, когда она наклоняется, глядя ему в лицо; от этого движения распахивается ее платье, небрежно стянутое пояском.

— Что ж, я недостаточно хороша для тебя?

Он смущенно смотрит в ее глаза, которые вдруг загораются каким-то диким огнем.

— Ладно. Давай веселиться, — пытается он пошутить и идет к деревянному сундуку, служащему, по-видимому, одновременно и шкафом и столом.

Девушка тотчас вскакивает и усаживается рядом. Он протягивает ей бутылку. С минуту она пристально вглядывается в его лицо, потом обвивает рукой шею.

— Ты добрый, — говорит девушка.

— Да ты выпей сначала!

Она крепче прижимается к нему.

— Бывает совсем плохо. Приходят сразу трое, а то и четверо, пресвятая дева Мария! Чего они только не требуют! Ты не такой. Ты пришел один.

Взгляд Бенито прикован к гладкой, почти совсем белой коже ее шеи, он словно ощущает ее тепло.

— А днем! — жалуется она. — Днем тоже не заснешь. Приходит эта скотина… Федро…

— Этот обрюзгший? — вырывается у Бенито.

Он чувствует, как дрожь пробегает по ее телу.

— Он ненавидит меня! О, как я сама ненавижу это животное! Он мучает меня! И запрещает кричать… Но сегодня, — она несколько оживляется, — сегодня у меня в гостях ты, мучачо! Ты ведь разрешишь мне кричать, если мне будет больно, правда?..

— Да выпей же наконец!

За дверью, ведущей в коридор, слышны шаги. Они стихают, отворяется дверь рядом, и сквозь тонкую бамбуковую перегородку из соседнего помещения доносится голос обрюзгшего:

— Два гостя к тебе, голубка! Радуйся, сеньоры принесли тебе кое-что.

И в ответ тонкий заспанный голос:

— Ликер?

— Целых две бутылки! Ну, пошевеливайся!

Громкий зевок, затем легкий шорох. И снова тонкий голос, на этот раз протяжно:

— Меня зовут Хуанитой!

— Ты что, опять нализалась, милашка? Сеньоры требуют вежливого обхождения! Ну, живо! Куда ты там прячешься?

Пьяное хихиканье.

— Эй, ребята! Хотите кое-что подцепить? У меня и лихорадка есть.

Громкое ругательство. Затем опять голос обрюзгшего:

— Ерунда это все, амигос. Она просто пьяна. И нечего с ней церемониться!

Дверь захлопывается. Шаги удаляются по коридору. Женская рука мягко касается лица Бенито. Он поворачивает голову.

— Не обращай внимания, — просит Кармелла. Она держит бутылку в руке и смотрит на него своими большими глазами.

— Хуанита здесь дольше, чем я. Скоро она умрет. У нее уже сыпь на лице… А у меня еще нет. Можешь приходить ко мне каждый вечер, мучачо.

Она подносит бутылку к губам. Запрокидывает голову и пьет, уголком глаза следя за Бенито. Потом передает ему бутылку, глаза ее начинают блестеть, и она говорит, кивая на сундук:

— Там у меня лежит еще одно платье, оно словно на принцессу сшито. Хочешь, я его надену?

Она многообещающе улыбается. Бенито колеблется.

— Расскажи лучше о себе, — просит он наконец. — Здесь в лагере я чувствую себя таким одиноким. Нет никого, о ком можно было бы позаботиться.

Она спрашивает:

— Обо мне?

Девушка вдруг выходит из себя. Ноздри ее вздрагивают, и она, захлебываясь, выкрикивает.

— Рассказать! Что тебе рассказать? Как меня купили в Манаусе? Очень тебе интересно!

— Да, — говорит он.

Опять крик:

— Зачем же ты сюда явился?

Бенито пытается успокоить ее. Девушка вырывается.

— Думаешь найти здесь какую-нибудь получше?

Он снова протягивает ей бутылку. Она не обращает на нее внимания. Отталкивает его руку, когда он предлагает ей сигарету.

— Хочешь посмеяться надо мной?

— Нет, — говорит он. — Мне не до смеха. Хочешь верь, хочешь нет, это моя первая сигарета за несколько недель.