Владимир Москалев - Гугеноты

— Черт возьми, — Карл внезапно оживился, — а ведь вы правы, герцог! До каких же пор моя матушка будет командовать вместо меня? Король я или нет, тысяча чертей!

— Вы наш добрый, справедливый и единственный король, Ваше Величество, и мы все — ваши верные слуги, — с поклоном ответил Монморанси.

Карл высоко поднял голову и выпятил грудь:

— Сделаем так, как вы предлагаете, герцог! Пусть матушка призадумается. Пора показать ей, кто настоящий король в нашем государстве. Идемте, сударь. Я не хочу, чтобы убивали королеву Наваррскую, а тем более моего беарнского братца. Вы говорите, она сейчас в своих покоях?

— Да, под охраной Лесдигьера и своих шести дворян.

— Отлично, тогда идемте. За себя не бойтесь; матушке я скажу, что такова была моя воля, а вы тут ни при чем.

— Постойте, сир, надо забрать с собой Генриха Наваррского.

— Ах, да. Тогда идемте к покоям королевских детей, он наверняка там. И, как всегда, они с сестричкой Марго и двумя братцами играют в жмурки или во всадников.

Это действительно оказалось так, и королю не без усилий удалось уговорить маленького принца отправиться вместе с ним к матери.

Но, узнав от матери о причине ее спешного отъезда, мальчик нахмурился, сжал кулачки и проговорил:

— Почему ты должна ехать одна, без меня?

— Потому что так хочет твой отец, и я ничего не могу с этим поделать; он здесь властелин, и его приказы выполняются беспрекословно.

— Но я не хочу оставаться с ним, — заупрямился Генрих. — Я хочу в Беарн, я хочу к бахчам с дынями и к виноградникам на склонах гор.

Жанна тяжело вздохнула и обняла сына:

— Очень скоро ты вернешься туда, мой мальчик, и тогда мы будем неразлучны. А сейчас тебе надлежит остаться здесь, при французском дворе, под наблюдением твоего отца. Так надо. Все принцы воспитываются при дворе, и мы не должны быть хуже других.

Принц надул губы и молчал.

— Обещай мне, что ты будешь тверд в своей вере и не изменишь ей, как бы тебя ни уговаривали отец и твои наставники, — проговорила Жанна, глядя сыну в глаза.

— Обещаю тебе, мама, — твердо произнес он.

Она привлекла его к себе и поцеловала в лоб.

— А теперь ты проводишь меня вместе с королем Карлом, твоим братом.

В дверях их остановили два стражника, которых здесь только что не было. Видимо, Екатерина решила устроить надзор за пленницей. Скрестив алебарды, они преградили беглецам путь.

— В чем дело? — сурово спросил маршал.

— Строжайший приказ никого отсюда не выпускать, — ответил один из стражников, кивком указав на апартаменты Жанны Д'Альбре.

— Чей приказ?

— Не могу знать.

— Все приказы во дворце отдаются королем, это тебе известно, болван?

— Так точно, ваша светлость.

— Так вот, король отменяет свое прежнее распоряжение и приказывает вам пропустить нас.

Неожиданно из-за спины маршала вышел Карл, бледный, с горящими от возбуждения глазами, и набросился на стражников:

— Прочь с дороги, болваны! Или вы не узнаете короля Франции?

Стражники в страхе прижали к себе алебарды, залепетав:

— Святая Мария… Его Величество король!..

— Соскучились по виселице? — Карл заглянул в лицо одному, другому и гневно топнул ногой.

Стражники упали на колени, побросав свое оружие.

— Простите нас, Ваше Величество… здесь так темно… мы не узнали вас.

— Встаньте! — приказал он им.

Они поднялись с пола, дрожа, как в лихорадке.

— Возьмите свое оружие!

Они подняли алебарды.

— А теперь следуйте впереди нас и всех, кто вздумает оказать нам сопротивление, берите под стражу именем короля! Здесь нам больше делать нечего.

— Слушаемся, Ваше Величество.

— Идемте.

Они спустились по лестнице и на площадке вновь встретили охрану уже из четырех человек. Но эти, сразу узнав короля, немедленно отсалютовали ему алебардами и беспрекословно пропустили всю группу.

— Оставьте свой пост и присоединяйтесь к своим товарищам, — голосом, не терпящим возражений, приказал Карл. — И знайте, что отныне вам поручено охранять священную особу короля.

Стражники, молча, склонили головы. Теперь их стало шестеро.

— Уроки Гонди не прошли даром, — шепнул маршал на ухо Лесдигьеру.

Вся группа вышла из Лувра и направилась к потайной калитке, выходящей на улицу дю Шантре, как вдруг дорогу им преградил патруль, состоящий из двух солдат и офицера.

— Что это значит? — спросил Монморанси.

— Нам приказано не пропускать королеву Наваррскую, — сказал офицер.

— Сударь, перед вами маршал Франции!

— Сожалею, монсеньор, но приказ касается любого, кто сопровождает королеву Жанну.

— Даже самого короля? — шагнул вперед Карл. — Возьмите факел и поднесите его ближе. Еще ближе! Король Франции Карл IX самолично приказывает вам пропустить его и людей, идущих с ним!

Офицер поднял факел над головой, осветил им всю группу и склонился в поклоне:

— Его Величество король!

— Ну, сударь, — спросил Карл, — теперь, надеюсь, вы пропустите нас?

Офицер был в явном затруднении, это читалось на его лице. Наконец он принял решение:

— Сожалею, государь, но я получил приказ из уст королевы-регентши…

— Вы посмеете не подчиниться своему королю? — гневно прервал Карл. Он обернулся к своим стражникам: — Взять его! И не отпускать ни его, ни его людей до тех пор, пока я не вернусь обратно. Маршал, после выполнения нашей миссии я предоставляю вам право сделать с этими тремя все, что вам заблагорассудится; пусть знают отныне, как перечить своему королю.

Они отправились дальше, и Карл, воодушевленный своими победами, в упоении воскликнул:

— Я им покажу, кто настоящий король Франции! Они еще узнают короля Карла IX!

Наконец они вышли через калитку, миновали перекресток с улицей Бовуар и очутились на улице дю Шантре. Здесь, у самого первого дома, их поджидала карета королевы Наваррской, с которой благоразумно были сняты гербы дома Бурбонов. По обеим сторонам ее выстроились гугеноты верхом на лошадях, остальные составили эскорт королевы.

Жанна подошла к карете.

Ла Торше распахнул дверцу.

Жанна обернулась:

— Сир, как мне благодарить вас за все, что вы для меня сделали?

— Пустяки, мадам, — скромно ответил король и слегка улыбнулся. — Это всего лишь мой первый выход, и окончился он, надо сказать, весьма удачно. И потом, разве не святая обязанность монарха — сохранять мир в королевстве?

— До свидания, сир, — улыбнулась Жанна, — и да будет счастлива Франция при вашем правлении.

— Доброго вам пути, мадам, и верьте: когда страсти немного поутихнут, вы всегда будете самой желанной гостьей в моем доме.

— Прощайте, маршал, и вы, господин Лесдигьер. Я никогда не забуду той услуги, что вы мне оказали. Простите мне, если я усомнилась поначалу в вашей преданности, но теперь, когда я убедилась в этом, запомните, что королева Наваррская не забывает своих друзей и умеет ценить их заслуги.