Владимир Москалев - Гугеноты

— В добрый час, Ваше Величество, и да хранит вас Бог в пути, — и маршал склонил голову.

— Лесдигьер молча, приложив руку к груди, поклонился королеве. Когда выпрямился, увидел протянутую к нему руку. Он благоговейно поцеловал ее и в этот миг почувствовал, как в его ладонь что-то упало. Он разжал ее — на ней лежал перстень. Их глаза встретились.

— До скорой встречи, мой славный гугенот, — с печальной улыбкой сказала королева.

— Если бы только могла она тогда знать, что принесет ей их следующая встреча, которая произойдет только через семь лет!..

— Жанна поцеловала сына, сына нежно обняв его, потом быстро села в карету. Один из дворян дал знак, и отряд тронулся с места. Шагов через пятьдесят гугеноты свернули налево и помчались по улице Сент-Оноре в сторону Булонского леса.

— После резни в Васси католики подняли головы и, уповая на безнаказанность, учинили массовые истребления протестантов в Санси, Осерре, Кагоре, Каркассоне и Авиньоне. Принц Конде, отныне признанный главным предводителем реформаторов, начал собирать войско, готовясь к неизбежной войне.

— Жанна Д'Альбре, которая, повинуясь приказу мужа, должна была удалиться в Вандом, остановилась в Мо, где ее появление придало решимости вождям протестантской партии и вселило веру в победу в самих протестантах. После этого она отбыла в Вандом, убедив адмирала и Теодора де Беза в том, что отныне надлежит действовать не разговорами, а оружием.

— Собрав армию, Конде отправился в поход и взял Орлеан. Вместе с ним был и кардинал де Без.

— Так началась война.

— Узнав об этом, а также о том, что Колиньи в Мо просит денег в Женеве для набора рекрутов, Екатерина поняла, что теперь ей надлежит уничтожить мятежников, представляющих с этого момента прямую угрозу трону ее сыновей, и стала собирать армию католиков, разослав по всей стране отряды вербовщиков во главе с капитанами и написав письма в Рим и Мадрид.

— Католики тем временем вовсю начали бесчинствовать. В Туре они вырезали и расстреляли из аркебуз несколько сот гугенотов; трупы их сбросили в Луару. В Анжере они захватили одним махом около двухсот человек в плен и принялись издеваться над ними: детей вешали на глазах отцов и матерей, последним рубили головы на глазах детей. Остальных колесовали или топили живьем в бочках с нечистотами. Командовал здесь герцог де Монпансье [47] Через девять лет этот «усмиритель» ни в чем не повинных мирных людей женится на Екатерине Лотарингской, сестре Генриха де Гиза, которая с тех пор под именем герцогини де Монпансье будет активно помогать своему брату в борьбе против последнего Валуа. Впрочем, после его смерти и сама ненадолго его переживет. , сын принца Бурбонского де Ла Рош Сюр Ион и Луизы Бурбонской, герцогини де Монпансье, своей дальней родственницы.

— В ответ на произвол католиков Конде занял Тур, Анжер и Блуа. «Усмирители непокорных» позорно бежали оттуда вместе со своим герцогом. Вслед за этими городами протестантам сдались Руан и Лион.

— Но, несмотря на быстро собранную к тому времени армию почти в двадцать тысяч, Екатерина попыталась прийти к мирному соглашению с вождями гугенотов, для чего отправила в Орлеан в качестве послов маршалов де Косее и де Вьевилля. Те должны были уговорить братьев Шатильонов (Колиньи и Д'Андело) прибыть в Париж для переговоров. Предвидя не только недоверие, но и возмущение такого рода предложением, королева-мать в письменной форме поклялась в обеспечение гарантии жизни двух братьев прислать в Орлеан заложников.

— Колиньи усмехнулся. Старая хитрая лиса! Она что, не понимает, с кем имеет дело, или считает адмирала Франции вовсе выжившим из ума стариком, чтобы согласиться на подобное предложение? Что для нее заложники, когда у нее и без того полно маршалов, герцогов и прочих вождей ее войска? Лишние несколько пешек на шахматной доске. А что такое Шатильоны? Это потеря одним махом двух ладей. Но, даже сдержав слово и не замарав свою душу клятвопреступлением, она не сможет воспрепятствовать тому, что двух вышеупомянутых братьев убьют не царедворцы и не в ее дворце, а простые горожане нечаянным выстрелом из аркебузы с крыши любого дома или из окна.

Так заявил адмирал послам, подчеркнув, что он думает, прежде всего, о деле и людях, которых он защищает и которые отдались под его власть.

С тем послы и уехали обратно.

Тем временем западные города, в которых давно уже витал дух кальвинизма, сами открыли ворота протестантам. Это были Ла Рошель, затем Пуатье, потом Гавр и Дьепп.

Обозленные на католиков, наслушавшись рассказов про их жестокости, гугеноты принялись громить церкви, сжигать иконы и разбивать распятия. В Туре были разорваны и брошены в грязь реликвии св. Грациана и св. Мартена; в Бурже разрушили церковь, разбили статуи и надели на себя священные одежды католических великомучеников; золотые и серебряные потиры и дароносицы переплавили на монеты, а из колоколов отливали пушки. В Орлеане разрушили склеп с останками Франциска II и сожгли его сердце или то, что от него осталось; в Клери добрались до могилы Людовика XII, вытащили его останки и развеяли по ветру. В Бурже вытащили из могилы и сожгли останки Жанны Французской, дочери Людовика XI, бывшей супруги Людовика XII, разведенной с ним после его восшествия на престол и умершей шесть лет спустя, аж в 1504 году.

Взбунтовавшиеся гугеноты громили городские церкви, безжалостно выбрасывая монахов из окон. С молчаливого потворства королевы Наваррской они разграбили собор Св. Георгия — место погребения Бурбонов-Вандомских, — и извлеченными из усыпальниц скелетами усеяли все близлежащие улицы. Не избежали подобной участи даже останки Карла Вандомского и Франсуазы Алансонской — родителей Антуана Наваррского. Казалось, Жанна Д'Альбре мстит, таким образом, супругу за измену вере, за притеснения протестантов, за ненависть и равнодушие лично к ней, за то, наконец, что Антуан разлучил ее с сыном и, по слухам, собирается склонить мальчика к принятию католичества.

Взбешенный бесчинствами, творимыми «подопечными» Жанны, Антуан прилюдно поклялся, что заживо похоронит свою благоверную либо в тюремных, либо в монастырских стенах. Поддавшись жажде немедленного возмездия, он даже снарядил для поимки и ареста жены целый отряд, предводителем которого назначил Блеза де Монлюка — рыцаря, славящегося рвением, исполнительностью и ненавистью к лютеранам. Однако Монлюк, хотя и был своевременно информирован о маршруте Жанны Д'Альбре, упустил ее, позволив тем самым беспрепятственно добраться до Беарна. Злопыхатели поговаривали, что этим своим поступком он якобы «заплатил» ей за некогда случившийся между ними мимолетный роман.