Владимир Шатов - Между жизнью и смертью

- Ты Кошевой?

- Тебя "урка", не касается…

- Слышишь "баклан", – вор поигрывал блестящей заточкой, оружие "блатные" носили почти открыто. - Тебе что, жить надоело?

- Пока ещё хочется, но работать должны все.

- Не тебе судить, кто кому должен, – прохрипел наглый уркаган. - Тебя менты видать не зря сюда замели, поэтому сиди на жопе тихо, не чирикай…

Никто из осуждённых по политической статье Кошевого не поддержал и он стиснув зубы был вынужден работать за себя и за того парня. Получалось откровенно плохо. Без того высокая норма, теперь оказалась совершенно невыполнимой. Бригады получали всё более скудный паёк, работяги слабели, процент выполнения плана резко падал. Казалось, из смертельного круга не было выхода.

- Месяц-два, я ищо протяну. – Думал он холодными ночами, лёжа одетым на голых нарах. - Потом каюк, не выкарабкаюсь…

Придя к таким неутешительным выводам, он решился осуществить небольшую авантюру. С общих работ надо было как-то выбираться. Понимая полную для себя невозможность придуряться, то есть откосить от работы обычным путем, он написал заявление на имя местного начальства с просьбой дать ему возможность доработать изобретение, имеющее большое оборонное значение.

- Спасибо Мишке, – мысленно поблагодарил он приёмного сына, страстного радиолюбителя. - А я дурак невнимательно слушал, когда ты рассказывал о своём малолетнем изобретении…

Кошевой был немедленно вызван к лагерному «куму», где, стоя по стойке «смирно», изложил чужую идею. Деталей он естественно не помнил, но сущность заключалась в том, что вдоль границ Советского Союза устанавливаются излучатели направленных звуковых волн и соответствующее количество звукоулавливателей, которые принимают эти волны в тех случаях, когда они отражаются от самолётов. Или на худой конец от дирижаблей. Опешивший «опер», задумчиво почёсывая стриженый затылок и недоверчиво спросил:

- Сколько времени тебе надо, чтобы оформить соответствующую документацию?

- Хрен его знает.

- Двух месяцев хватит?

- Три как раз… – ответил Михаил, хмелея от собственной наглости. - И литература нужна, специальная… Комнатка, где можно работать, тогда точно управлюсь.

«Кум» разбирался в вопросе пеленга воздушных объектов ещё меньше самозваного специалиста, и ему не пришла в голову мысль, точившая исподтишка Кошевого.

- Почему бы не ограничиться звукоулавливателями и ловить непосредственно звуки моторов?

В конце концов, что для оперуполномоченного освобождение от работы одного "зэка" на пару месяцев? А если что-нибудь получится, то какие-нибудь плюсы будут и ему. Решился «кум», больше всего он боялся, что кто-то стуканёт о зажиме оборонного изобретения. Тогда самому легко можно попасть во вредители. Поэтому он сказал:

- Чёрт с тобой!

- Спасибочки!

- Будут тебе курортные условия по первому разряду, но смотри, не выдашь мне оформленную идею, сгною!

- О чём речь, начальник! – горячо заверил его Кошевой, так далеко он не заглядывал. Главное было вырваться с общих работ. - Оформим в лучшем виде.

- Ну-ну…

Спешно создали должность помощника смотрителя зданий, которому самому-то делать было нечего, и Михаила поселили с ним вдвоём в маленькой кабинке у входа в один из бараков.

- Теперь жить буду! – обрадовался Михаил.

Смотрителю по фамилии Пичугин, бывшему казацкому уряднику из донских казаков, исполнилось уже около семидесяти лет. В его обязанности входил регулярный осмотр всех строений лагпункта, определение сроков ремонта и тому подобное. Помимо описания своей научно-фантастической идеи Кошевой помогал ему в осмотрах и главным образом в составлении различных отчётов.

- Вишь, как выходит Михаил. – Часто говорил Пичугин, рожак крошечного хутора с верховий Чира. - Мы с тобой земляки. Я из раскулаченных, а ты, таких как я, на Север отправлял… Встретиться ж довелось туточки.

- Не больно хотелось…

- Хотелось, не хотелось, а мы с тобой равны, ты зэк и я зэк. – Дразнил бывшего председателя колхоза, главный куркуль родного хутора. - Выходит перед Советской властью мы одинаковые, голые.

- Я за неё воевал, кровь проливал!

- То-то она тебя отблагодарила…

На такие обидные и справедливые слова Михаил не знал, что ответить. Он замыкался в себе, пробовал что-то чертить для успокоения оперуполномоченного. Понимал собственное бессилие, бросал и поэтому ещё больше злился.

- Гори оно синим пламенем!

Однажды смотритель послал Кошевого осмотреть барак, только что прошедший санобработку. Для этого в нём были плотно закупорены окна и двери, потом зажжена переносная жаровня с вонючей серой. Михаил зашёл туда сразу после проветривания, ещё не закончили свою неблагодарную работу уборщики. Посреди барака высилась коричневая, коническая куча, высотою немногим менее метра. Подойдя поближе, Кошевой увидел, что она состояла из сметённых откормленных клопов.

- Мать вашу! – накинулся помощник смотрителя на старшего по бараку. - Ты их что, специально разводишь?

- Значит, у нас пока живые люди ночуют, - с достоинством ответил крепко сбитый мужик и сморщил изрезанное шрамами лицо. - Мёртвых клопы не кусают…

Как-то отправились они с лихим станичником на осмотр психиатрической лечебницы. Это была психбольница для всего «Каргопольлага», довольно большой рублёный дом метрах в трехстах за территорией зоны. Пройдя через небольшой вестибюль, они оказались в длинном полутёмном коридоре.

- Прижмись к стене. – Велел бывший урядник.

Навстречу неторопливо шагал хмурый человек в сером халате, упорно смотрящий прямо перед собой. Он прошёл совсем рядом, коснувшись локтями, но на них даже не посмотрел, просто не заметил. Тихо прошептал всезнающий казак:

- Это доктор Мишин!

- А кто он?

- Он стольких симулянтов расколол! Знаешь, сколько людей хотело получить через него путёвку на большую Землю? Всех зарубил гад…

- Тебе-то чего? – удивился Михаил. - Что занервничал?

- Мне же «пятёрка» осталась.

- Ну?

- Не дотяну я, понимаешь… Не увижу больше батюшки Дона, не вдохну вольного воздуха. – Признался поникший Пичугин. - Хотел через доктора вырваться, да видать не судьба… Мы для него не люди, просто больные тени.

Один из прорабов, здоровенный мужик, осуждённый по бытовой статье, жил в общем бараке, хотя и на привилегированном месте, в углу за занавеской. Однажды он узнал, что пара простых зэков, отхватили себе отдельную кабинку и недолго думая, решил, что сам Бог посылает ему шанс на комфортабельное жильё.

- Устроились, как бляди на отдыхе, – возмущался бывший слесарь, придушивший гулящую жену. - Балдеют на халяву…

Проводив бригады на развод, он остался в зоне и, взяв под одну руку складную железную койку, а в другую сверток с каторжанскими пожитками, отправился поселяться в желанную кабинку.