Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1

— Идёт.

— Ну, тогда пока.

— Пока, Савва. Обнимаю.

— Я тоже.

После разговора с деканом Савва Николаевич набрал номер мобильного телефона внука. После короткой паузы он услышал звонкий голос:

— Привет, деда!

— Привет, Денис. Ты можешь говорить?

— Да, я сейчас на перерыве.

— Ну, как дела? Что у тебя со сдачей зачётов? Сессия ведь через неделю.

— Да так, вроде бы ничего. Есть проблемы, конечно, но решаемые…

— Я разговаривал с твоим деканом, Геннадием Григорьевичем. Он говорит, что ты наделал много пропусков. Их нужно отрабатывать. Сходи к нему, возьми направления и дуй на отработку!

— Ага, деда! Сейчас! Да я к нему добровольно ни ногой. Это он с тобой такой добрый. А меня так отругал! Не-е-е, я к нему не пойду. Как-нибудь сам всё решу. Ты бы, деда, лучше денег подкинул. Родители не дают, а у меня сейчас кризис… Сам понимаешь: не подмажешь — не поедешь…

— Денис! Хватит говорить глупости! В наше время за такие разговоры могли привлечь.

— Дед, ты что! С тех пор почти полвека прошло! Это же уйма какая времени. Всё переменилось.

— И то верно, — согласился Савва Николаевич.

— Деда, ты пошли деньги электронным переводом на мой адрес в общаге, они сегодня же и придут. А то простой перевод почтовый два-три дня идет. А мне срочно нужно.

— Ладно, ладно, перешлю. Но в последний раз, слышишь, Денис? Последний! — посуровев в голосе, закончил разговор Савва Николаевич.

— Спасибо, деда. Привет бабуле и всем. Родителям только не говори, а то начнут воспитывать.

— Хорошо, учись как следует, и деньги будут целее.

— Постараюсь, деда, учесть.

— До свидания, Денис.

— Пока, деда.

Савва Николаевич долго ходил по кабинету, не понимая, как так случилось, что теперь за всё нужно платить студентам: за отработку пропущенного занятия, за полученную двойку, за допуск к зачёту и ещё бог знает за что. Что же такое случилось за эти сорок лет после его учёбы? Если раньше в стране всё строилось на взаимопомощи и разуме, то теперь все отношения заполонили денежные знаки — в общем-то пустые бумажки с водяными знаками, вроде туалетной бумаги. На них даже не стало обязательной для советских времен записи: «Обеспечены золотым запасом Госбанка СССР». Теперь это просто бумага — делай, сколько хочешь.

«Да, времена!..» — вздохнул Савва Николаевич. Но делать нечего, нужно помогать внуку. Он вызвал секретаря. Та вошла в кабинет, расторопная, в красивом деловом костюме женщина:

— Слушаю вас.

— Лика, возьми вот пять тысяч рублей и отошли их по «Вестерн Юнион» внуку. Он сегодня должен получить.

— А не часто ли вы, Савва Николаевич, деньги шлёте Дениске? Деньги ещё никого не сделали счастливым, по себе знаю.

И хотя Савва Николаевич понимал, что Лика абсолютно права, ответил:

— Ладно, ладно, не воспитывай. Делай, что говорю.

— Как скажете. Через полчаса деньги будут отправлены на его адрес. Можно идти?

— Иди, иди. И не забудь созвониться с ним и сказать, что деньги ушли.

— Могли бы об этом и не напоминать, — обиделась Лика.

— Да это я так, на всякий случай. Вдруг забудешь?

— Это когда же такое было, Савва Николаевич?

Лика обиженно надула хорошенькие губки.

— Ладно, не обижайся. Иди. Погоди… У меня что сегодня по расписанию?

— Через пятнадцать минут лекция, в два часа — Учёный совет, в четыре вы собирались на конференцию в онкоцентр. Да, вам звонили из Москвы, выясняли ваши паспортные данные для приглашения на международный симпозиум в Италии. Приглашение лежит у вас на столе. Вроде бы всё.

— Хорошо, — закивал головой Савва Николаевич, провожая Лику до дверей.

Дениска, переговорив с дедом, остался доволен собой. Всё складывается неплохо! «Дед сейчас пришлёт денег, заплачу за репетиторство по латыни! Наглая всё же наша Нинель Сарухановна, по двести рублей за занятие требует. Я был на пяти, значит, штука. Потом биохимия. Там завал! Без двух штук не обойтись. Ну и так, по мелочам: пара прогулов по химии четыреста рэ, два по анатомии. А там не берёт денег, зануда. Придётся подучить и сдавать самому. Где же ещё задолженности? Физкультура — справка есть, но этот козёл Михаль говорит, что таких справок он может хоть каждый день по десятку сам выписывать. Надо давать. Михаль меньше полтыщи не возьмет. А ещё долг по физике. Но там вроде бы всё получается само собой. Последняя контрольная у меня на „пять“: препод сказал, что зачтёт двойки без отработки. Подведём итог. Три девятьсот, если не ошибаюсь. Для ровного счета — четыре штуки. Ну, если деда пять пришлёт, то жить можно. Если нет, не знаю, что и делать. Идти на поклон к этому дедову другу детства, Григорьевичу, декану? Да ни за что! Он все мозги промоет, а пользы никакой. Нет, без денег мне никак. Не понимаю, как дед тогда учился? На одну стипендию жил! Феноменально! А зайду-ка я сейчас к Пороховиковой Вере Игнатьевне. Она тётка хорошая и деда тоже знает. Всё же она повыше, чем наш Геннадий Григорьевич будет — заместитель ректора по воспитательной работе. Может, чем поможет?»

Денис свернул с аллеи и подошёл к двадцать четвертому павильону, где располагались аудитории института. На втором этаже он увидел секретаршу Леночку. Ей не удалось поступить в институт с первого раза, вот она и устроилась на работу поближе к начальству, чтобы ходить на подготовительные курсы и заработать хорошие рекомендации.

— Лен, привет. Где начальница?

— У себя.

— Одна?

— Да. Попросила никого не пускать.

— А ты скажи, что Мартынов просит принять. Она знает, кто я.

— А кто ты?

— Много будешь знать, скоро состаришься.

— Типун тебе на язык, Дениска.

— То-то. Ну скажи, а? Мне позарез нужно с ней поговорить.

— Ну ладно, только ради тебя.

Леночка сделала серьёзное личико, поправила короткую юбку, постучала в двери кабинета и вошла. Выйдя через некоторое время, она, не скрывая удивления, сказала Денису:

— Иди, она примет тебя.

— Спасибо.

И Денис скользнул за дверь.

— Здравствуйте, Вера Игнатьевна.

— Здравствуй, здравствуй, Мартынов. Заходи да хвастайся.

— Да нечем хвастаться, Вера Игнатьевна.

— Вот как? Тогда зачем пожаловал?

— Мне нужна ваша помощь.

— В чём, позвольте спросить?

— Ну… Тут такое дело… — замялся Денис, — одним словом, у меня много пропусков, и мне нужно их срочно отработать. А времени почти не осталось. Может, вы разрешите, чтобы я часть предметов, ну, например, биохимию и латынь, сдал после сессии, на каникулах? А к экзаменам я готов, только мне не дают разрешения. Помогите!

— Послушай, Мартынов. Такие исключения мы делаем только для тех, кто пропустил занятия по уважительной причине — болел, переезжал, что-то ещё в этом роде. А у тебя пропуски из-за лени — то проспал, то забыл… Так, Мартынов?