Александр Башкуев - Призвание варяга (von Benckendorff)

Значит ли это, что кровавый Кортес гораздо лучший стратег, чем безвестный индеец, разгромивший крупный испанский отряд — лишь голыми людьми, луком и стрелами?! Штатский скажет, что — ДА. Военный задумается, глотнет стакан, и еще раз — задумается…

Войны-то свои Суворов выигрывал… Равно как и — Наполеон.

Да, извините мне еще одно отступление… В дни Альпийского похода наши "взяли" у якобинцев с десяток пушчоночек — в три раза легче, да меньше наших. Так вот — эти пушечки били дальше и точнее обычного. Так простые солдаты тащили через перевалы их на руках… Дохли с голоду, но — тащили.

Тащили и говорили между собой: "Надобно их домой донести, — пусть умные люди на них посмотрят — авось, отмстят за всех нас антихристам!" А "наши" пушки — бросали. Все. До единой.

В Дерпте "пушечки" распилили на железные "бублики" с "палочками". А потом сии бублики растворили в кислотах.

Так в Империи началось то, что теперь называют "анализом". Прошел срок и мы создали пушки из той же стали, что — якобинские. Знаете что произошло?

Знатный чин из Артиллеристского Управления скривил нос:

— На что нам сие? Что за глупость?! Всем же ясно, что русские пушки лучше всех в мире! Мы что — в Россию не верим?!

Господин ни дня не был в "действующей" (такова уж особенность тогдашнего масонского правительства) и не мог взять в толк, — с чего это "тупые", неграмотные солдаты, надрываясь, тащили откуда-то трофейную пушку?! Да еще — "махонькую". Неказистую. "То ль дело — наши единороги!" Весом в полтонны…

Потом был Аустерлиц и русские ядра не долетали до пушек противника, а якобинцы расстреливали нас — точно в тире… Затем Наполеон из "взятых пушек" отлил колонну и я знаю того, кто перекрестился от этого. Он сказал:

— Слава Господу — у Империи не осталось орудий прежнего образца! Теперь мы можем принять в строй новые пушки!

Человека этого звали Барклай. И еще через год новые, "неказистые пушчонки" при Прейсише показали Антихристу, что и в сием "у нас все наладилось"… Масонов же погнали взашей с Артиллерии, а Ведомство возглавил дядя мой — "автор пушки нового образца". Иными словами — Граф Аракчеев.

Это он велел "уцелевшие от опытов" якобинские пушки поставить на постамент и выбить на нем:

"Безымянным солдатам от Благодарного им Отечества.

Многие не знают уже — истинного смысла тех слов, — простые солдаты Альпийской армии перемерли все с голоду, но пушки они донесли… Сегодня я нарочно вожу моих слушателей посмотреть на эти две "крошечки" и говорю им:

— Господа, — сие корень Побед всей нашей армии. Я не о пушках, но тех — кто ценой своей жизни их доставил сюда!

И Ученики мои, как один, обнажают головы и преклоняются.

Впрочем, простите мне сие отступление — я все время сбиваюсь на постороннее в моей повести…

"Рижский феномен" случился благодаря Революциям во Франции и Америке. Английская и французская экономики рухнули и "деньгам" потребовались новые рынки для Инвестиций. "Приняты" сии "деньги" могли быть именно в многонациональной — "серой" (смешанной — немецко-латышской) культурной среде.

Все мое — сказало Злато. Все мое — сказал Булат. Все Куплю — сказало Злато. Все Возьму — сказал Булат…

Любой Банкир с Гешефтмахером, желавший "осесть" в наших краях, вынужден был "искать покровительства" у многочисленных "серых баронов" — вожаков местных банд, воевавших с католиками.

"Деньги" завелись лишь у тех, кто с одной стороны — "поступился лютеранскими принципами", "приняв в дело жидов", а с другой — "снизошел до общенья с бандитами.

К 1812 году сие привело к "пожидению" вчерашних разбойников, да укоренению "Понятных Отношений" на Бирже.

Но самое главное, — вчерашние "боязливые евреи Европы" вырастили детей, привычных к команде над свирепыми лютеранскими бандами. А дети традиционно неграмотных лютеран получили высшее образование. История Англии, Голландии, да Америки повторилась…

"Буржуа", да "бароны" слились в некую общность (политическую формацию), называемую — "буржуазной аристократией" и ведущую себя агрессивно ко всем иным общностям.

Капиталы сей "новой общности" уже не могли, да и не желали ограничивать себя "обыденной для жидов" — биржевой, да кредитною деятельностью. Но они не желали и "вложить себя в землю", — как сделал бы "обыденный аристократ.

Выход виделся нам в развитии производства, да освоении новых, "невиданных технологий". Вот тут-то нас и подстерегла закавыка…

В 1812 году идеолог "черных" (иль — "чистокровных") немцев фон Фок в полемическом задоре написал в "Северном Ветре":

"… Суть нашей с Вами вражды — отношение к латышам. Мы, по Вашему мнению — сущие демоны. Они ж — чистые агнцы, — мирно пасутся, да хотят жить своей страною без нас…

Вы возглавили сиих "агнцев", построили им свинарники, заводы и фабрики, банки, биржи и даже — Университет! Мы рукоплещем Вашей наивности и Вашей неслыханной доброте!

Пойдите на любой завод, Биржу, иль фабрику. Кто работает там?! Латыши?! Как бы не так. Все работники там — евреи, немцы, да эмигранты. Пойдите на верфи, пойдите в Ваш собственный Университет: нету там латышей!

Есть опять же — евреи, есть немцы, да эмигранты. А еще есть там русские, эстонцы, да финны — коим и вправду пришло в голову капельку подучиться. Но латышей…

Пойдите в любую деревню. Загляните в сельскую школу. Прислушайтесь к разговорам латышских детей. Вы изумитесь тому, что ни один из них не желает Учиться! Они — не Читают книг и не желают сии Книги Читать, ибо — "сие писано не латышом". А даже если и латышом — "это неинтересно.

Как Вы думаете — почему сей народ имеет самую архаическую культуру средь всех народов Европы? Потому что Культура сия — просто не развивалась. А почему? Потому что — "это неинтересно"!

Ниже я приведу другие положения этой статьи, но общий смысл — ясен. И увы, — сие — горькая истина. Латыши не желали работать на наших заводах и фабриках, а русских мы не могли завезти из-за ненависти населения к русским.

Тогда-то и начались первые разговоры — "рано, иль поздно всем нам суждено отсюда убраться". Сие наложилось на Победы Антихриста и вызванное сиим сокращение доходов с торговли.

Были разные планы на "вложение денег". Самым первым (в 1795 году) и очевидным стала аннексия "Шяуляйского края" и попытки "расширенья на юг". Вскоре выяснилось, что литовцы — "архаичнее" латышей, а важнее всего католики фанатичные.

Второе движение (в 1799 году) произошло на восток — "включением Витебска и окрестностей". Увы, ужасное состояние белорусских дорог и низкое "качество" белорусских работников (в сравнении с латышами — литовцами) быстро охладили наш пыл.

И только лишь третье (в 1809 году) "движенье на север", наконец, удалось! Мы отобрали у шведов Финляндию и партизанской "финской войной" не пустили русских к сему лакомому куску.