Татьяна Янковская - Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

В журнале «Пионер» была статья про какую-то школу, где ребята придумали делить пионеротряды на звенья по интересам. Аня предложила организовать то же самое у них в классе. Решили, что сделают четыре звена. Первый – «Умелые руки», где отец Вовки Солдатова будет учить желающих выпиливать лобзиком, туда записались одни мальчишки, второй – рукоделия, где мама Вики Поляковой научит девочек делать мережку, обметывать петли, шить разными швами, вышивать гладью (крестиком каждый дурак может по канве, тут и учиться не надо). Но они еще решили организовать спортивное звено, чтобы зимой кататься на лыжах, ходить вместе на каток, а когда потеплеет, устраивать разные соревнования, и музыкальное, где они будут готовиться к выступлению на смотре художественной самодеятельности. Решили, что, кто хочет, может записаться сразу в несколько звеньев.

Викина мама предложила заниматься у них дома, и девочки принялись осваивать премудрости рукоделия. Ане особенно понравилось делать мережку. Тетя Лена показала им несколько разных вариантов, и дала задание сделать носовые платки с мережкой. Она сказала, что в жизни все пригодится: например, когда она в молодости ходила на свидания, то так ровно подшивала подол швом «за иголку», что молодой человек ни за что бы не догадался, что это не на швейной машинке. У Ани стежки не получались такими ровными. Но ничего, она уже так хорошо научилась качать ногами педаль на «Зингере» туда-сюда, что скоро сможет сама строчить и будет перед свиданием подол на швейной машине подшивать.

А еще хорошо бы взять шефство над старушкой. В Динарином подъезде на первом этаже жила старенькая тетя Вера, и ребята 4-го «Б» решили ей помогать. Мальчики приходили колоть дрова, девочки ходили за хлебом и молоком. Но это недолго продолжалось – к весне тетя Вера умерла, точнее, преставилась – она ведь была верующая. Дверь в ее квартиру была открыта настежь, и все заходили и смотрели, как батюшка в черном махал кадилом над гробом и читал молитвы – отпевал. Комната была наполнена крепким запахом ладана, вдоль стен сидели старушки.

А вот в книжке «Старшая сестра», когда у Зины Стрешневой умерла мама, к ним приехала бабушка и послала Зину в церковь освятить кулич. А избалованная и завистливая Тамара из ее класса увидела и рассказала обо всем в школе, чтобы Зину исключили из пионеров. Зина уже сняла с себя галстук и вышла из класса, но тут пришла учительница и заступилась за нее. Учительница сказала, что как раз Тамара плохой товарищ, потому что не подошла к Зине и не остановила ее, а потом побежала к пионервожатой и нажаловалась. И Зину не исключили.

Жена директора завода Нина Петровна пекла на Пасху куличи, делала пасху из творога и приглашала всех заходить и угощаться, Аня тоже ходила пробовать. Но носила ли Нина Петровна их святить, Аня не знает. Вообще, кажется, у них тут нет церкви. Откуда же тогда священник приходил тетю Веру отпевать?

Аня любит в воскресенье встать рано, пока родители еще спят, и приготовить что-нибудь сюрпризом на завтрак – жарит картошку так, как папа, или делает блинчики, как бабушка Лиза. Каждый готовит одни и те же блюда по-своему, и Аня выбирает для себя лучшее. Родители всегда радуются такому завтраку. В воскресенье они завтракают за большим столом в комнате, чтобы не тесниться на кухне. Одно окно выходит на восток, в комнате солнце, приятно завтракать вместе и разговаривать. Аня мажет кусок черного хлеба маслом.

– Намажь мне тоже! – просит мама.

Аня быстро мажет кусок для мамы.

– Как ты неаккуратно намазала!

– Но я и себе так же намазала, посмотри!

– Это не оправдание. Для других ты должна делать лучше, чем для себя. Ты недобрая.

– Значит, вы меня так воспитали.

– Нет, мы тебя так не воспитывали. И вообще, ты уже сама себя воспитываешь.

Аня недоумевает – неужели такая ерунда, как не идеально намазанный кусок хлеба стоит нагоняя? И совсем неожиданно прозвучало, что, оказывается, она уже сама себя воспитывает. Может быть, так и есть, Ане уже десять лет. Она подумала, что ей будет легче воспитывать себя, чем тем детям, у кого мама с папой во всем похожи. Ее родители такие разные, что, невольно это замечая, она привыкла анализировать их слова и поступки и решать для себя, что лучше. А можно учиться не только у папы с мамой, но и у других, и из книг. Как с рецептами еды.

Аня заметила, что у ее подруг по школе зимой подолгу не включали свет, чтобы меньше платить за электричество, ждали, когда совсем стемнеет. У Ани дома свет включают, чуть только начинает смеркаться, и он горит во всех комнатах, даже если все сидят в одной, а иногда и в коридоре, и в передней. Аня решила, что тоже будет выключать свет, когда он не нужен. Но в первый же раз, когда она это сделала при родителях, получила от них выговор. «Нечего экономить! Пойди и снова включи везде свет!» Почему? Многие девочки считают, что они живут богато, за Аню даже в музыкальной школе платят полную сумму за обучение, без скидки, как за многих других детей, но на самом деле никакого такого богатства у них нет, разве что книги и пианино, и мебель получше, и квартира трехкомнатная – большинство живут в двухкомнатных, и на еде они не экономят, и отдыхать родители ездят на юг. Но все равно, зачем зря жечь электричество? Нет, она не всегда понимает родителей.

В музыкальной школе в классе по сольфеджио у Ани целых шесть Тань! А Аня одна. Тон, тон, полутон, три тона, полутон – звучит, как стихи. А вот ф-но ей надоело, она совсем перестала заниматься. Софья Израилевна не сразу заметила, потому что Аня запоминает новые вещи, когда разбирает их на уроке. Но в октябре догадалась и прямо спросила об этом Аню. Поставила за урок единицу с минусом и изругала Аню в дневнике. Теперь родители за нее возьмутся. Но она решила, что бросит музыкальную школу, из-за которой пришлось уйти из хора в ДК калийщиков, а они там учат хорошие песни. Например, «Родина слышит, Родина знает…», ее часто поют по радио. Немножко странная у нее мелодия. Обычно песни или грустные, или веселые, как «Весело – грустно» у Бетховена. Весело – это мажор, грустно – минор. Это как мужчина и женщина в музыке. А эта песня не грустная, но и не по-настоящему веселая, и поет в ней мальчик ангельским голосом про сына, который высоко пролетает. Как ангел. Томина бабушка говорит, что ангелы – не мужчины и не женщины. С Томой они делают вместе стенгазету, она хорошо рисует. У нее кудрявые светлые волосы и очень голубые глаза, а руки все в шипицах, похожих на бородавки.