Татьяна Янковская - Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

Вечером мама постучалась к ней в комнату:

– Доченька, иди ужинать!

– Не пойду!

– Все остынет!

– Я не хочу!

Перед сном в дверь постучал папа. Зашел, спросил что-то ничего не значащее. Аня молчала.

– Ты знаешь, мы с мамой давно договорились никогда не выяснять отношения, это ни к чему хорошему не приводит. Я просто хочу, чтоб ты знала, что я не сержусь.

Интересно, а за что бы ему сердиться на нее?!

– И ты не сердись на своего глупого папку.

Папочка! Да, вот такой он. Аня уже знает, что никто, даже мама, не любит ее так, как папа, – ну, может быть, дедушка, но он далеко – но и никто не причиняет ей столько страданий, сколько он. Папа крепко ее обнимает. «Доченька моя!» Аня тоже обнимает папу. Она его очень любит. Он столько хорошего для нее делает! Ведет себя иногда, как мальчишка. Ей даже кажется, что в чем-то она старше его.

Ане выписали детскую энциклопедию в десяти томах. Кое-что в ней подавалось слишком упрощенно, в книжках можно найти и поинтереснее, зато сконцентрированы сведения из самых разных областей, стоящая вещь. Например, интересная глава о природных источниках энергии и электричества. Глава об электрических скатах очень интересная. А обычная гнилушка в лесу, оказывается, дает и тепло, и свечение. А то, что белый цвет состоит из семи простых цветов спектра! «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Семь первых букв – семь цветов. Если сделать круг с сегментами, раскрашенными этими цветами, где ширина сегментов соответствует доле каждого цвета в спектре, и быстро его крутануть, то круг будет казаться белым. Аня сделала такой круг, положила поверх пластинки и включила проигрыватель. Ни тридцати трех, ни семидесяти восьми оборотов оказалась недостаточно, чтобы круг стал белым. Ну ладно, поверим им на слово, а вот про скатов она сделает в школе доклад.

До прихода в их класс Маша Уральцева разучивала с девочкой постарше украинский гопак. Теперь девочка уехала в другой город, и было решено, что к смотру художественной самодеятельности Маша подготовит танец с Аней. Сначала они репетировали под «ля-ля», а когда начали заниматься с баянистом, он, увидев, что девочки хорошо танцуют, показал им еще очень красивый молдавский танец. К смотру им выдали костюмы. Как они с Машей шли на цыпочках «веревочкой», быстро-быстро перебирая ногами в высоких шнурованных молдавских ботинках! Как лихо и слаженно неслись они по сцене под музыку в гопаке, в венках с лентами, красных сапожках и зеленых юбках «солнце-клеш» с нашитыми на подоле белыми полосками! На областной слет они не прошли, зато много раз их приглашали в ДК калийщиков выступить на концертах художественной самодеятельности.

Так как многие мальчики в классе уже прилично играли на духовых и струнных инструментах, ребята решили организовать оркестр. Учитель пения Михаил Иосифович их поддержал, обещал помочь с нотами и взялся с ними репетировать.

Уроки свои он вел однообразно – в основном, они разучивали революционные песни или современные песни народов СССР. «Кто видал сады Тбилиси, кто видал ЗАГЭС и безоблачные выси сказочных небес, кто видал хоть краем глаза, как миндаль цветет, тот с ашугами Кавказа вместе запоет. Ах, Тбилиси да-рагой, воздух га-алубой», – пели они, дурачась, с грузинским акцентом. А с оркестром он занимался хорошо.

Начали с «Огонька» и «Тишины», которые были тогда у всех на слуху. «Счастье у людей всего одно, только я его не уберег. Снова мне покоя не дает горькая моя вина… По ночному городу идет тишина». Ане нравились эти песни, хотя на «Огонек» кто-то уже сочинил пародию: «Я бродил среди скал, я бутылку искал, но ее я нашел в ресторане “Байкал”. Пузырек, пузырек, ты сегодня выпить помог». Была пародия и на популярные «Ландыши»: «Водочка, водочка, белой головки привет…».

Весной в выходные на улице иногда громко орал репродуктор, и часто играли «Ландыши». Но особенно Ане нравилось, когда играли вальс из «Танцев кукол» Шостаковича и его же «Романс» из кинофильма «Овод» в исполнении ансамбля скрипачей. Мелодии наполняли улицу, и хорошо было сидеть на подоконнике, вдыхая весенний воздух и музыку.

Рашид Рахманов предложил разучить «Цветущий май», сам он будет солировать на кларнете. Аня подумала, что это он из-за нее предложил: ей нравится «Цветущий май», а она нравится Рашиду. Кто-то из мальчишек подбросил ей записку «Тебя любит Рашид», потом он сам ей написал: «Аня, давай дружить», но она не ответила. Он добрый и хорошо играет на кларнете, но ей все еще нравится Свистунов. Да если б и не нравился, Рашид не такой мальчик, которого она могла бы полюбить. Чтобы полюбить человека, нужно что-то такое, что не поддается описанию, ты просто сразу это чувствуешь.

Зимой в «Правде» появилась разгромная статья о современных эстрадных песнях. Особенно досталось «Ландышам» и «Тишине». Папа напомнил, что за пару лет до этого была статья композитира Свиридова, где так же ругали Марка Бернеса. Неужели все это действительно так плохо? Может быть, «Ландыши» с «Огоньком» и глуповаты, но нужны ведь и такие песни – легкие и веселые. А «Тишина»? Разве она не о настоящих чувствах и переживаниях? А Марк Бернес? Неужели Свиридов прав, и любить его песни стыдно? Но раз это напечатали в «Правде», значит, она просто чего-то не понимает? Всеми любимые песни перестали передавать по радио, почти пропал Марк Бернес, с которым Аня так любила петь дуэтом. «Тишина», потускнев, ушла из жизни. Постепенно захирел их классный оркестр. Аня очень любит классическую музыку, но есть и другая музыка, которая заставляет быстрее биться сердце, пританцовывать ногами и бедрами в такт. Эта музыка усиливает веселье и грусть, как и классика, но делает это иначе. Зачем же от этого отказываться?

На уроках домоводства шестиклассниц научили снимать мерку и делать выкройку на себя. В конце года они будут шить себе школьные передники, а для начала сошьют спортивные трусы, собранные снизу на резинке. «Портниха гадит, а утюг гладит, – наставляла их учительница. – Прострочили, выдернули наметку, потом обязательно прогладьте шов». Дома Аня теперь гладит все чистое белье, помогает маме. Утюг не новый, нитяная оплетка шнура превратилась в бахрому там, где шнур присоединяются к утюгу и около вилки, обнажая провода. Папа научил Аню, как это починить, – надо поставить марочку. Это очень просто: складываешь конец нитки петлей, прикладываешь ее к оплетке, и начитаешь обматывать нитку вокруг провода, так что каждый следующий круг плотно прилегает к предыдущему, пока весь растрепанный конец не покрыт, потом вдеваешь конец нитки в петлю, которая выступает из-под слоя обмотки, тянешь за свободный конец с другой стороны, и петля прячется под слоем ниток. Обрезаешь концы – и марочка готова, провод снова выглядит аккуратно.