Леонид Гиршович - Обмененные головы

139

Так начинается путь Готлиба Кунце – композитора. – В биографии Г. Кунце, как, впрочем, и любого другого человека, интересны не столько факты, сколько возможность их символически интерпретировать. Тот же «Марш хайнбюндлеров», о которых в энциклопедии читаем: «Геттингенское литературное объединение (кружок поэтов), называвшееся еще “Наinbund”, “Лесное братство”, в честь оды Лессинга “Der Hügel und der Наin” – “Холм и дубрава”, составилось в 70-х годах XVIII в. из поклонников Клопштока и противников французского влияния в немецкой литературе». Не то важно, что детский опус Кунце называется «Марш хайнбюндлеров», а то, что у Шумана в «Карнавале» есть «Марш давидсбюндлеров» («Давидсбунд», или «Давидово братство», как обычно это переводят на русский язык, был учрежден в шутку Робертом Шуманом в противовес «филистимлянам» – филистерам, косной бюргерской массе). И вот двенадцатилетний Кунце, давая своей пьесе название «под Шумана», переиначивает его – уже в столь юном возрасте – на националистический лад. Или взять родной город его матери в соединении с именем его отца (именно в Линце вырос сын некоего Алоиза Шикльгрубера), что ляжет зловещей тенью на всю жизнь композитора, в которой реальность и фантасмагория переплелись столь же тесно, как в репертуаре его сестры Агаты партия мальчика-гения из моцартовской «Волшебной флейты» переплелась с партией мальчика-раба из несуществующей комической оперы Зуппе – не иначе как Франц фон Зуппе (1819—1895), автор множества комических опер, нашел, что «Последний день Помпеи» – это не смешно. Особенность эта проявилась и в том, что наряду с реальными людьми – Антоном Брукнером, подобно Бетховену и Малеру не сумевшим преодолеть роковой рубеж в девять симфоний, или польским пианистом Теодором Лешетицким – жизнь Кунце населяли призраки типа Адольфи, от которых за версту несет булгаковским крысиным ядом. Касательно же «зловещей тени», то чего стоит один только текст, вложенный молодым композитором в уста «мощного унисона басов»: «Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти». (Послание к Титу.) Дальнейшие произведения Кунце являются, в сущности, фотографическими негативами всего, что делает Рихард Штраус – старый его приятель по мюнхенским девяностым. Судите сами. Рихард Штраус пишет оперу «Женщина без тени», Кунце немедленно отвечает ему оперой «Женщина в тени», Штраус пишет «Молчаливую женщину», Кунце – «Болтунью», Штраус – «Саломею», Кунце – «Обмененные головы», Штраус – «Арабеллу», Кунце – «Анабеллу», Штраус – «Ариадну на Наксосе», Кунце – «Покинутую Дидону», Штраус – «Электру», Кунце – «Медею». Даже такое, казалось бы, лирическое сочинение, можно сказать, интимное переживание в звуках, как «Дон-Кихот и Дульсинея», симфония-концертанте для виолончели, скрипки и симфонического оркестра, берет «на абордаж» одноименные штраусовские «фантастические вариации на рыцарскую тему». Говоря о том, что в биографии Кунце факты интересны прежде всего своим символическим подтекстом, рядом удивительных совпадений, перекличек, в первую очередь хочется указать на девичью фамилию его жены: Шелоге. Вера Шелоге… вдруг преображающаяся в «Боярыню Веру Шелогу» – и идишской интонации как не бывало. Автор одноактной «Веры Шелоги» (пролога к «Псковитянке») – кстати, учитель Стравинского – Римский-Корсаков в бытность морским офицером совершает плавание на клипере «Алмаз» в составе русской эскадры к берегам Бразилии, о чем с изумительным настроением рассказывает в своих воспоминаниях. Если Кунце, прервавший свое затворничество в верхнеавстрийском Шпитаке, где его застало землетрясение Первой мировой войны – в придачу к глубокому личному потрясению, – отправляясь на пароходе «Диаманте» в Рио-де-Жанейро, был поражен «свечением ночного океана» и пишет «Светочи моря» – как в русском переводе названы «Мееrleuchten» Адриана Леверкюна (пер. С.Апта) – то у Римского-Корсакова впечатления от того же плавания на одноименном корабле (см. Н.А.Римский-Корсаков, «Летопись моей музыкальной жизни», гл. V – есть совпадения даже текстуальные) найдут выход в «Шехерезаде». Словом, все, все сплетается в какой-то один удивительный клубок.

140

…в память о решении Тридентского собора, благодаря гению Палестрины примирившего католическую церковь и многоголосное пение… – Это было время, когда из католической литургии изгонялось все, что хоть отдаленно могло напомнить протестантизм. На Тридентском соборе, продолжавшемся с 1543 по 1563 г., предлагалось, в частности, исключить из церковной музыки контрапункт, как наносящий ущерб ясности духовного текста и благозвучию, а вместо этого возвратиться к григорианскому хоралу (назад на шесть веков!). Однако ввиду имевшихся разногласий особая комиссия поручила капельмейстеру церкви Санта Мария Маджоре в Риме Джованни Палестрине написать полифоническую мессу, которая удовлетворила бы всем требованиям отцов собора. Сознавая величие своей задачи – необходимость спасения полифонической музыки для христианства («народа Божьего») и наоборот – христианства для полифонической музыки, Палестрина пишет знаменитую шестиголосную мессу – «Мессу папы Марчелло», где сумел вступление каждого голоса связать с текстом так, что не затемнялся его смысл. Все споры решились в тот момент, когда папа Пий IV воскликнул: «Здесь Иоанн (то есть Джованни Палестрина) в земном Иерусалиме дает нам предчувствие того пения, которое св. апостол Иоанн в пророческом экстазе слышал в Иерусалиме небесном». Вне всякого сомнения, это был один из звездных часов человечества.

141

Алессандро Страделла – итальянский композитор середины XVII в., служил при различных итальянских дворах.

142

Взять хотя бы его оперу «Император Максимилиан», где вагнеровское золото неожиданно соседствует с золотом инков… – Мексиканский император Максимилиан (1832—1867), брат австрийского императора Франца-Иосифа, был расстрелян республиканцами; под «вагнеровским золотом» подразумевается опера «Золото Рейна», первая в тетралогии «Кольцо нибелунга».

143

Величественно ( ит .).

144

Бернард Шоу в 1897 году… – Знаменитый драматург работал в молодости музыкальным рецензентом в одной из лондонских газет.

145

…со стыдом узнаю, что русская музыка там была представлена Николаем – язык не сломайте – Феопемтовичем Соловьевым… – Речь идет о профессоре Петербургской консерватории Н.Соловьеве, который подобно своему знаменитому однофамильцу сотрудничал в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, редактируя музыкальный отдел. Был в Париже на Всемирной выставке, но только двадцатью годами раньше, как делегат от петербургского отделения Русского музыкального общества (1878 г.).