Владимир Малик - Князь Кий

— Малко? Сейчас.

Послышался шорох, хлопнул деревянный засов — и дверь со скрипом открылась. Малко шагнул в еще большую тьму, чем на улице. И тут его совсем неожиданно схватили за плечи чьи-то сильные руки, а над самым ухом прогудел хриплый голос:

— Малко! Слава богам, ты вернулся! А где же Лют и Мыслята? Вы привезли княгиню?

У перепуганного насмерть Малка подогнулись ноги. Ему показалось, что это леший подслушал его мысли и явился, чтобы наказать за измену Черному Вепрю.

— Чур тебя и пек! — прошептал помертвевшими губами парень. — Кто ты?

В ответ раздался хриплый смех, от которого Малка обдало холодом.

— Га-га-га! А ты пугливый, как теленок, братец! Неужели не узнал меня?

— Нет.

Незнакомец засмеялся еще громче:

— Га-га-га! — и бросил в темноту: — Ты слышишь, Дуб? Меня, Сову, уже не узнают друзья! Дожил!

У Малка немного отлегло от сердца. Сову и Дуба он знал — это были ближайшие доверенные люди Черного Вепря, его боляре. Правда, друзьями своими он никогда их не считал.

— Так ты и вправду Сова? А почему же вы с Дубом здесь?

— Князь послал встретить вас и с княгиней немедленно привезти в Родень. Вот почему мы здесь… А где же княгиня? Где ребята?

— Их нет.

— Как нет? Что ты несешь?

Теперь и Дуб вскочил с постели, прижал Малка к стене, заревел:

— Говори! Где они?

Малко оттолкнул его. Теперь, когда убедился, что перед ним живые люди, а не нечистая сила, он немного успокоился. Страх медленно выветривался из его сердца.

— Люта и Мысляту убили… А княгиню, которую мы догнали…

— А княгиню?…

— Ее нападавшие забрали с собой…

— Кто же эти нападавшие? Куда они делись вместе с княгиней? Сколько их было?

В этот момент бортник Лиса высек огонь и зажег свечу. В желтоватом свете на Малка пялились выпученные глаза Совы, а к горлу простиралась растопыренная пятерня Дуба. Княжеские боляре разозлились не на шутку. Видно, вернуться назад без Цветанки было для них смерти подобно.

Только теперь Малко понял всю опасность своего положения, и страх снова сковал его сердце. Чего они добиваются от него, чего придираются? В чем он виноват? Что остался жив? Но он жив благодаря не себе, а великодушию Хорева, младшего брата Кия. Но вот о нем, а вместе с тем и о княжиче Боривое боляре не услышат ни одного слова. Разве за добро можно платить злом? Малк — честный отрок…

И он сказал:

— Кто напал на нас — не знаю… Цветанку мы догнали на берегу Днепра, возле Волчьего оврага. И здесь, когда она уже была почти в наших руках, вдруг из кустов просвистели две стрелы. Лют и Мыслята упали, как подкошенные…, трупы и сейчас лежат там… Я не вру!

— А ты? Как ты оказался здесь?

— Мне посчастливилось бежать…

— Проклятье! — взревел Сова. — Ему, вишь, удалось бежать!.. Вместо того, чтобы выследить врага, узнать, кто он, откуда, куда повез княгиню, ты удрал без оглядки в лес, как заяц! Трус несчастный! Да ты знаешь, что сделает с тобой князь!

Малко молчал. Действительно, теперь он понял, что от Черного Вепря пощады ему не будет.

В разговор вмешался бортник. Поставив свечку, он бросился к болярам, затряс перед ними лохматой седой бородой:

— Сова! Дуб! Не приставайте к парню! Не трогайте его! Что можно было сделать против нападавших, которых он и не видел?

— Заткнись, старый хрыч! Тебе мало, что тебя князь избил? Тогда мы отколотим — чтобы отстал! Убирайся отсюда! — прикрикнул Дуб, пнул старого в грудь так, что тот отлетел в темный угол хижины, и повернулся к Сове: — Что будем делать?

— А что — в погоню! Сейчас — на Родень, бросим этого сопляка в яму — пусть посидит, пока прибудет князь, а мы возьмем ребят — и вдогонку за княгиней! Пока солнце взойдет, будем у Волчьего оврага. Догоним не догоним, а погнаться надо! — сказал Сова.

Они вывели Малка на улицу, посадили на запасного коня, скрутили веревками руки и ноги и, не мешкая, двинулись в путь.

Отдыхать после тяжелого перехода было никогда, и уже на следующий день Кий разослал гонцов во все концы полянской земли. Грозу с двумя десятками воинов — за Днепр, чтобы сообщил в заднепровские роды об избрании нового князя, которому отныне они должны подчиняться, и чтобы привел оттуда рать. Коня — на Стугну, а Братана — на Ирпень. Приказал им тоже возвращаться быстрее с войском и припасами для него. Ясеня же с десятком воинов отправил в Родню на розыски Цветанки, Хорева и Боривоя.

Потом посадил свои роды в удобных для жизни местах — на лесных полянах, на берегах близлежащих рек, ручьев и озер, на недавних пожарищах, совершенных рукой Перуна. Приказал, не мешкая, строить для родовичей хижины, а для скота, лошадей, овец, свиней и птицы — укрытия.

Сразу закипела работа. Племя русь издавна было трудолюбивое и дружное. Роды привыкли помогать друг другу. Теперь тоже работали дружно и прежде начали возводить жилища вдовам и сиротам погибших воинов. Опытные дровосеки валили сосны, резали плахи, обтесывали их и возводили срубы. Другие ставили крышу и покрывали камышом. Третьи делали укрытия, заплетая стены хворостом и лозой, а женщины тут же обмазывали их глиной.

Бабушки готовили для родов пищу, а все остальные, даже дети, которые только что поднялись на ноги, собирали ягоды и грибы, от которых лес аж стонал — так уродило.

Всем нашлось занятие, никто не сидел сложа руки.

Себе Кий облюбовал место на горе, которую родовичи так и прозвали — Киевой горой. Она господствовала над близлежащими просторами. Отсюда были видны далекие высокие утесы, долина с Глубочицей и Почайной, поселок дяди Межамира над теми небольшими реками, Днепр, Заднепровье, а в ясный день — устье Десны… Хорошее, удобное место! Кто бы куда не плыл по Днепру, не обошел бы Горы — все на виду. Да и до соседних племен — древлян, дреговичей, северян — добираться недалеко, а, главное, просто, легко — водой. От беспокойной же степи, где, сменяя друг друга, рыскают в поисках легкой добычи орды кочевников, это место защищено темными перелесками, непроходимыми борами.

Щек сел со своим родом по Глыбочицкому оврагу — тоже на высокой круче. И строиться, как и старший брат, не начинал, потому что договорились они с Кием сначала поставить хижину для Хорева и Малуши.

— Себе успеем сделать, — сказал Кий. — А Малушка тоскует — не девушка, не вдова… Хорошо, если Хорев вернется. А если нет?… Так должны позаботиться прежде всего о ней! Вот здесь, на этой вершине, и заложим для них хорошую хату. Прибудет Хорев — пусть живет и размножается его род!

Гора, на которой они поставили для них жилье, находилась рядом с Киевой горой, была несколько ниже, но удобная для защиты, ибо со всех сторон ее окружали глубокие овраги, а с материком соединялась узким седловидным перешейком. За несколько дней на ней выросла хижина, огороженная частоколом, а возле нее — хозяйственные строения.