Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет

На берегах, прилегающих к пристани, не было никого. Конечно, на этой святой земле людей можно увидеть только во время праздников, посвященных воскрешению Осириса; но равнодушие и тягостная обстановка, которые царили во время приема царственной флотилии, очень удивили путешественников.

Первым на берег вышел Серраманна с мечом в руке, вскоре он вернулся вместе с охраной.

— Мне это не нравится, — сказал сард.

Рамзес вышел на берег; вдали, за рощей акаций, виднелся храм Осириса.

— Не рискуйте, — посоветовал ему Серраманна. — Позвольте мне проверить все в округе.

— Мятежники в Абидосе! Разве может Фараон думать о таком святотатстве.

— Подать колесницы, — приказал он. — Я поеду в первой.

— Ваше Величество…

Сард понял, что настаивать бесполезно. Как можно убедить в необходимости соблюдать безопасность такого беззаботного правителя?

Колесница Фараона быстро промчалась между пристанью и оградой храма. К его большому удивлению, первый портал храма был открыт. Спустившись на землю, Рамзес вошел во двор храма.

Фасад храма был измазан известью; на земле валялись статуи его отца и Осириса. Повсюду валялись строительные инструменты, и ни одного рабочего.

Совершенно сбитый с толку Рамзес вошел в храм. Алтари были пусты, ни одного жреца, провозглашающего молитвы.

По всей вероятности, храм был заброшен.

Рамзес вышел, позвал Серраманна, который неподвижно стоял на пороге.

— Отведи меня на склад.

Успокоенный сард решительно двинулся в путь.

Гнев Рамзеса был неописуем.

На широком дворе, возле храма, собрались жрецы, служители храма, рабочие. Все они без исключения упали на колени перед Фараоном и милостиво просили прощения у Рамзеса.

Рамзес не желал слушать никаких оправданий. Как они, жители Абидоса, могли вести себя так, как они могли под предлогом смерти Сети потерять всякое достоинство? Беспорядок и бездеятельность охватили их разум, и никто больше не думал о своих обязанностях.

Все сомневались в том, что Фараон примет жестокие меры. Но молодой правитель потребовал удвоить жертвоприношения духу Сети. Он приказал посадить фруктовый сад и деревья, покрыть золотом все двери, продолжать строительство храма, привести в порядок все статуи, проводить все ритуалы и молебны; все работы должны быть закончены к празднику таинств Осириса. Крестьяне, работающие на землях храма, должны были быть освобождены от своих обычных работ, храм должен был стать еще богаче, чтобы его больше никогда не постигало такое забвение.

Все служители молча внимали словам Фараона. Каждый из них успокоился, благодарил Рамзеса за его великодушие и клялся себе в том, что никогда больше не вызовет гнев владыки.

Успокоившись, Рамзес вошел в центральную часовню, «небо Абидоса», туда, где мягкий свет слабо освещал священные стены. Наедине со звездами Рамзес слился с душой своего отца, а священный солнечный диск освещал его путешествие.

Шенар ликовал.

Естественно, план со скорпионом провалился; старший брат фараона никогда не верил в этот план, предложенный Сари, бывший воспитатель Рамзеса ослеп от своей ненависти. Ослабить Фараона, лишить его физической силы — вовсе не самая главная задача. Правда, этот опыт доказал, что даже в самой надежной системе безопасности есть прорехи.

Шенар ликовал, поскольку Аша на одном очень важном обеде узнал невероятную новость. На борту корабля, идущего по Нилу, двое людей разговаривали, не боясь быть услышанными гостями, которые изрядно выпили перед этим. Судовой лекарь ухаживал за каким-то высокопоставленным лицом; сановника тошнило.

— Начальник тайной службы… Это явь или сон?

— Мое назначение очень выгодное.

— Вам также приказали следить за мной, не так ли?

— Да, именно так.

— Похоже, я связан по рукам и ногам, и мне придется довольствоваться ролью пешки.

— Таково желание Фараона.

— Ну что ж, будем повиноваться ему, друг мой Аша! Я буду играть свою роль достойно. Насколько я знаю, вы станете основным советником Фараона в том, что касается хеттской политики.

— Возможно.

— Наш союз устраивает вас?

— Более чем когда-либо. Рамзес — тиран, я в этом уверен, он презирает всех и верит только в себя. Его тщеславие погубит страну.

— Наши мнения сходятся. Скажите, вы согласны рисковать?

— Мое мнение не изменилось.

— Почему вы так ненавидите Рамзеса?

— Потому что он — Рамзес.

Дендера, храм прекрасной и доброй богини Хатор, находился в самом центре небольшой зеленой деревушки. Этот храм был словно гимном единения неба и земли. Огромные смоковницы, посаженные у ограды, бросали прохладную тень на храм и его пристройки, которые включали в себя здание музыкальной школы. Будучи госпожой жриц этого храма, посвященная в таинства звездных танцев, Нефертари очень обрадовалась тому, что они посетят это священное место, где она могла бы помолиться. После происшествия в Абидосе царская флотилия отправилась на юг страны, но Нефертари очень хотела зайти в этот порт.

Рамзес казался ей чем-то расстроенным.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— О назначении на пост верховного жреца Амона. Амени принес мне несколько личных дел основных кандидатов, но никто из них мне не нравится.

— Ты говорил об этом с Туйей?

— Она согласна со мной. Это люди, которых уволил Сети, и которые пытаются воспользоваться ситуацией.

Нефертари посмотрела на изображение богини, высеченное на камне. Внезапно ее взгляд стал словно стеклянным, а глаза осветились странным светом.

— Нефертари…

Она ничего не отвечала, продолжая стоять неподвижно. Рамзес взял ее на руки, она крепко прижалась к нему.

— У меня было видение. Свет, целый океан света, и голос, такой приятный, я разобрала слова.

— Что же тебе сказал этот голос?

— Не выбирай никого из тех людей, которых тебе предлагают. Мы должны отправиться на поиски будущего верховного жреца Амона.

— Но у меня нет времени.

— Слушай того, кто ведет Египет за собой с момента зарождения этого великого государства.

Царственная семья была приглашена лучшими музыкантами и певцами на концерт в саду храма. Нефертари наслаждалась этими приятными минутами, Рамзес же кипел от нетерпения; нужно ли ждать следующего видения, чтобы понять, кто будет будущим верховным жрецом Амона, кто этот честный, лишенный личного тщеславия человек?

Рамзес с удовольствием бы вернулся на корабль, чтобы посоветоваться с Амени, но он никак не мог уклониться от этого визита в храм. Повсюду царили порядок и красота.

На берегу священного озера Рамзес забыл о своих заботах; спокойствие этого места, нежный запах ириса, неторопливые шествия жриц, которые шли за водой для вечернего ритуала, успокоили его мятущуюся душу.