Алла Кроун - Перелетные птицы

Видя, как замялась мать, Марина прибавила:

— Может быть, я что-то могу для тебя сделать?

Холодные нотки в ее голосе не остались не замеченными Надей. Дочь явно не была настроена откровенничать с матерью. Надя опустила ложечку и посмотрела Марине прямо в глаза, но увидела в них лишь настороженность, отнюдь не располагающую к открытому разговору.

— Ты не оставляешь мне выбора. Придется говорить напрямую, — промолвила Надя, решив идти ва-банк. — За последние три года ты очень изменилась, Марина. Ты постоянно напряжена, всегда замкнута в себе и слишком много работаешь. Что происходит?

Марина не ответила сразу, и Надя продолжила:

— Ты что-то скрываешь от меня! Марина, я не только твоя мать, но и, надеюсь, твой друг. Я пришла для того, чтобы узнать, могу ли я чем-то тебе помочь или хотя бы выслушать тебя.

— Твое поколение, мамочка, слишком впечатлительное. У меня все хорошо. Да и что может случиться? — Нервные пальцы Марины выдавали волнение, которое она пыталась скрыть за ровным голосом.

Надя, расстроенная непокорностью дочери, наклонилась вперед и прикоснулась к ее руке.

— Прошу тебя, Марина, поговори со мной!

Та сжала губы и твердо покачала головой.

— Ты ищешь беду там, где ее и в помине нет. У меня есть муж, который обеспечивает меня всем, что только можно пожелать, хотя сейчас идет война и в городе не хватает продовольствия. У нас много знакомых, и у меня есть работа, которую я люблю. Чего мне еще желать?

— Мне показалась, ты упустила одну важную вещь — любовь. Как у вас с Рольфом?

— У нас все отлично! — Ответ Марины был слишком быстрым и эмоциональным. — Рольф любит меня, а я люблю его. Если честно, мне не нравится, что ты вмешиваешься в нашу личную жизнь. Мне недавно исполнилось двадцать два, ты помнишь об этом? Я вполне могу сама о себе позаботиться. — Марина говорила быстро и раздраженно.

— Ну, не расстраивайся, милая, — ласково произнесла Надя. — Я просто хотела помочь.

— Спасибо за заботу, — ответила Марина чуть более спокойно, — но тут правда не о чем говорить. Просто я тороплюсь, чтобы не возвращаться из Нантао по темноте.

Надя встала.

— Пожалуйста, будь осторожна. Если вечером тебя кто-нибудь встретит… Мало ли кто шляется по улицам в такое время! — Надя поцеловала дочь в щеку. — Спасибо, что руку перевязала.

— Слава Богу, рана несерьезная, — улыбнулась Марина.

Надя кивнула и сказала:

— Марина, что бы ни случилось, помни: я люблю тебя!

— Знаю, знаю… Ты так и не смирилась с тем, что я вышла за Рольфа, а не за Михаила. Пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить.

— Я рада, что Миша придет, — сказала Надя. — Я умерла бы от волнения, если бы ты пошла в Нантао одна. — Ее слова заглушил громкий звонок в дверь. Марина впустила Михаила, и его широкая улыбка, казалось, осветила темную прихожую.

— Вы-то мне и нужны, — сказал он, целуя руку Нади. — Я заходил к вам домой, но Сергей Антонович сказал, что вы сюда пошли.

Михаил взял ее вторую руку и посмотрел в глаза.

— Надежда Антоновна, у меня для вас новости. Знаете, кого я у себя принимал? Графа Персиянцева. Он приехал в Шанхай две недели назад.

Надя схватилась за сердце, покачнулась и прислонилась к стене. Михаил махнул Марине, чтобы она принесла стул. Когда Надя села, он продолжил:

— Познакомились мы с ним в Харбине, когда у Марины был медовый месяц, и с тех пор переписываемся. Приехав сюда, он решил не сообщать вам о себе, пока не найдет работу. Теперь он работает в магазине мехов на Бабблин-Уэлл-роуд. Вчера он переехал в собственную квартиру на Авеню Фош и попросил меня передать вам, что он в Шанхае.

Михаил запустил руку в карман и достал сложенный листок бумаги.

— Вот его адрес и телефон.

Надя взяла помятый листок дрожащей рукой и уставилась на него в изумлении. Господи, как же это неожиданно! Точно снег на голову! Теперь нужно привыкать к тому, что он в Шанхае, совсем рядом, что он любит ее так сильно, что оставил свое прибыльное дело в Маньчжурии, чтобы быть с ней, что он снова обнимет ее… Щеки покраснели, потом жар разлился по всему телу. Алексей! Здесь! Ждет ее! Боже, как же ей хочется поскорее увидеть его! Что он скажет? Что скажет она? От круговерти мыслей у Нади закружилась голова.

На улице она попрощалась с молодыми людьми и смотрела им вслед, пока они не свернули с Рут Сейзунг на Рю Ратард. Все еще ошеломленная неожиданной новостью, она слушала затихающий голос Михаила и тихий смех Марины. Почему, почему Марина не выбрала Мишеньку? Надя отдала бы все на свете за то, чтобы рядом с ее единственной дочерью был этот добрый и нежный человек, а не холодный, отстраненный немец. Михаил любил бы ее сильно и трепетно. И как может Марина ничего не замечать? Впрочем, сейчас не время думать об этом. В эту минуту ей хотелось в полной мере насладиться собственным счастьем, ведь здесь, за углом, ее ждет любимый. Но сперва ей нужно вернуться домой, предстать перед Сергеем и притвориться, что ничего не случилось.

Всегда, всегда она скрывала свою тайну от Сергея. Как долго она собирается оберегать его? Все хорошо в меру. Нужно рассказать ему об Алеше и о своей любви, которая выжила и ничуть не увяла за все эти годы. Настало время Сергею принять это.

Надя решительно развернулась, села на трамвай и поехала домой.

Когда они прошли половину Рю Ратард, Михаил вдруг остановился.

— Слушай, это просто глупо, Марина! Давай не пожалеем денег и возьмем велорикшу. Чем быстрее мы выберемся из китайских трущоб, тем лучше. Я видел достаточно замерзших тел, раздетых нищими догола, и задерживаться тут надолго у меня желания нет.

Марина поежилась.

— Сейчас весна, так что замерзших мы не увидим.

— Все равно. Я через этот район на велосипеде на работу езжу. Не место здесь для прогулок.

Михаил махнул проезжавшему велорикше. Когда они сели, Марина вздохнула.

— Вот же упрямый! Каким был, таким и остался. А что, позволь узнать, случается, если что-то выходит не по-твоему?

Михаил дружески похлопал ее по плечу.

— Ну я же должен иметь какие-то недостатки. Если бы я был святым, у меня бы и друзей не осталось вовсе. Вот представь себе, каково это — дружить со святым. Страх да и только!

Марина не удержалась и захихикала.

— Ты неисправим. Все время меня смешишь. Спасибо, Миша.

На последних двух словах голос ее слегка задрожал, и она сделала вид, что закашлялась, но Михаил, похоже, уловил это, потому что наклонил голову набок, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Эй, ты чего это, а? Ну-ка соберись!

Марина не ответила.

— Расскажи о моем отце, — задумчиво произнесла она. — Какой он?

— Он хороший, замечательный человек, — ответил Михаил. — За эти две недели у меня было время его узнать. Я подумал, что ему будет тяжело одному в незнакомом городе, ну и уговорил его пожить у меня. Умный и благородный — вот какой он. Я ни разу не слышал, чтобы он пожалел о том, что бросил свое дело в Маньчжурии. А это, знаешь ли, довольно серьезный поступок для человека его возраста. Впрочем, выглядит он хорошо и полон оптимизма.