Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

— Настежь ворота, иначе я сброшу решетку силой и раскрою вам черепа, бунтовщики! Разве вы не знаете цвета Варвиков?

— Поезжайте назад, сэр Дэдлей, — произнес сильный, приземистый мужчина с тяжелой алебардой в руке. — Разве вы еще не знаете, что вашей власти наступил конец? Ведь король Эдуард умер.

— Умер?! — воскликнул пораженный Роберт Дэдлей.

— Как же, скончался, а королева Мария не благоволит к вашему роду. Поэтому позвольте подать вам совет: уезжайте отсюда и укройтесь в безопасном месте, прежде чем наступит день.

— Никакой королевы Марии не существует. Королеву Англии зовут Иоанной Грэй. Или вы, может быть, желаете сделаться папистами?

— Замолчите, сэр, ваши речи наделают вам беды. Королева обещала принять реформатскую веру, и потому город подчинился ей. Удалитесь подобру-поздорову; нам было бы жаль, если бы пришлось арестовать вас.

— Попробуйте! — заскрежетал зубами Дэдлей, бледный от бешенства, и опустил забрало. — Вы обмануты паписткой… Позор и стыд гражданам Лондона!

Он хотел повернуть коня, как вдруг из парка раздался приказ:

— Хватайте Варвика! Иначе не сносить вам головы! Арестуйте подлого нахала!

— А, Бэклей! — воскликнул Роберт. — Низкий предатель!

— Это — он! — зарычал Брай, после чего спрыгнул с седла и одним ударом алебарды сбил замок с ворот. — Друзья, пусть владеет короной, кто хочет, а мне оставьте этого мерзавца!

Нападение произошло так быстро и неожиданно, что Брай успел ворваться в парк, прежде чем против него поднялся хоть один меч. Всадники, закованные в латы, кинулись следом за ним. Однако, хотя бурный натиск рыцарей произвел в первый момент испуг и смятение, но горожане оказали им ожесточенное сопротивление и с дикими криками: «Рубите их в куски!» — бросились на конный отряд, встреченный залпом из самострелов со стороны дворца.

Бэклею удалось улизнуть от Брая, гнавшегося за ним, меткая стрела свалила яростного преследователя на землю, и свои не могли ему помочь. Для рыцарей было полной неожиданностью, что дворец также занят их противниками, они вдруг очутились под обстрелом с двух сторон. Не оставалось ничего иного, как проложить себе оружием дорогу к отступлению. «К Варвику! К Варвику!» — гремел Роберт Дэдлей, и рыцари окружили его сомкнутым строем. Затем, держа копья наперевес, эти закованные в железо всадники, пустили коней во всю прыть и ускакали. Но третья часть полегла под могучими ударами и метко пущенными секирами. Сэррею такой секирой сорвало стальные застежки шлема, Дэдлей был ранен стрелой, но их лошади остались невредимы, так что им удалось спастись бегством вместе с остальными друзьями.

Когда городские стражники стали подбирать убитых и раненых, один из них, кузнец, узнал Брая, положившего начало нападению.

— Хватайте этого, — сказал он, — мы не хотели обижать лордов, но этот негодяй коварно сыграл с нами скверную шутку.

— Что тут такое? Вы поймали Варвика? — спросил подоспевший Бэклей, но тотчас отпрянул назад, встретив изор, горевший мрачной угрозой. — Этого оставьте, — приказал он, — я позабочусь о нем!

— Добрый человек, — простонал поверженный Вальтер Брай, хватаясь за подол кольчуги, надетой на кузнеца, — убейте меня, прежде чем отдать этому мерзавцу. Его-то я и разыскивал, потому что он соблазнил мою невесту.

— Заколите его! — крикнул Бэклей и, словно пантера, кинулся с обнаженным мечом на раненого.

Но кузнец, схватив лорда с железной силой, крикнул:

— Этот пленный безоружен, и над ним произнесет приговор судья, а не вы. — И поднял алебарду так грозно, что лорд отступил.

— Вы должны повиноваться мне по приказу королевы и лорда-мэра! — заскрежетал зубами Бэклей. — Возьмите мой кошелек и отнесите пленника в подземелье Уайтхолла.

— Оставьте при себе свое золото, а я оставлю за собой пленного; пусть он попадет в подземелье, но я стану сам стеречь его. Ведь он сдался мне а не вам, — возразил кузнец.

Внезапно Бэклей наклонился над пленником.

— Вальтер Брай, — стал шептать он ему на шотландском наречии, — я желаю вам добра, потому что вас, по моей вине, постигло жестокое горе. Я — вовсе не мерзавец, каким вы считаете меня. Сдайтесь мне, и не успеет наступить утро, как вы будете на свободе, в противном случае вы умрете еще до рассвета.

— Не отдавайте меня этому негодяю! — сказал Вальтер Брай кузнецу, не удостоив графа ответом.

Тогда тот выхватил кинжал и с быстротою молнии, прежде чем кузнец заметил это, ударил им Вальтера в грудь. Но сталь клинка скользнула мимо: под плащом шотландца была надета кольчуга.

— Проклятье! — заскрежетал зубами Бэклей и рванулся бежать, но кузнец метнул ему вслед секиру, и тяжелое железо сшибло его с ног.

— Я беру на себя ответственность, — проворчал честный малый товарищам, растерявшимся от такой неожиданности, — граф хотел умертвить моего пленника. Мне очень жаль, — прибавил он, обращаясь к Вальтеру, — но я должен перенести вас в подземелье: мы получили строгий приказ. Будьте спокойны, на допросе я не умолчу о том, что может послужить к вашей пользе!…

— Советую вам, куманек, — шепнул ему мясник, ставший очевидцем разыгравшейся сцены, — поскорее убраться куда-нибудь подобру-поздорову со своим раненым, если он — ваш приятель. Ваше заступничество поможет привести его с виселицы на колесо. Не с ума ли вы сошли? Ведь граф Гертфорд — любимец королевы, она обязана ему своей короной, а вы кидаете ему в голову секиру!

— Потому что он оскорбил меня и совершил подлость. Если он — любимец королевы, тем хуже для нее, тогда нам не стоило надевать доспехи, чтобы выгнать Варвиков.

Между тем Бэклей поднялся с помощью подскочивших горожан, и, так как к тому времени подоспел отряд королевской гвардии, привлеченный шумом стычки, то Бэклей приказал арестовать кузнеца за содействие бегству Варвиков и нападение на него самого.

Кузнец отдал свое оружие при первом требовании королевских гвардейцев.

— Я повинуюсь, — сказал он, — но справедливый судья не осудит меня и лорд-мэр и мой цех не дадут меня в обиду. Но захватите, пожалуйста, с собой и моего пленника, а вы, кумовья, — обратился он к товарищам, — надеюсь, не откажете мне в защите.

— Мы все постоим за тебя! — сказал мясник. — Рука, осмелившаяся коснуться тебя, сгниет на позорном столбе Лондонского моста.

С зубовным скрежетом слушал граф Гертфорд эти угрозы; алебарда кузнеца ударила его тупой стороной и только разбила ему панцирь на спине, причинив ему болезненную контузию, но он предпочел бы получить опасную рану, если бы мог этим предотвратить случившееся.

Кузнеца и пленника поместили в подземелье дворца, теперь предстояло предать их суду и успокоить лорд-мэра, если бы тот потребовал освобождения кузнеца. Для Бэклея важнее всего было перевести арестованных в Тауэр, тогда у него нашлось бы достаточно средств заставить их умолкнуть навсегда.