Виталий Познин - Двойник Цезаря

Во время коротких остановок Катилина писал письма бывшим консулам и другим влиятельным лицам и отправлял их в Рим с нарочным. Он писал о том, что в результате ложных обвинений и всевозможных хитросплетений он, Катилина, оказался в полной изоляции и, уступая воле судьбы, удаляется в изгнание. Но не потому, что признает за собой преступные действия или помыслы, а для того лишь, чтобы государство пребывало в покое. И что если сенат не хочет, чтобы события приняли нежелательный оборот, необходимо остановить волну лжи и клеветы, которой окутали возглавляемое им общественное, народное движение в поддержку насущно необходимых реформ…

Своему давнему знакомому Квинту Катулу, который не раз выручал его из беды, Катилина отправил личное письмо с просьбой позаботиться об Ористилле и защитить ее, поскольку сгустившаяся вокруг него атмосфера враждебности и отчуждения может сказаться и на его семье.

« Возмущенный обидами и оскорблениями, отнявшими у меня плоды моей работы и энергии, лишенный возможности занимать подобающее мне высокое положение , – писал он, – я взял на себя, по своему обыкновению, дело общественного значения – защиту угнетенных…

Сегодня ничего не стоящие люди пользуются почетом и уважением, а меня затирают и держат в стороне по ложному подозрению. На этом основании я возымел честные для своего положения надежды сохранить хоть остаток своего достоинства…

Лентул Сура, оставленный после отъезда Катилины за главного, был человеком заурядным и скучным, но, как многие недалекие люди, самого себя считал гораздо выше тех, кто его окружает, кичился своим знатным происхождением и любой свой самый незначительный поступок преподносил как подвиг. Лентул обожал толковать о стратегии и о глобальных проектах, не имевших под собой реальной почвы, но когда речь заходила о принятии конкретного решения, устраивал по любому поводу долгие и бесплодные дискуссии…

Узнав через Курия о последних планах заговорщиков, Цицерон, который имел представление об уровне интеллекта Лентула Суры, решил ускорить события.

Надо было спровоцировать чем-то Суру и его соратников на необдуманные действия. И вскоре такой случай подвернулся.

В конце ноября в Рим прибыли два посла гальского племени аллоброгов, направленные сородичами с целью похлопотать перед сенатом о смягчении налогового бремени. Первым делом ходоки направились к некоему Квинту Фабию Санге, который патронировал в сенате их общину. Они вручили ему свои подарки и обратились с просьбой посодействовать облегчению их положения.

Санга, как положено, доложил первому консулу о визите послов и попытался похадатайствовать о некотором изменении для них налоговых квот.

Цицерон понял: сами боги посылают ему шанс. Он тут же нашел человека, который вызывал доверие как у аллоброгов, так и у катилинариев, и который мог бы свести аллоброгов с Лентуллом.

Выслушав аллоброгов, Лентул решил, что совсем неплохо было бы иметь лишних союзников и тут же предложил послам поддержать римских граждан, которые в случае прихода к власти не останутся перед их племенем в долгу.

Аллоброгам было предложено прислать на помощь катилинариям свою кавалерию, славившуюся храбростью и быстротой натиска.

Послы покивали головами, почесали бороды и попросили дать им день на размышление. На том и расстались.

Тем же вечером Цицерон знал, что заговорщики клюнули на приманку, и проинструктировал Сангу, что ему делать дальше.

Хорошо знавший экспансивный характер галлов, воспламенявшихся от любой, даже иллюзорной надежды и мгновенно падающих духом при малейшей неудаче, Санга сразу же заявил аллоброгам: ему все известно об их тайных переговорах с заговорщиками, и это не сулит им ничего хорошего.

Перепуганные насмерть аллоброги тут же выложили все, о чем шел разговор в доме Децима Брута.

Санга же продолжал стращать их всевозможными карами. Наконец, видя, что слова его произвели должное впечатление, он резюмировал, что единственный для послов выход из создавшегося положения и, может быть, даже возможность получить кое-что в качестве вознаграждения, – это в точности выполнить некоторые условия.

Условия сводились к следующему: аллоброги должны по-прежнему проявлять заинтересованность к предложению Лентула и давать всяческие заверения и обещания поддержки заговорщиков. А главное – в конечном итоге убедить главарей заговора дать послам письменное обращение ко всем старейшинам племени с просьбой поддержать их в борьбе за власть.

Перепуганные насмерть послы согласились со всеми условиями и на следующий же день начали в точности выполнять все инструкции Санги, сообщая ему подробно обо всем, что они услышали и увидели.

За день до своего отъезда депутация аллоброгов обратилась к Лентуллу с просьбой дать им письма для того, чтобы они показали своим соотечественникам, сколь могущественных друзей они обрели в Риме, и тем самым смогли убедить своих земляков поднять оружие против римской олигархии.

Кассий засомневался было в необходимости таких писем, но аллоброги затараторили наперебой, что без документального подтверждения им трудно будет убедить свою общину в серьезности намерений римских граждан, с коими они договорились о совместных действиях.

Лентул, считая неожиданное приобретение ценных союзников своей личной заслугой, стал убеждать соратников написать письма и скрепить их своими подписями и печатями. И тут же первым сел писать письмо.

В конце концов, и остальные, последовав его примеру, написали короткие письма, поставили под ними свои подписи и скрепили их своими печатями.

Лишь простодушный Кассий неожиданно для всех отказался это делать, заявив, что в самое ближайшее время он сам лично приедет к аллоброгам и там, на месте уточнит все детали.

Решено было, что депутация аллоброгов отправится из Рима в ночь на третье декабря. Сопровождать посланцев вызвался Тит Вольтурций, поскольку он намеревался на обратном пути заглянуть к родителям, которые проживали под Римом…

Через час Цицерон уже знал обо всем. Прохаживаясь по комнате в возбужденно-радостном состоянии, он решительным голосом отдавал распоряжения преторам Валерию Флакку и Гаю Помптину:

– Как только стемнеет, устройте засаду у Мульвийского моста. Именно там поедут аллоброги со своими провожатыми. Другим путем добраться в Галлию просто невозможно… Как только они доберутся до середины моста, надо перекрыть им возможность отступления и прорыва. Думаю, вам не нужно объяснять, что все надо сделать бесшумно и незаметно. Если будет оказано сопротивление, в выборе средств не церемонтесь…