Александр Старшинов - Завещание императора

— Но ты же не был в Риме, — заметил Приск.

— Это почему же не был? — обиделся Калидром. — Я со своим прежним господином многие места посетил.

— Замысел хорош… — Плиний в восторге несколько раз хлопнул в ладоши. — Но прошу, не переусердствуй… Ты порой злоупотребляешь пряностями.

— Это будет самое замечательное блюдо, которое тебе доводилось пробовать, сиятельный! — пообещал Калидром.

Потом искоса глянул на военного трибуна и убрал таблички.

— Это он, — кивнул Приск, как только повар удалился. — Я видел его в Эске. Он был тогда в большой чести у наместника и занимался многими делами, а не только присматривал за кухней.

— Все эти годы он стряпал царю Пакору, а теперь вот мне…

— Мне жаль тебя разочаровывать, — прервал наместника трибун, опасаясь, что Плиний вновь увлечет разговор в иную сторону, — но боюсь, этого раба тебе придется отправить к Траяну, а самому обзавестись новым поваром. Калидром мне необходим для предстоящего дела.

— Отправить его в Рим? — уточнил Плиний, поскучнев.

— Нет, не в Рим. Я отвезу толстяка в Антиохию. Пусть с ним побеседует сначала наместник Сирии, а уж потом раба приведут к императору, если сочтут нужным. Стало точно известно, что Траян прибудет в Сирию грядущей зимой.

Плиний вздохнул. Всяко Траян начнет свою военную кампанию из Антиохии, но не станет, подобно Приску, заглядывать в Никомедию, чтобы повидать «своего доброго Секунда».

— Я и сам могу передать Калидрома императору — отправлюсь в Эфес, когда туда прибудет Траян… — Плиний вдруг вспомнил, что он тоже наместник, как и Адриан, а Эфес — на территории его провинции.

Только произнес имя Траяна — и повлажнели глаза. Чувствительность Плиния была общеизвестна. Наверняка для предстоящей встречи заготовил он и отчеты, и дары, и новый панегирик, великолепнее того, что произносил в год своего консульства [56] Плиний был консулом в 100 году н. э. . Траяна наместник обожал искренне. После тоскливой безнадежности Домицианова правления обожать нынешнего императора было проще простого.

— Я готов оказать нашему наилучшему принцепсу столь малую услугу… — Возможность «преподнести» императору Калидрома заранее воодушевила наместника.

Но у Приска были другие планы.

— Мой добрый Секунд, — попытался подольститься к наместнику военный трибун, — ты же знаешь, как важно тщательно подготовить столь грандиозную кампанию. А сведения, полученные от Калидрома, могут оказаться бесценными для Адриана. Не забудь, в ведении Адриана все сирийские легионы, да и вообще практически вся восточная армия. Так что Калидрома следует отправить в Сирию как можно скорее.

— О да, наш будущий император всё делает тщательно, — согласился Плиний с печалью в голосе. Он явно страдал от того, что Калидрома придется отдать, — но, похоже, готов был это сделать исключительно на благо принцепса и Рима.

Будущий император… Ого! Только самый преданный друг Адриана мог сказать такое о наместнике Сирии.

Приск счел момент подходящим для начала секретного разговора. Вынул из ножен кинжал и положил на стол. Плиний глянул на клинок с недоумением и нахмурил брови. Военный трибун, сообразив, что Плиний мог неправильно все понять, взял кинжал в руки и показал, что клинок легко убирается в массивную рукоять одним нажатием на острие, которое и не заточено вовсе.

Плиний облегченно вздохнул:

— А я уж невесть что подумал… Ловко.

— Мой друг Оклаций еще в Мезии показал мне этот фокус. Очень удобно — если хочешь изобразить убийство, не убивая. А в ножнах легко спрятать что-нибудь ценное.

Приск отложил кинжал и аккуратно выудил из ножен скрученный без скалки свиток и развернул перед наместником. Пергамент изрядно обмахрился по краям, но это уже не имело значения.

Плиний начал читать текст шепотом… По мере того как он вникал в смысл прочитанного, на щеках наместника румянец разгорался все ярче и ярче, как будто его охватывала лихорадка.

— Где ты это взял? — спросил наместник севшим голосом.

— Случайно нашел… Подле убитого библиотекаря на Форуме Траяна. — Это было почти правдой.

— Ты читал? Хотя, конечно… читал… печать сломана. — Плиний оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости. Понизил голос: — Почему не вернул на место?

— Как раз из-за сломанной печати. И потом — я не ведал, где ему место. Полагаю — в храме Весты, но вряд ли военному трибуну подобает встречаться с весталками.

Приск хотел плавно перейти к изложению задуманного, но наместник его перебил:

— Погоди. Я могу оказать тебе услугу. Верну завещание Траяну, не называя имен. Как только император прибудет в Эфес, передам похищенный свиток. Скажу, что случайно перехватил почтаря со странным письмом. Тут на Востоке много чудес, и никто не ищет причины событий. Правильный ход вещей восстановится. Ты окажешься вне подозрений — меня же император ни в чем не упрекнет и не заподозрит, и уж тем более не станет допрашивать — я дружен с тем, чье имя указано в свитке, так что я никак не могу быть замешан в похищении. Все будут довольны, и никто не пострадает.

— Ты ошибаешься, сиятельный… — Военный трибун на миг растерялся: дело приняло совсем не тот оборот, на который он рассчитывал.

— Поверь, мой дорогой друг, это лучший способ завершить столь сложное и щекотливое дело. Если же ты утаишь завещание и оставишь свиток у себя, то подвергнешь и государство, и себя неизмеримой опасности…

О да, про опасность не нужно ничего объяснять! Приск уже понимал, что совершил глупость. Ясно, что участвовать в подлоге Плиний ни за что не согласится. Он всегда слыл человеком честным, таковым и хотел оставаться.

— Но в этом случае Адриан не станет императором… — осторожно заметил Приск. — А он бы мог столько сделать для империи… Разве не лучше нам с тобой…

— Дорогой мой, не нам с тобой решать, кому править! — достаточно жестко оборвал военного трибуна наместник. Вся мягкость и благожелательность разом испарились, осталась лишь холодная четкость — четкость оружия или машины. Нет, просто так наместником провинции Траян никого не назначает.

— Но…

— Мы от решения подобных дел отстранены… — с неожиданной горечью сказал Плиний.

— И ты готов с этим смириться?

— Мы давным-давно смирились. И даже не мы — но наши деды, на поле близ Фарсала [57] Битва при Фарсале — битва, когда Юлий Цезарь во главе своих галльских легионов разбил армию Помпея Магна и сторонников Сената. Ключевой момент битвы — когда Цезарь разбил конницу Помпея, состоявшую в основном из аристократов. На поле Фарсала осталось лежать молодое поколение римской элиты. . Теперь нам остается лишь благодарить богов, что нами правит наилучший принцепс, и приносить жертвы за то, чтобы новый оказался не хуже прежнего.