Росс Лэйдлоу - Аттила, Бич Божий

В дом военачальника в Антиохии, втором городе Восточной империи, Юлиан входил с волнением и тревогой. Антиохиец по рождению и воспитанию (как и его знаменитый предок Аммиан), Юлиан не без основания полагал, что родной ему город по праву называют Антиохией Великолепной и Жемчужиной Востока. Проведенный cursor’ом , или посыльным, через обычную вереницу залов в украшенный колоннами сад, он заметил в дальнем его углу средних лет мужчину в повседневной солдатской форме: льняной тунике с круглыми нашивками цвета индиго на рукавах и плечах, широком военном поясе и круглой шапке-«таблетке». Человек этот не носил каких-либо знаков различия, но от него исходило такое ощущение силы, что Юлиан понял: перед ним – важная шишка. Подойдя ближе, он узнал утонченные орлиные черты на смуглом лице; они принадлежали Аспару, великому полководцу и герою битвы на реке Ут, в которой Юлиану и самому довелось принять участие.

– Приветствую тебя, молодой Юлиан, – сказал Аспар с улыбкой. – Вижу, ты уже оправился от полученного в сражении с гуннами ранения. Неприятные раны, скажу я тебе, оставляют эти стрелы. Могут и инфекцию занести… Но не будем о грустном. Полагаю, тебе интересно, зачем ты здесь оказался. Речь идет о шпионской миссии в Армении. Мне нужен человек молодой и надежный, уверенно чувствующий себя в седле и не боящийся опасности. Желательно, холостой. Будучи отмеченным наградами за доблесть трибуном, candidatus лучшего полка константинопольской scholae , к тому же, парнем неженатым, ты как нельзя лучше удовлетворяешь всем этим требованиям.

– Весьма польщен, господин, – ответил Юлиан, и кровь в его жилах побежала быстрее. – Но… не сомневаюсь, что среди наших офицеров есть люди гораздо более квалифицированные, чем я.

– Дешево же ты, юноша, себя ценишь, – отрывисто сказал Аспар. – Я редко ошибаюсь в людях. Перечисленные мной качества встречаются не у многих. По крайней мере, полный их набор.

– Вы сказали, господин, что ищете холостяка. Из этого я делаю вывод, что миссия будет опасной.

– Определенный риск есть, не отрицаю. Но перед тем как ты решишь, соглашаться на это задание или нет – а ты волен поступать так, как тебе вздумается, – позволь мне объяснить, в чем оно заключается. – Приказав рабу принести вина, Аспар предложил Юлиану присесть на каменную скамью, с которой открывался чудесный вид на долину реки Оронт, усеянную виноградниками и фруктовыми деревьями; вдали виднелся высокий шпиль горы Казий.

– Что тебе известно об Армении? – спросил полководец, наливая вина.

– Не очень много, господин, – признался Юлиан. – Это гористое плато между Понтом Эвксинским и Каспийским морем, населенное крутыми нравом людьми. Когда-то, если я не ошибаюсь, Армения являлась независимым царством, а лет шестьдесят назад ее территория была разделена на две части; одну из них контролирует Рим, другую – Персия.

– Отлично сказано, мой друг, – похвалил Юлиана Аспар, – коротко и верно. Важно и то, что армяне – христиане как минимум со времени обращения в эту веру Константина. Могущественные державы Востока и Запада всегда сражались за их землю, еще до Дария и Александра. Что это – нейтральная зона или оспариваемая территория, – решай сам. Нынешний Великий Царь Персии, Йезигерд II, готовит, согласно поступаемым из этого региона сообщениям, наступательную военную операцию. Вероятно, он собирается вторгнуться в Восточную Армению – введет прямое правление из Ктесифона и заменит христианство зороастризмом, официальной религией Персии.

– Зачем ему это?

– Обычное дело – новые завоевания должны принести ему еще большую славу. Рим и сам знает множество подобных примеров: Юлий Цезарь в Галлии, Клавдий I в Британии, Траян в Дакии, Септимий Север в Каледонии; могу продолжать долго. Если Йезигерд достигнет желаемого, он может обратить свой взор уже на Западную – римскую – Армению. А это, конечно же, будет представлять собой не только вызов, но и военную угрозу для Восточной империи. Но, похоже, Йезигерд допустил один небольшой просчет, который может оказаться его ахиллесовой пятой.

– Какой, господин?

– Ему не следовало склонять армянский народ к обращению в зороастрийскую веру. Армяне – люди гордые, упрямые и свободолюбивые; ничто на свете не заставит их отказаться от христианства.

– Особенно, если они получат помощь Рима? – невинно предложил Юлиан. – Неофициально, конечно же.

– Точно, – улыбнулся Аспар. – Неофициально. Нас не должны заподозрить в нарушении условий договора о разделе армянских территорий. Кстати, некий Вардан Мамиканян, при поддержке уважаемых мужей Восточной Армении, организовал движение сопротивления Великому Царю, которое сам же и возглавил. Для нас же крайне желательно, чтобы Персия оказалась вовлеченной в долгую войну против нерегулярной армии фанатиков, войну, которая, к тому же, проходила бы в крайне неприятных для персов условиях гористой местности. Йезигерду тогда пришлось бы забыть об амбициозных планах по возобновлению давнего противостояния с Римом. И забыть надолго. Нам подобный вариант развития событий сыграл бы только на руку, – ведь еще неизвестно, на которую из римских империй намеревается напасть Аттила. Впрочем, не все так просто; существует одна проблема – «Томос» папы Льва.

– «Томос» папы Льва?

– Не так-то просто это объяснить, – сказал Аспар, подливая вина в кубки, – но я все же попытаюсь. Папа римский Лев выпустил трактат, в котором говорится о двойственной сущности Иисуса Христа. Папа утверждает, что Иисус, по натуре своей, является как человеком, так и Богом. В Западной империи с подобным мнением согласно большинство населения, здесь же, на Востоке, все обстоит не так однозначно. У нас многие верят, и верят страстно, что у Христа есть лишь одна – божественная – сущность. Такие люди называют себя евтихианцами, по имени архимандрита Евтихия, проповедующего это учение.

– Господин, я не понимаю…

– Потерпи еще немного, молодой Юлиан, – остановил его Аспар, улыбнувшись. – Во избежание вредоносной ереси, раскалывающей религиозную веру во всем римском мире и ведущей к еще большему разладу между двумя империями, планируется вынести обе эти точки зрения на рассмотрение большого собрания священнослужителей, которое пройдет либо в Никее, либо в Халкедоне. Скорее всего, в Халкедоне: город этот расположен прямо напротив столицы, на другом берегу Боспора, и проведение там Вселенского Собора явится своего рода знаком уважения, выказанным новому императору, Маркиану. Собор решит, чью позицию – евтихианцев или поборников двойственной сущности Иисуса – следует считать истинной. То из убеждений, у которого окажется больше сторонников, будет объявлено догмой и принято христианами по всему миру; не согласных же с ним придадут анафеме. К несчастью для Востока, и в особенности для поддерживающего евтихианцев патриарха Александрийского, все указывает на то, что аргументы папы Льва превалируют, – его взгляды разделяет наш новый император. Тебе, наверное, так и хочется спросить: какое, черт возьми, все это имеет отношение к Армении? Объясняю. Армянский народ – крайне консервативен и глубоко верит в то, что у Иисуса есть лишь одна – божественная – натура. Поэтому, если Восточная империя откажется от своей евтихианской позиции, армяне вряд ли захотят заключать с нами тайный союз.