Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том II

Серёга встал, и молча поклонился отцу Владимиру в пояс.

От электрички до деревни Потеряевка надо было идти 5 километров по лесной дороге. Так Серёге объяснили. Вот только лесных дорог тут просматривалось как минимум две, если не считать таковыми ещё несколько основательных тропинок. Серёга в растерянности выглядывал, у кого бы уточнить дорогу. И тут он увидел, что к нему приближаются два здоровых, крепких мужика, один — в камуфляже, другой — в чёрной кожаной куртке.

— Ты не знаешь, какая дорога на Потеряевку? — спросил у Серёги мужик в камуфляже.

— Об этом же я хотел спросить у вас.

— Приехали. И что за места такие безлюдные? А самим выбирать дорогу — лучше не рисковать, — спокойно и задумчиво подвёл итог мужик в кожанке.

— Это точно, — лениво согласился Серёга.

И тут они заметили что к ним неспешно приближается старичок, который, видимо, сошёл с электрички вместе с ними. Указав дорогу на Потеряевку, старичок пошёл своей дорогой, а они втроём бодро зашагали к искомому населённому пункту.

— Вы не к отцу Иоанну? — спросил Серёга своих попутчиков.

— Так точно, — ответил мужик в камуфляже.

— Сергей.

— Владимир.

— Александр.

Познакомившись, они, тем не менее, всю дорогу шагали молча.

— Что за гости ко мне пожаловали! Три богатыря! — радостно улыбался старый священник, встречая их на крылечке убогого домишки.

— Здравствуйте, отец Валидол.

— Здравствуй, Шерханушка. Что, сердечко стало пошаливать, валидол потребовался?

— Вроде того, — сдержанно улыбнулся Шерхан. — Познакомьтесь, это мой друг Владимир, боевой офицер.

— Рад приветствовать славного афганского героя.

«Откуда он знает, что я служил в Афганистане? — подумал Ставров. — Впрочем, не трудно догадаться».

Тем временем Серёга хотел представиться, но отец Иоанн сказал вместо него:

— А это наш молодой учёный. Серёжа его зовут.

«Откуда он меня знает? — удивился Серёга. — Значит и правда настоящий старец».

— Как поживаете, отец Иоанн? — Шерхан наконец перешёл с тюремного погоняла священника на его настоящее имя.

— На покое поживаю. Почислен за штат по состоянию здоровья.

— А как то дело о краже икон?

— С меня обвинения сняли, хотя иконы, конечно, не вернули и никогда не вернут, потому что они уже заграницей.

— Крадуна хотя бы ищут?

— Зачем его искать, если он хорошо известен? И когда меня к вам на крытку отправили, он уже был известен. Просто захотели от меня, старого, избавится. Неудобен стал. Избавились и успокоились.

Шерхан ничего не понял, но чутьё арестанта подсказало ему, что спрашивать ни о чём не надо. Скорее для закругления разговора, чем для его продолжения, он спросил:

— Могу я чем-то помочь?

— Нет, Шерхан. Помогать не надо, потому что у меня всё нормально. Вот кто бы нашему крадуну помог. Но тут мы бессильны. Говори, зачем пожаловал?

— Хотим поговорить.

— Серёжа не помешает?

— Хотелось бы наедине.

Серёга встал из-за стола:

— Не проблема. Я подожду на улице. Сколько надо, столько и подожду.

— Сиди-ка, прыткий. Здесь я хозяин, — с шутливой строгостью отрезал батюшка. — Серёжа нам не помешает, Шерхан. Поверь старику.

— Как скажете. Вопрос вот какой. Решил я, батюшка, соскочить. Мы со Ставровым хотим создать охранное предприятие и предложить свои услуги коммерсантам на привокзальной площади, которую я сейчас крышую. Но я больше не хочу никого крышевать. Коммерсы работают на себя, мы работаем на себя, мы сотрудничаем с коммерсами на взаимовыгодной основе. И ничего больше.

— Устал, Шерханушка?

— Очень устал. Я всю жизнь среди блатных, я — один из них. Но я для них чужой. Последнее время это стало как-то уж очень заметно. Захотелось нормальной жизнью пожить, с нормальными людьми поработать. Бог мне Ставрова послал. Для начала мы с ним друг друга основательно порезали, а теперь хотим общее дело начать.

— Доброе дело. Рад вашей дружбе. А в чём вопрос? Вы всё хорошо решили.

— Всё не так просто, батюшка. Если делать так, как мы решили — будет большая кровь. Мы ведь Квадрату больше отстёгивать не станем, а это его территория, и он её так просто не отдаст. Пацанов положим — без числа.

— Чем ты готов заплатить за новую жизнь, Шерхан?

— Так кровью. У меня больше ничего нет. Только ведь кровью-то придётся платить не только своей. Греха боюсь.

— Сильно боишься?

— Не понял.

— Греха сильно боишься?

Шерхан развёл руками.

— А в этом-то и весь вопрос. Если ты по-настоящему, очень сильно, до глубины души возненавидишь грех — не будет греха. Люди оружия не могут полностью избежать крови. Но ты будешь ровно настолько чист от греха, насколько сильно возненавидишь грех.

— Это мудрёно, батюшка. Я подумаю, конечно. Тут есть о чём подумать. Но у меня сейчас вопрос конкретный: или мы не начинаем нашего дела, или будет серьёзное столкновение с Квадратом. Что выбрать?

— Бойся греха, а не Квадрата. Тогда Бог избавит тебя и от греха, и от Квадрата. Положись на Бога, Шерхан. Поверь, что Бог всё устроит. И чем больше будет в тебе веры, тем меньше будет крови на площади.

Шерхан радостно улыбнулся и кивнул, было похоже, что он понял о чём речь. Тогда батюшка обратился к Ставрову:

— А ты, герой, в Бога веришь?

— Да, я христианин.

— Разбойник ты, а не христианин! Вот твой друг — бандит, а ты знаешь, что он за всю свою жизнь не убил ни одного человека? А ты сколько народу положил?

— Без счёту, — глухо прошептал Ставров.

— Каешься?! — голос батюшки неожиданно загремел.

— Каюсь, — так же глухо прошептал Ставров.

— А что же ты не ссылаешься на то, что мол приказы выполнял?

— Приказом задницу можно прикрыть… а не душу.

— Надо же… Похоже, ты и правда христианин, — уже тепло и дружелюбно сказал отец Иоанн. — Так вот тебе мой наказ на всю жизнь: никогда не превозносись перед своим другом, бывшим бандитом. Для людей ты — герой, а он — криминальщик, ты заслужил почёт, а он — позор. Только Бог на людские почести не смотрит. Бог душу видит. И ещё не известно, у кого из вас душа чище. Так пусть это вам самим никогда не будет известно.

Ставров сокрушённо кивнул. Шерхан сморщился, как от зубной боли. Серёга всем своим видом изображал, что его здесь нет. Тем временем заварился батюшкин травяной чаёк, который они некоторое время молча прихлёбывали. Потом Ставров нерешительно начал:

— Отец Иоанн, когда я заканчивал службу в Афганистане, со мной произошла одна история… А может и не было ничего. Сам не знаю. Это не даёт мне покоя. До сих пор никому не рассказывал, а с вами считаю необходимым поделиться.

Ставров в деталях рассказал историю своего знакомства с командором Ордена тамплиеров Эмери дхАрвилем, который был убит в битве под Ла-Форби в 1244 году. Закончил, тяжело вздохнул и спросил: