Кейт Уиггин - Ребекка с фермы «Солнечный ручей»

— Они не часто приходят… Я имею в виду идеи, а не мышей. Но тут меня осенило, будто пронзило молнией. Не могут ли быть розами счастья наши успехи, одержанные победы?

— Это хорошая мысль, — вступила в разговор Ребекка, — однако для этого больше подходит лавр, а не роза. А в этой книге, я думаю, речь идет о любви.

— Когда-нибудь мы прочтем ее и узнаем, кто прав. Наверно, права ты, там, скорее всего, про любовь.

Целый день потом три слова, составлявших заглавие книги, преследовали Ребекку, заполняли все ее существо. Она то и дело повторяла их про себя. И даже на прозаическую Эмму Джейн они произвели впечатление, потому что вечером она сказала:

— Ты, пожалуй, не поверишь, но у меня снова идея — вторая за день! Когда я смазывала духами волосы, мне вдруг подумалось, что счастье — это когда мы полезны людям.

— Ну, тогда мне и не надо далеко ходить за этими розами. Они цветут у тебя в сердце, милая Эмма. Ты никогда не оставляешь заботой непутевую Бекки.

— Не смей называть себя непутевой. Ты… ты сама эта роза, счастья!

И подруги стали кружиться в обнимку по комнате и хохотать.

Посреди ночи Ребекка тронула Эмму Джейн за плечо.

— Ничего, что я тебя бужу? — прошептала она.

— Ничего, — зевая, ответила подруга.

— Я еще вот о чем подумала. Когда кто-то поет, или рисует, или пишет — не просто так, для себя, а по-настоящему, прекрасно, то он в это вкладывает желание, чтобы ему подарили розу счастья.

— Да, может быть, это так у тех, кто имеет талант. Но мне больше хотелось бы, чтобы это была любовь. Бекки, если у тебя появится еще какая-то мысль, скажешь мне утром, хорошо?

— У меня появилась еще одна мысль, — сказала Ребекка, когда они одевались на следующее утро, — но я не стала тебя будить. Мне подумалось, что, может быть, роза счастья — это жертва. Нет, жертва — это лилия, а не роза…

Путешествие на Юг, впервые открывшиеся перед Ребеккой океанские просторы, удивительные новые картины, ощущение небывалой свободы, доверительные беседы с мисс Максвелл — все приводило Ребекку в восторг. Через три дня она уже не чувствовала себя прежней Ребеккой, она была каким-то новым существом, одержимым желаниями, предчувствиями, жаждой творить. У нее всегда была страстная жажда познания, стремление любить, пылкая тяга к музыке, красоте и поэзии бытия. Ребекка всегда глубоко переживала каждое новое впечатление, а теперь жизнь явилась ей во всей своей широте и полноте, красоте и в многообразии. Девушка использовала все свои природные, отпущенные Богом задатки, и Эмма Максвелл каждый день восхищалась тем, как ученица без устали впитывала и осмысливала те сокровища мысли и опыта, что дарило ей окружающее. Порождая новые ценности и тем самым преображая окружающий мир, она становилась одним из тех созданий, которые украшают жизнь. Вы наблюдали, как невзрачный зеленый или голубой цвет комнатных стен изменяется, преображается под действием солнечного света? Нечто схожее мисс Максвелл находила в том, как Ребекка влияла на различных людей, с которыми ей приходилось сталкиваться.

Однако чаще они проводили время вдвоем, читали друг другу вслух или вели спокойную, неторопливую беседу. Ребекка все время думала о предстоящем конкурсе сочинений. Втайне она боялась разочарования, если вдруг не победит. Ее не заботила в данном случае материальная сторона, и даже честолюбие отходило на второй план. Только бы не подвести господина Аладдина, который поверил в ее способности!

— Когда я выберу тему, я посоветуюсь с вами, по силам ли мне с ней справиться. А дальше буду работать одна, втайне, никому не читая, даже вам, ни с кем не советуясь.

Стоял весенний, солнечный день, Ребекка и мисс Максвелл сидели на берегу ручья. После завтрака они отправились на прогулку в приморский лес. Им хотелось погреться на теплом белом песке, а потом, когда солнце начнет утомлять, вернуться под сень своего домика.

— Тема, конечно, важная вещь. Но решать за тебя я бы не хотела, — сказала мисс Максвелл. — Ты уже что-то выбрала?

— Нет, — ответила Ребекка, — я каждую ночь задумываю что-то новое. Сначала я обдумывала сочинение на тему «Неудачи и неудачники». Потом я подумала о другой теме — «Он и она». Предполагался диалог мальчика и девочки. Они окончили школу и говорят о своих жизненных идеалах. Потом — помните, вы мне сказали: «Иди, куда ведет твой ангел». Это ведь тоже можно выбрать темой творческой работы. В Уорехаме мне ничего путного не приходило в голову, а здесь каждую минуту появляются новые мысли. Поэтому мне надо постараться успеть написать сочинение тут. Во всяком случае, продумать его до конца, пока я счастливая, свободная и отдохнувшая. Посмотрите, мисс Эмили, какие там камушки на дне пруда, круглые, гладкие, блестящие!

— Да, но ты не задумывалась о том, где они обрели эту глянцевитость, эти атласные поверхности, эти красивые формы? Ведь не в пруду, лежа на песке. Не здесь сглаживались углы, отшлифовывались шероховатости. Не здесь, а в схватках и битвах с яростными волнами. Они сталкивались с другими такими же камнями, бились об острые скалы, а теперь мы смотрим на них и любуемся их красотой.

Ребекка продекламировала эти стихи и никак не могла вспомнить, чьи они.

— Ах, если бы я умела говорить и так мыслить, как вы! — вздохнула она. — Боюсь, никогда я не буду настолько образованной, чтобы стать настоящей писательницей.

В первую очередь беспокоиться надо не об этом, — возразила мисс Максвелл. — Мы не понимаем всю глубину человеческой натуры, не ощущаем всей красоты окружающего мира, мы не сострадаем людям и поэтому не умеем читать в их сердцах, наша способность изображать вещи не поспевает за ходом наших мыслей — и есть еще тысячи вещей, более важных для писателя, нежели мудрость, почерпнутая из книг. Эзоп был греческим рабом, не умевшим даже записать свои бессмертные басни, но его читает весь мир.

— Я этого не знала, — со слезами в голосе проговорила Ребекка, — я вообще ничего не знала, пока не встретила вас.

— Ты еще даже не окончила колледж, однако порой и самые знаменитые университеты не могут сделать мужчину мужчиной, а женщину — женщиной. Когда я стремилась поехать учиться за границу, я все время помнила о том, что существовали три великие школы в Афинах и две в Иерусалиме, но учитель всех учителей вышел из Назарета, маленького местечка, неизвестного в большом мире, где вершились великие дела.

— Мистер Лэд говорит, что вы пропадаете в Уорехаме, — задумчиво проговорила Ребекка.

— Он не прав. Мой талант невелик. С другой стороны, всякий талант пропадает, если мы зарываем его в землю. Это можно сказать и о твоих дарованиях, Ребекка. Не обязательно, чтобы тебя восхваляли, но кто-то должен выслушать, ободрить, оценить — и оспорить, укорить, если надо. А иначе чаша, наполненная до краев, омывает лишь землю вокруг себя.