Эйдзи Ёсикава - Честь самурая

Даже сами посланцы не знали содержания писем, которые они доставляли, но в конце концов Нива тайно побывал в Киёсу и повидался с Иэясу.

Переговоры прошли в обстановке глубочайшей секретности. Со стороны Хидэёси единственными людьми, посвященными в дело, были Нива и двое его соратников. По предложению Хидэёси на роль посредника был избран Исикава Кадзумаса.

Из лагеря Токугавы просочился слух о начале тайных мирных переговоров. Этот слух привел в замешательство воинов клана, занявших боевые позиции на холме Комаки.

Подобные слухи всегда сопровождаются язвительными добавлениями тех, кто их распускает. На этот раз в центре внимания оказалось имя, и без того вызывавшее раздражение и подозрительность у членов клана, — имя Исикавы Кадзумасы.

— Утверждают, будто посредником на переговорах избран Кадзумаса. Что ни говори, а у него с Хидэёси были совместные темные связи.

Кое-кто осмеливался завести речь об этом с самим Иэясу, но он резко отвергал любые подозрения по поводу Кадзумасы и всецело доверял ему.

Но раз такие разговоры начались и вспыхнули подозрения, то неизбежно на убыль пошел боевой дух, присущий клану.

Иэясу, разумеется, ничего не имел против переговоров о мире, но, увидев, в какой разброд пришло войско, он внезапно прервал все беседы с посланцем Нивы.

— Я не ищу мира с Хидэёси, — сказал он. — Какие бы условия он ни предлагал, я ему все равно не верю. Нам предстоит решающее сражение, и я отсеку голову Хидэёси, дав понять стране, на чьей стороне власть и право.

Когда об отказе от мирных переговоров стало известно самураям клана Токугава, они приободрились, и все слухи насчет Кадзумасы как ветром сдуло.

— Хидэёси начинает наступление!

Восстановив боевой дух, воины Иэясу прониклись куда большей решимостью и отвагой, чем прежде.

Хидэёси пришлось испить горькую чашу унижения, хотя срыв переговоров был ему, в сущности, выгоден. И на этот раз он не начал решительных боевых действий, предпочтя вместо этого занять важные опорные крепости. К середине девятого месяца он снова отвел войско с боевых позиций и вернулся в крепость Огаки.

Сколько раз довелось жителям Осаки наблюдать, как Хидэёси выступает во главе войска, а затем, так и не дав боя, возвращается, бесцельно перемещаясь между своей крепостью и провинцией Мино?

Настало двадцатое число десятого месяца — стояла поздняя осень. Войско Хидэёси, обычно шедшее через Осаку, Ёдо и Киото, на этот раз внезапно свернуло у Сакамото, прошло через Когу в провинции Ига и направилось в Исэ, сойдя таким образом с дороги Мино и выбрав ту, что вела в Овари.

Одно срочное донесение за другим прибывало из второстепенных крепостей, принадлежащих Нобуо, и от его лазутчиков в провинции Исэ. Выглядело это так, словно разом в десятке мест прорвало запруду и мутные воды могучей реки затопили долину.

— Хидэёси наступает на нас главным войском!

— Да, это не разрозненные отряды под началом одного человека, которые мы здесь видели прежде!

Двадцать третьего числа войско Хидэёси встало лагерем в Ханэцу и воздвигло укрепления в окрестностях Навабу.

Поскольку Хидэёси подошел вплотную к главной крепости, Нобуо утратил хладнокровие. Около месяца многие приметы предрекали, что вот-вот грянет буря. Добавляло масла в огонь и то, что миссия Исикавы Кадзумасы, коей должно было быть глубочайшей тайной для рядовых сторонников клана Токугава, загадочным образом выплыла наружу (никто так и не узнал, как это случилось) и широко обсуждалась в войске.

Согласно последним слухам, в руководстве клана Токугава не стало прежнего единства. Ряд приближенных Иэясу ненавидел Исикаву Кадзумасу и ждал часа, чтобы погубить его.

Поговаривали и о том, что ведутся переговоры с Хидэёси, что Иэясу стремится заключить мир поскорее, пока противнику не стало известно о разногласиях в правящей верхушке клана. Внезапный отказ от переговоров объясняли тем, что условия, выдвинутые Хидэёси, оказались слишком жесткими.

Нобуо был этим в величайшей степени обеспокоен. И впрямь: какая судьба ожидала его, если бы Хидэёси с Иэясу сумели договориться?

— Если войско Хидэёси внезапно изменит путь и пойдет по дороге Исэ, вам, мой господин, придется смириться с тем, что между Хидэёси и Иэясу существует тайное соглашение, по которому вы и весь клан принесены в жертву.

И вот, во исполнение самых страшных ночных кошмаров Нобуо, войско Хидэёси пожаловало к нему в провинцию. Самому Нобуо не оставалось ничего, кроме как известить о случившемся Иэясу и попросить помощи.

В отсутствие Иэясу его замещал в крепости Киёсу сам Сакаи Тадацугу. Получив срочное послание от Нобуо, Тадацугу немедленно послал гонца к Иэясу. А князь Токугава в тот же день, собрав войско, выступил в сторону Киёсу и отправил свежие части под командованием Тадацугу в Кувану.

Кувана являла собой уязвимое место провинции Нагасима. Нобуо привел сюда своих воинов, готовясь к противостоянию с Хидэёси, который избрал ставкой деревню Навабу.

Навабу стоит на берегу реки Матия, на расстоянии примерно в один ри к юго-западу от Куваны. Здесь близко друг от друга располагались устья рек Кисо и Иби, так что лучшего места, чтобы угрожать ставке Нобуо, было просто не найти.

Стояла поздняя осень. В густых тростниках, растущих в здешних местах, прятались несколько сот тысяч воинов, и дым разведенных ими костров висел в небе над реками густой пеленой и днем и ночью. Приказ о начале сражения все еще не был отдан. Праздные воины кое-где даже рыбачили. Стоило легковооруженному Хидэёси затеять осмотр войск и внезапно выехать на берег, переполошившиеся воины бросали удочки и разбегались куда глаза глядят. Замечая их, Хидэёси только улыбался.

Не будь нынешние обстоятельства настолько судьбоносны, он и сам с удовольствием порыбачил бы и походил по сырой земле босиком. В душе он во многих отношениях оставался ребенком, и подобное зрелище наводило его на радостные воспоминания о детстве.

За рекой лежала родная провинция Овари. Под осенним солнцем запах родимых мест волновал и тревожил.

Томита Томонобу и Цуда Нобукацу вернулись из важной поездки и с нетерпением дожидались приема у главнокомандующего.

Спешившись у въезда в деревню, Хидэёси пошел им навстречу непривычно быстрым шагом. Он лично отвел обоих в охраняемую укромную хижину под деревьями.

— Что ответил князь Нобуо? — спросил он.

Говорил он понизив голос. В глазах вспыхивали выдающие волнение искорки.

Первым начал Цуда:

— Князь Нобуо говорит, что ему понятны ваши чувства и что он дает свое согласие на встречу.

— Он согласен?

— Мало сказать — согласился. Чрезвычайно обрадовался.