Валентин Тарасов - Чеслав. Ловец тени

— А я пришел сказать, чтоб ложе на погребальном ко­стрище шире делали... — И слова эти прозвучали с не­скрываемой жесткостью.

— Для чего ж шире делать? — с недоумением спросил Миролюб и даже взглянул на Горазда, будто проверяя, понимает ли он, о чем говорит Чеслав. Но тот ответил лишь недоуменным пожатием плечами.

— Для Стояна... — коротко резанул Чеслав, но потом все же пояснил: — Не стало его нынче...

— Как не стало?! — вырвалось внезапно тихое воскли­цание у Горазда.

Перед глазами Чеслава ярким всполохом пронеслось воспоминание пронзенного на охоте окровавленного му­жа, качающего в отрицании чего-то неведомого головой. Теперь парень догадывался, чего именно. Но ни один му­скул, ни одна жилочка не дрогнули на его лице, ни одна тень не выдала истинных его мыслей. Молодой охотник лишь сухо сообщал:

— На охоте в западне сгинул. На бревне сучкастом. — И, выдержав паузу, многозначительно добавил: — Подоб­ному тому, что и на нас с Кудряшом ранее поставлено было.

Какое-то время жрецы молчали, будто слова Чеслава все еще не достигли их сознания, а после Миролюб с тру­дом выдохнул:

— Все в воле Великих!

И поднял глаза к еще сияющему в полную силу днев­ному светилу.

— В воле Великих! — эхом отозвался голос Горазда.

Чеслав не сводил глаз с потрясенных, казалось, ново­стью служителей Великим божествам. Он с уверенностью мог сказать, что ни один самый прозорливый смертный не усомнился бы сейчас в их искренней скорби. Но ведь он точно знал, что по крайней мере один из них не так уж искренен в своем печальном изумлении. И о многом, свя­занном с гибелью Стояна, уже, скорее всего, догадался. Вот только вида в том не кажет, лукавый!

— Да, многое в их божественной воле... — согласился со жрецами Чеслав, но тут же поспешил добавить: — Но только порой неведомо, их ли волю исполняют смертные или своей подменяют.

— Про что это ты, Чеслав? — несмотря на только что по­стигшую его глубокую печаль, насторожился Миролюб.

— Про дива разные... — холодно блеснули глаза Чеслава.

— Уж не загадки ли пришел ты нам загадывать? — не­довольно пробурчал Горазд. — Так нам недосуг нынче их разгадывать...

Но Чеслав, словно и не замечая того недовольства, про­должил:

— Дива страшные да кровавые, что стали случаться в округе нашей. А началось это с тех самых пор, как пожа­ловали к нам в городище гости с далекой чужбины. Да вы и сами про то знаете. И приход их, видать, не по нраву при­шелся кое-кому. Вот кому только? А может, самим Великим? Ведь сгинули пришлые, а за ними и наш люд страшные смерти косить стали... Родичи Кудряша... Все семейство Молчана... Волхв Колобор то пошестью заразной объявил, занесенной чужаками. И очень схоже на то было.

— Наш волхв Колобор жизнь прожил и мудр... — на­чал было Миролюб.

Но Чеслав не дал жрецу договорить, перекрыв его го­лосом своим, полным уверенности:

— Да не пошесть то была, а злодеяние людское, скры­тое под мор. Скрытое ловко, изворотливо да искусно вполне. Но ведь всего не скроешь! Всех следов в лесу не сотрешь, как ни старайся... Не Великий же всесильный люд губил, а всего лишь смертный! И смертный тот сре­ди нас обитает. А как заподозрил я, что не мор вовсе лю­дей губит, так и стал думать, разбираться, в чем причи­на гибели их. Что породило ее, все никак понять не мог. Даже в городище Хрума, где чужаки ранее нас побывали, подался с Кудряшом, да и там ничего не разведал. Думал, что не разведал... Да боги-защитники, видя, наверное, что за правое дело стою, смилостивились надо мной и племенем нашим и знак через Мару дали, что тайну ту уже ведаю.

Упоминание имени и деяний старой знахарки, очевид­но, не на шутку задело и возмутило жрецов. Оба, не сго­вариваясь, встрепенулись и заговорили с едва сдерживае­мым возмущением и в один голос:

— Скверна!

— Не могла старуха Мара...

Но Чеслав жестко отмахнулся от тех слов, прокричав:

— Могла! Может! И значит, Великим так угодно!

Он сказал это с такой убедительной яростью, что жре­цы от неожиданности даже замерли на полуслове, не смея возразить. А Чеслав, уже совладав с собой, прежним го­лосом, будто и не он кричал сейчас, продолжил:

— Да мне от переданного Марой не сильно-то и полег­чало. Потому что знал я вроде как ту причину тайную, но в то же время не ведал ее осознанно. И поэтому не знал, в чем истинная суть ее. Долго я мучился той загад­кой... Пока однажды не подслушал случаем рассказ от­рока Блага про чужаков, с которыми он подружился до того, как их сгубили. А в подслушанном повествовании угадалось мне что-то, уже ранее слышанное. И вспом­нилось мне тогда, что и Желань, дочка Хрума, в городи­ще, где чужинцы ранее побывали, говорила о том же. И тогда — схоже с тем, как снег с земли сходит по весне, обнажая все ее изъяны да прикрасы, — и я прозревать стал, понимая, что было причиной гибели чужаков да сородичей наших.

От ожидания, что он скажет дальше, Миролюб, нахо­дящийся все еще на деревянном настиле будущего ко­стрища, нетерпеливо пошевелился, и под его рукой трес­нула сухая щепка. Но ни один из троих мужей будто и не услышал резкого звука: двое — поглощенные тем, что хо­тели услышать, а один — тем, что хотел высказать.

— А причина была в самих чужаках! — произнес Че­слав, но тут же поправился: — Нет, даже не в них, а в ве­ре их диковинной!

И снова, не зная правды, Чеслав ни за что не угадал бы, что для одного из находящихся перед ним жрецов это во­все не новость. А может, и для двоих? Ведь сейчас оба на­пряженно смотрели на него, ожидая, что он скажет даль­ше, и ничем не выдавая своей осведомленности. И было в их глазах нескрываемое любопытство, которое и поспе­шил удовлетворить Чеслав.

— А было, я думаю, все так... —Вроде как невзначай мо­лодой охотник провел рукой по поясу, где висел нож, на всякий случай проверяя, там ли он. — Явились в городи­ще наше чужаки из неведанного далека и приняты были, как заведено у нас в племени, за почитаемых гостей. Ста­ли люду нашему про края свои да те, что повидали в пути, повествовать, про житье там да про обычаи. Рассказыва­ли они о многом. И многие послушать про то собирались. И не было в том ничего необычного. Кому ж про дива даль­ние, невиданные послушать неохота? И все бы ничего, по­гостили бы гости, сколько захотели, да и дальше подались. Да вдруг в одночасье сгинули, а за ними и наши соплемен­ники целыми семьями. Страшными смертями! Пусть по­кой теперь обретут в селении предков!

Чеслав ненадолго замолчал, чтобы перевести дух, и за­метил, как оба жреца то ли от нетерпения, то ли от других причин слегка подались в его сторону: Миролюб — вроде как чуть присев на неудобных жердях, а Горазд — сделав небольшой шаг.

Но Чеслав был готов ко всяким неожиданностям и уве­рен в том, что в любой момент с быстротой жалящей змеи сможет выхватить висящий на поясе клинок.