Сэмюэл Блэк - Дарующие Смерть, Коварство и Любовь

Мы прошли по виа Эмилиа — моя армия великолепно смотрелась в рассветных лучах. Черные быки на знаменах. Красные и золотые цвета полыхали на фоне заснеженных равнин.

Мы маршировали под барабанный бой. Наши ровные ряды смотрелись идеально. Впереди застыли в ожидании мои мятежные командиры.

Они, должно быть, дьявольски напуганы.

Я плотно запахнул плащ, но дрожь не проходила. За герцогом маршировала огромная армия. Черт побери, что же случилось с его небольшой личной гвардией? Неужели нас жестоко обманули? Но я промолчал — нельзя показывать страха. Наступил решающий момент. Я выехал навстречу безоружный, на муле. Вот он, самый рискованный момент моей жизни, и мне надо дружески приветствовать заклятого врага. Надо, чтобы он поверил в свое безграничное могущество и мое полнейшее смирение. Надо с улыбкой проводить его к воротам… навстречу смерти.

Рядом со мной Донна Паоло посмеивался со своим адъютантом, но я готов держать пари, что под личиной бравады он нервничал не меньше меня. Если, конечно, не вел двойную игру…

Но к дьяволу сомнения! Слишком поздно думать об этом. Борджиа уже передо мной. Подъехав к нему, я спешился. Обнажил голову. И в дружеском жесте протянул ему правую руку.

Герцог — в полном боевом вооружении. Даже шею защищала кольчуга. Боже мой, что, если он узнал?..

Но нет… он уже соскочил на землю, снял шлем и передал его пажу. Направился ко мне. Стащил латную рукавицу, и мы обменялись рукопожатием. Он приветливо произнес мое имя. Мы обнялись. Я напрягся, ожидая кинжала в спину, но ничего подобного не произошло. Герцог любезно заявил, как он рад вновь видеть меня… как он рад, что мы опять на одной стороне и что ужасное недоразумение наконец осталось в прошлом. Я вторил ему не менее любезно и услышал, как он с теми же приветствиями обратился к Донне Паоло. У меня вырвался облегченный вздох.

Обнимая их, я успел кое-что выяснить. Под плащом Вителлодзо скрывался кинжал. А вот Паоло не вооружен. Вителлодзо выглядел встревоженным, а Паоло — самоуверенным. Я пристально оглядел высившиеся вдали бастионы — никаких лучников.

Я поинтересовался, где Оливеротто. Они ответили, что он в Борджо — в окрестных трущобах за городскими стенами. Там расположились его отряды. Я приказал Микелотто съездить за ним.

Ожидая его прибытия, мы мило разговаривали. Обменялись любезностями, посмеялись. Теперь все друзья в сборе. Я смахнул слезу радости.

Вскоре появился Оливеротто, я обнялся и с ним. Он выглядел мрачным, стоял словно проглотил кол. Боялся, бестия?

Мы вскочили на лошадей и направились к городу. Со мной рядом ехал Вителлодзо. Я на лошади, он на муле. Ему приходилось задирать голову, чтобы за мной следить.

Заглянув ему в глаза, я увидел в них предательский замысел. Увидел меткого стрелка, нацелившегося на мое горло. Увидел, что страх в них борется с надеждой на победу.

Но борьба будет недолгой, Вителлодзо. Совсем недолгой.

Позднее я едва ли вспомню хоть что-то из того, о чем мы говорили, подъезжая к Сенигаллии. Вроде герцог спрашивал меня о «французской болезни»… Он сам страдал от нее. Может, я интересовался нашими планами относительно Камерино? Ничего толком не помню.

По правде говоря, я чисто машинально поддерживал беседу, даже не думая о том, что говорю. Мои мысли витали далеко, они были уже перед воротами Сенигаллии. Они уже миновали мост и предместье, повернули налево и оставили позади городские ворота. Они уже поднимались по главной улице. И там, в окне второго этажа снятого мной углового дома, нас ждал долгожданный конечный сюрприз. Стрела вонзится между глаз. Борджиа упадет, и тогда начнется настоящее светопреставление. Я спешусь и брошусь к нему — верный офицер, до смерти расстроенный гибелью командира. Уж я прослежу, чтобы этот бастард окончательно сдох — кинжал в ухо, в случае необходимости. После этого будет сложно остаться в живых и скрыться в замке. Вокруг нас будут гвардейцы Борджиа, но будут и солдаты Оливеротто. Пусть они повоюют между собой, а сам я запрыгну на лошадь герцога и умчусь на безопасное расстояние. Все это не так уж легко, я понимаю. Я чертовски рискую. Но награда…

Задрав голову, я улыбался ехавшему рядом со мной герцогу. Судя по любезному выражению его лица, он ни о чем не догадывался. Болван, он даже не напялил на голову шлем. Выглядел как собравшийся на бал мечтатель. Он туда и попадет. Только на сей раз его ждет пляска смерти на балу у Сатаны.

К моему облегчению, Борджо и сам город оказались именно такими, какими я запомнил их и изобразил герцогу на плане. На улицах покрытая льдистой коркой грязь хрустела под лошадиными копытами, из-под передних ног разлетались брызги. Бедная Катерина, моя верная кобыла, — надо будет купить вина и масла да вымыть ее сегодня вечером и смазать копыта.

Мы переехали по мосту в Борджо (я следовал прямо за герцогом и его капитанами); нас встретили восторженные жители, которым слуги герцога начали бросать серебряные монеты. Раздались звуки фанфар и барабанного боя, а кавалерия перед нами исполнила хитрый маневр, разделившись на две колонны, встав лицом друг к другу. Барабанщики вдруг заиграли какой-то торжественный, едва ли не похоронный, марш, толпа затихла. Все почувствовали приближение важного события.

Мы проехали между рядами выстроившихся солдат. Я поглядывал по сторонам, отмечая блестящее вооружение; обнаженные мечи, облачка солдатского дыхания расплывались в морозном воздухе, пронизанном зимним солнцем. Мне не очень понятна как цель такого маневра, так и то, зачем Валентинуа понадобились мои планы этого города, но я осознал, что у меня возникло зловещее предчувствие относительно ближайших событий. Возможно, между герцогом и его офицерами не такие уж дружеские отношения, какими они кажутся по их любезным манерам и разговорам.

Разбитые губы, вытаращенные глаза…

Оглянувшись, я поискал взглядом Томмазо, но он ехал опустив голову. Вяло подумал о том, что зря не согласился облачиться в предложенные мне герцогом доспехи.

Барабаны отбивали медленный, торжественный ритм, но мое сердце колотилось все быстрее. Руки в перчатках повлажнели от пота. Если за воротами кавалерия выстроится таким же почетным караулом, то мой стрелок не сможет точно прицелиться. Почему же я не предусмотрел такой вариант?

Но вот мы вошли в ворота, и… оказалось, что все в порядке. Здешние улицы слишком узки для почетного караула. Мы проехали по главной улице. Окна заполнили лица горожан, одновременно восторженные, испуганные и любопытные. Я глянул на окно второго этажа углового дома; оно распахнуто, но за ним… зияла черная пустота. Ни лица, ни силуэта, никакого движения.