Саймон Скэрроу - Преторианец

У Септимия широко раскрылись глаза:

– Хочешь сказать, нужно убить Луркона?

– Нет. Конечно, нет. Но Луркона нужно как-то убрать. Таким образом, чтобы Синий поверил, что он убит. И ещё кое-что, что ты должен передать Нарциссу.

– Да?

– Синий предложил заплатить нам с Макроном за это дело. И продемонстрировал мне небольшую шкатулку, полную только что отчеканенных денариев.

Септимий наклонился вперёд:

– Из украденных денег?

– Думаю, да.

– Так. Вот и связь между этим ограблением и Освободителями. То, чего мы как раз и опасались.

Катон кивнул.

– Нарциссу скоро будет не продохнуть от новых забот. Первая – это заговор, потом голодный бунт, да ещё это покушение на императорскую семью.

На лице Септимия мелькнуло выражение некоторого недоумения.

– Что ты имеешь в виду?

Теперь пришла очередь Катона удивляться:

– Он разве тебе не говорил? Когда император возвращался во дворец с игр в преторианском лагере, он попал в засаду недалеко от Форума. Банда вооружённых людей напала на нашу колонну, и одной их группе удалось прорваться сквозь кольцо телохранителей. Один из них пытался убить Нерона. Но мы сумели их отбросить.

– О да! Я слышал, что там имел место… некий инцидент, – неуверенно произнёс Септимий. – Нарцисс послал своих людей в город, они пытаются найти участников этого нападения.

– Как я понимаю, Цестия пока что не нашли?

– Цестия?

– Это имя человека, который возглавлял нападение и чуть не убил Нерона. У меня есть сильное подозрение, что тут имеется связь между ним и Освободителями. – Катон чуть помедлил. – Это была лишь первая попытка. И она может повториться.

– Я предупрежу Нарцисса. – Септимий помолчал, раздумывая. – Ещё что-нибудь хочешь сообщить?

Катон покачал головой.

– Что там Нарцисс хотел, чтобы ты мне передал?

Септимий переменил позу и почесал себе спину.

– Как ты знаешь, в прошлом году Клавдий согласился на помолвку своей дочери Октавии с Нероном. Он не хотел ускорять это дело, чтобы никому не показалось, что он готовит почву для объявления Нерона своим наследником. Но императрица заставила его это сделать. Потом, несколько дней назад, император объявил своим советникам, что думает объявить Нерона проконсулом.

– Проконсулом? – Катон не мог скрыть удивления. Это звание давалось очень небольшому количеству выдающихся людей, уже прослуживших год в качестве консула. Хотя после падения республики этот титул стал в значительной мере лишь почётным званием, это было, тем не менее, весьма смелое решение – так возвысить четырнадцатилетнего подростка.

– Кое-кому в сенате это может очень сильно не понравиться.

– Несомненно. Нарцисс пытался убедить императора не давать ход этому решению, но Паллас поддержал Клавдия, так что Нарцисс проиграл.

– Паллас? – Катон пока что никому не рассказывал о том, что случайно увидел Макрон под императорской ложей в день игр, посвящённых годовщине восшествия Клавдия на престол. У него не возникало никакого желания быть замешанным в личные отношения императора и его супруги. У Макрона такого желания не было тем более. Однако Паллас явно что-то задумал. Катон почесал щёку и продолжал: – А тебе известно, от кого исходила эта идея насчёт звания проконсула? От самого Клавдия?

– Сомневаюсь. Это не такое решение, какое он решился бы принять самостоятельно.

– Значит, ему это кто-то предложил. Скорее всего, Агриппина. Она продвигает своего сынка в наследники трона.

– Так и Нарцисс считает.

– А что Паллас? Он с этим как-то связан?

Септимий минуту молчал, прежде чем ответить.

– Паллас – конфидент императрицы, но при этом он один из ближайших советников Клавдия.

Катон улыбнулся.

– Кажется, тут имеет место конфликт интересов. Я бы так это определил.

– Если только и он тоже не готовит себе тёплое местечко после перемены правления.

– И Нарцисс так полагает?

– Императорский советник видит здесь возможное направление развития событий, которого ему следует опасаться, – осторожно ответил Септимий. – Пока Паллас не предпримет никаких конкретных мер, чтобы э-э-э… ускорить перемену правления, Нарцисс не может открыто выступить против него.

– Однако, можно предположить, он готов действовать против Палласа скрытым образом, если уже не начал так действовать.

– Не мне об этом судить, да и тебе не следует даже думать про такое, – холодно заметил Септимий. – Твоя работа заключается в том, чтобы собирать информацию, а действовать только тогда, когда прикажет Нарцисс. Это понятно?

– Конечно. Тем не менее центурион Макрон и я предпочли бы иметь более широкое представление о сложившейся ситуации. У нас имеются свои причины опасаться твоего хозяина. – Катон чуть наклонился вперёд. – Когда с этим заданием будет покончено, мы с Макроном уедем из Рима, но ты-то останешься здесь. Я бы на твоём месте не слишком связывал своё будущее с делами Нарцисса.

– Тебе не следовало бы такое говорить, Катон. Я предан Нарциссу душой и телом. А это редкое качество в наши дни, уж я-то знаю, – ответил Септимий сухо. – Однако, по крайней мере, некоторые люди всё ещё понимают, что это такое – хранить верность и следовать приказам, не задавая лишних вопросов.

– Ну что ж, по крайней мере, честно сказано. – Катон пожал плечами. – Можешь считать, что это твои похороны.

Септимий уставился на него, и в его глазах замелькали маленькие злые искорки, словно дротики, отражая свет лампы. Потом он опустил взгляд и прокашлялся, а затем заговорил уже менее возвышенным тоном:

– Так что ты намерен делать с Лурконом?

– Пока не имею понятия. Но нам нужно бы притащить его сюда. А потом нужно, чтобы ты убрал его на время из Рима, пока мы не закончим это дело с Синием и его приятелями. Можно такое устроить?

– Ладно, я этим займусь. В конце концов, центурион может получить тихие, спокойные каникулы за счёт империи. Хотя не могу поручиться, что он проведёт их в комфорте. – Септимий некоторое время молчал, потом добавил: – Мне уже пора возвращаться во дворец и сделать отчёт Нарциссу. Теперь я буду приходить сюда каждый день, вечером. У меня такое ощущение, что у нас уже не осталось времени, заговор явно зреет. – Он потянулся и поднялся с места, с кряхтеньем встав на ноги. – Я ухожу первым. Подожди немного, прежде чем уходить, на случай, если за входом кто-то следит.

Он пошёл к двери, тихонько поднял защёлку замка и так же тихо вышел в коридор. Катон расслышал его шаги по лестнице – ступеньки скрипели, – а потом там воцарилась тишина. Он поплотнее закутался во взятый взаймы плащ, сморщив нос от отвращения от мощной вони мочи. И некоторое время тихо сидел, продолжая обдумывать сложившееся положение. Макрон был прав. Это не дело для двух солдат. Они гораздо больше пригодились бы Риму на дальних границах, сражаясь с варварами. Нет, это слишком примитивная мысль, одёрнул он себя. Враги угрожают империи со всех сторон, и противостоять этим опасностям как раз дело любого солдата. Кроме того, Нарцисс обещал наградить их, если они успешно выполнят поставленную им задачу. Эта мысль вернула Катона к воспоминаниям о Юлии.